Некоторые вещи были особенно дороги сердцу Мерседес: гребни из слоновой кости, нитка жемчуга, платиновое кольцо с сапфиром - украшения матери в ту ночь, когда ее убили. И эти вещи позже обнаружили у разбойников. Через четыре года они были для Мерседес безвозвратно потеряны из-за того, что граф заключил невероятное пари насчет пары своих серых лошадей и скорости, с которой они доскачут от Лондона до Лендс-Энда. Ее тетя Джорджия ждала до самой ночи, чтобы рассказать своей племяннице о проигрыше графа и о его последствиях. В восемь лет Мерседес была безутешна в своем горе.
Давно забытое возмущение вдруг вернулось к ней и грозило затмить ее способность думать и оценивать ситуацию.
- Ну что ж, если вы не хотите, чтобы я отдала свои драгоценности, сказала она, - тогда я не понимаю... Ведь больше у нас ничего нет.
Были еще деньги, которые она отложила на обучение мальчиков, и граф, если и знал о них, знал также, что она никогда их не тронет. Она специально договорилась об этом, зная, что могут наступить времена, когда к ней может быть применена сила.
- Я не знаю, что я, по вашему мнению, могу сделать для вас. - Она почувствовала на себе его пристальный взгляд и вдруг поняла, что он имел в виду. - Нет, нет!
Мерседес буквально отшатнулась. Позади стоял стул, и она, отскочив, натолкнулась на него. Коленки у нее подкосились, и она, все еще не выпуская из рук корзинку, упала прямо на сиденье.
- Вы ждете, что я...
Граф бесцеремонно прервал ее:
- Я жду, что ты получишь их от капитана Торна.
- Вы имеете в виду - украду?
- Добудешь, - уточнил он. - А каким способом - это твое дело. Не забывай: я видел тебя с капитаном... вы гуляли по парку... ездили по полям... Тебе стоит только попросить об этом. Похоже, что он твой верный раб.
- Ваши глаза подвели вас. Капитан Торн ничей не раб и меньше всего мой.
- Ты недооцениваешь свои чары, которыми всегда обладала.
По спине Мерседес пробежал холодок. Это был совсем не комплимент, и даже не потому, что сказан он был пошловато-интимным тоном.
- Я не могу просить у него денег, - сказала она. - Каждая его трата всегда делается с определенной целью. И он узнает, если я использую какую-то сумму не по назначению.
- Ну и что? К тому времени я буду уже далеко!
Он был верен себе: все остальное его не касалось.
- Он имеет дело только с чеками, - продолжала она. - Все деньги хранятся в лондонском банке. Наличных нет ни копейки.
Ее слова его нисколько ие убедили, напротив - он счел, что это только ему на пользу.
- Это еще лучше, - сказал он. - Ты выпишешь для меня чек на имя Эшбрука и Дикинза.
- Ваших портных?
Он сжал челюсти, почуяв в ее тоне язвительность.
- Коммерсантов. Ты должна понимать разницу. Судя по возне вокруг сомнительного приобретения Торна, ты должна быть связана с купцами. И ты что-нибудь придумаешь, чтобы не вызвать у него подозрений.
- Он сам подписывает все чеки, - возразила Мерседес.
- Ты можешь подделать его подпись.
- Я не буду этого делать!
- У тебя нет выбора, Мерседес. - Он выдержал паузу, давая ей время понять сказанное. - Ты, может быть, желаешь узнать, что я могу сделать, если ты откажешься? Лучше подумай о том, чего я не могу сделать. Меньше уйдет времени. Я ведь вижу, как мальчики бегают по усадьбе, куда им вздумается. И вместе, и по отдельности. Очень удобные мишени. Можно поймать, можно убить. Как ты думаешь, сколько времени они выдержат взаперти?
У Мерседес перехватило дыхание, когда она поняла что он имел в виду. В ужасе она молча смотрела на него.
- Ты рассчитываешь пойти к своему доброму капитану и рассказать ему эту историю? - спросил он. - Ну и кто тогда защитит вас? Не Торн. У него обязательства перед своей командой. И потом, даже твой хваленый капитан не сможет находиться одновременно и здесь, и там. Тебе, Мерседес, придется ходить, все время оглядываясь через плечо. Представляешь, во что превратится твоя жизнь?
Он сделал эффектную паузу.
- Надеюсь, ты меня поняла, - закончил он свою речь.
- Сколько? - глухо спросила она.
- Две тысячи фунтов.
Мерседес была настолько потрясена, что даже не удивилась такой сумме. Она просто оцепенела.
- А что мы получим взамен?
- Ты получишь свободу, - сказал он, пожимая плечами. - Я получу свободу. Впрочем, это зависит от точки зрения.
Он слегка хохотнул, довольный тем, что может еще философствовать в такой момент.
- Хочу уехать из Англии. Можешь быть уверена - я еще поймаю судьбу за хвост!
Надежда затеплилась в ней.
- Правда?
- Твою радость по этому поводу едва ли можно считать лестной, - сухо заметил он, - но у тебя есть и это свои причины. Да, правда. Но место моего пребывания - это мой секрет. Вдруг ты надумаешь рассказать капитану, куда я направился, как только я уеду. А у меня нет желания ходить, оглядываясь через плечо.
"Ради того, чтобы избавиться от графа Уэйборна, стоит хранить этот секрет", - подумала она, но вслух ничего не сказала.
Две тысячи фунтов вдруг показались ей совершенно пустяковой суммой. Она была готова подделать подпись Колина Торна под суммой вдвое большей, чем эта, и принять все его наказания за это преступление.
- Вы говорили с Северном? - спросила она. - Он знает о вашем плане?
Граф будто и не услышал ее вопросов.
- Пока! До завтрашнего утра, - сказал он. - Ты все принесешь сюда до рассвета. И не вздумай устроить мне западню. Я сразу замечу, если ты придешь не одна.
Ловить его вовсе не входило в ее планы. Она хотела, чтобы он поскорей исчез отсюда. И еще одно. Мерседес верила, что сможет склонить его на это.
- Признайте Бриттона и Брендана.
Лейден заморгал. Он медленно опустил фляжку, не успев донести ее до рта.
- Что?
- Признайте близнецов своими законными наследниками, - сказала она. Какая вам теперь разница? Вы все равно уезжаете. Поместье будет в руках капитана Торна. Вам что, жалко, если Бриттон получит титул? Или, вернее: почему его должен получить Северн? Вы ведь всегда знали, что близнецы ваши. И только ваша злоба так ожесточила вас против них. Тетя Джорджия никогда не изменяла вам. Вы просто презирали ее, вы мстили ей за то, что на ее месте не моя мать.
Мерседес явно перестаралась. Темнота придала ей смелости и безрассудства. Фляжка, которая только что была в руках Мерседес, вращаясь, полетела ей в голову и прошлась вскользь по самому виску. Резкая боль пронзила ее, потом сознание ушло, и, покачнувшись вперед, тяжело рухнула со стула на пол.
Когда она очнулась, вокруг не было ни души.
Миссис Хеннпин взяла в руки шляпку Мерседес и ее шейный платок.
- Как тебе удалось так ужасно смять ленту? - спросила она, критически рассматривая совершенно испорченный головной убор. - А платок такой грязный, будто ты им мела улицу. Ты что, упала?
Мерседес сделала попытку отряхнуть платье сзади.
- Кубарем! - Она старалась говорить весело и беззаботно, хотя внутри у нее все дрожало от волнения. - Это стоило видеть!
Цокая языком, домоправительница покачала головой.
- Как же так, детка? Нужно быть осторожнее.
Мерседес выслушала увещевания, виновато наклонив голову в знак полного согласия.
- Сколько сейчас времени?
- Много! Мы ждали тебя, ждали. Все сроки прошли. Одиннадцатый час! Мальчики легли уже час назад. Хлоя спрашивала о тебе. Они с Сильвией хотели показать тебе свои покупки.
- С этим можно подождать до завтра. Я хочу помыться. Видишь, все руки и ноги в ссадинах. Ты скажешь, чтобы мне согрели воды?
- Конечно! Можешь не беспокоиться.
- Капитан уже ушел к себе?
- Нет. Я вообще не знаю, когда этот парень спит. Лично я такого никогда не видела. Иногда я застаю его в библиотеке перед самым рассветом и могу поклясться, что он еще и не думал ложиться.
Мерседес старалась быть терпеливой. Она тоже заметила, что Колин, похоже, умеет довольствоваться очень коротким сном, но сейчас она не хотела об этом говорить.
- Так, значит, он в библиотеке?
Голова миссис Хеннпин согласно качнулась.
- Я только что отнесла ему горячий шоколад. Он спрашивал о тебе. Похоже, если бы ты задержалась еще чуть-чуть, он пошел бы искать тебя.
Все складывалось как нельзя лучше. Значит, теперь, когда он узнает, что она дома, он может просидеть в библиотеке еще несколько часов. Его привычка поздно уходить в свою спальню была ей просто на руку.
- Я сейчас покажусь ему, - сказала она домоправительнице.
- Очень хорошо!
Мерседес подождала, пока миссис Хеннпин удалится, и только тогда подошла к библиотеке. Ей нужно было побыть пару минут одной, чтобы успокоиться и набраться решимости. Она тихонько открыла двери, но не вошла, а остановилась на пороге.
- Можно войти?
Колин опустил книгу. Потом закрыл ее и отодвинул. Он коротко кивнул:
- Конечно.
Она закрыла за собой дверь, но сделала лишь несколько шагов. Этим она хотела дать ему понять, что заскочила сюда лишь на минутку.
