— Много значило! — всеобъемлющий гнев разрывал ее изнутри. — Ах, как это чудесно, Ричард. Я рада, что ты получал удовольствие.
— Да, получал, — ответил он просто. — Это было то, чего я никогда не забуду. Если я причинил тебе боль, прости меня.
Она пристально всматривалась в его глаза, изумленно оценивая его самонадеянность. Он говорил о прошлом так, словно оно было медовым месяцем, а не предательством.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — саркастически сказала она. — Если ты так переживаешь, то можешь рассказать Бобу Уиллу за ланчем, что ты прощен.
В глазах Ричарда промелькнуло замешательство.
— И если уж мы заговорили об этой семейке, — резко добавила Алиса, — я думаю, что тебе следует бегом бежать туда, Ричард. Боюсь, твоя возлюбленная Мишель с ума сходит — куда ты подевался? Какая наивность с ее стороны. Судя по всему, жизнь ее жениха полна интересных эпизодов.
Слова упрека вырвались сами собой, и Алиса тут же пожалела, что подпустила в них крупицу ревности. Но глаза Ричарда были по-прежнему затуманены недоумением.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Кажется, ты прочишь мне в друзья не тех людей.
Алиса с горечью рассмеялась:
— Неужели? Прощай, Ричард. Уже поздно, а мне работать завтра. У меня нет времени слушать твои оправдания.
Пока она говорила, он медленно надвигался на нее, и сейчас Ричард в упор смотрел на Алису с высоты своего роста. На мгновение она вспомнила его пугающий образ в темном офисе Дэниэла той ночью, когда он впервые предупредил ее о кознях Майкла Фелдера. После этого его агрессивно-мужественная фигура несколько недель занимала ее воображение. Но сейчас она знала: то была часть его предательского плана.
— Если ты меня в чем-то обвиняешь, — сказал он, — то скажи об этом прямо.
— Обвиняю тебя? Ну что ты, Ричард. Ты следовал своим инстинктам. Возможно, со своей стороны ты не видел в этом ничего дурного. Почему бы нам просто не прекратить этот разговор?
Он покачал головой.
— Я вижу, что все гораздо хуже, чем я думал, — сказал он. — Извини, Алиса, но я хочу напомнить, что твоя фирма опять стоит на ногах. И я рад этому.
— Не дождешься никаких благодарностей, — парировала она. Черная ярость охватила Алису в присутствии этого самодовольного незнакомца.
Ее слова, должно быть, подтолкнули его к действию, потому что он судорожно схватил тонкие руки Алисы. Казалось, что на нее надели раскаленные наручники.
— Что все это значит? — спросил он низким голосом, приблизив губы к ее лицу.
— Убери от меня свои руки, — прошипела она, безрезультатно пытаясь сопротивляться. — Убирайся отсюда!
— Я не могу все это так оставить, — сказал он. — Я хотел помочь тебе, а не навредить.
— Расскажи об этом Мишель! — выкрикнула она. Слезы ручьями покатились из ее глаз. — Я уверена, что ей было бы интересно узнать, что у тебя были такие возвышенные мотивы.
— При чем здесь Мишель? Она для меня ничего не значит.
— Молодец, — сказала Алиса. Запястья ныли после неудачной попытки вывернуться из его рук. — Она бы с удовольствием послушала это. Я уверена, то же самое относится и к Бетти. Ты настоящий бабник!
— Послушай меня, — предостерегающе произнес Ричард с ледяной настойчивостью в голосе. — Между нами многое произошло. Но никогда не говори мне о других женщинах. Ты…
Внезапно он запнулся, пытаясь взять себя в руки и подбирая нужные слова. Алиса чувствовала животную силу, которая пульсировала в теле этого разозленного великана, и проклинала себя за то, что позволила ему войти.
— Ты не права, — наконец-то справившись со своими чувствами, спокойно сказал он.
— Обманщик! — резко выкрикнула Алиса. Неожиданно с восхитительной силой он притянул ее к себе… Его мускулистые руки так стиснули Алису, что она не могла вздохнуть. Пояс ее халата развязался, и она, к своему ужасу, почувствовала прикосновение плотной ткани его пиджака к своей обнаженной груди. Запах мужской кожи, все еще скрытой элегантным костюмом, щекотал ее ноздри. Как безумная, она извивалась, пытаясь вырваться, но разомкнуть его железные объятия было невозможно. В безуспешных попытках освободиться Алиса все больше обнажалась. Халат, совсем сполз с плеч, а тем временем губы Ричарда неумолимо приближались к ее лицу. Поцелуй мгновенно лишил ее сил сопротивляться. Она не знала, откуда у Ричарда взялась эта агрессия, но своя реакция на его прикосновения показалась Алисе ненормальной. Каждый ее нерв и каждая жилка мучительно звенели от удовольствия.
Его руки яростно стянули с нее одежду и отбросили в сторону, чтобы ощущать без помех соблазнительную нежность ее груди и бедер. Эти руки знали каждый дюйм ее тела, каждый тайный уголок. Их прикосновения возбуждали Алису и повергали в непередаваемый любовный экстаз.
Она еще слабо противилась ласкам мужчины, возмущенная его нахальством, но тайный пульс ее прежней страсти зарождался в глубине сердца, подталкивая к Ричарду и заставляя содрогаться от желания. И вот ее тело, покоряясь, включилось в сумасшедший ритм страстной прелюдии. Она хотела Ричарда — и обожала эту рабскую зависимость от его неистовых ласк.
Он словно повернул время вспять, и его сообщниками были ее собственные тело и душа. Алиса не могла придумать, как остановить его.
Жаркие волны желания прокатывались под ее тонкой кожей. Электрический разряд пронзил ее лоно, как только он тесно прижал ее бедра к своим. Алиса почувствовала его твердую плоть и бессилие своих податливых обнаженных рук и ног. Кончики ее набухших грудей затвердели от его вкрадчивых прикосновений. Его гибкий и изучающий язык раздвинул ее губы и проник в рот, медленно скользя по нёбу. От этого изысканно-страстного поцелуя по телу Алисы разлилось блаженство. От злости Ричарда не осталось и следа. На смену пришла страсть, которой невозможно было сопротивляться. Его пальцы блуждали повсюду. Они касались ее спины, плеч, талии, гладили мягкую кожу ягодиц. Их движения становились все настойчивее и быстрее, словно руки Ричарда праздновали встречу с телом Алисы после мучительных недель разлуки.
Его горячие ласки, казалось, твердили, что эта женщина принадлежала только ему. Настоящая женщина, которую он создал из застенчивой девчонки, как Пигмалион изваял свою Галатею, и теперь только он мог удовлетворить ее потребности и желания. Он уже был частью Алисы, слишком глубоко и прочно сросшейся с ним. И невозможно было оторвать его и прогнать прочь, какое бы ужасное предательство он ни совершил.
Алиса долго боролась, силясь разорвать цепи, которые сковали их вместе. Но она боролась против себя самой. Что бы она ни делала, все дороги неминуемо вели только в его постель, к его горячему телу, которое так много раз познавало ее стремительные, полные страстного желания ласки и восхищенные взгляды. Алиса была поражена тем неистовством, с которым он жаждал ее. Наконец она с трудом оторвалась от его губ, оставаясь в железном кольце объятий. Его рука поднялась и почти благоговейно прикоснулась к ее волосам, а взгляд с упоением следил, как по ее лицу разливается румянец желания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
