на завод на переговоры с заказчиком. Однажды в такой поездке мы остановились во Львове в гостинице «Интурист». В этом отеле, дорогой читатель, в 1988 году совершенно неожиданно произошла со мной, можно сказать «трагедия». Слава Богу не смертельная… Но обо всем по порядку…
После рабочего дня на заводе мы вчетвером: Юра Пало, Филипп, местный кагебешник и я пошли в валютный бар в гостинице. Мы спокойно сидели, отдыхали, слушали музыку и разговаривали. Рядом с нами было большое застолье, собралось человек пятнадцать мужчин и женщин. Одна женщина из этой компании, очень полная, которая меня совсем не заинтересовала, подошла к нам и пригласила меня танцевать. Как галантный кавалер, я не мог отказать женщине и согласился. Так продолжалось раза три. Мы не разговаривали, не флиртовали, а просто танцевали и каждый раз после танца возвращались к своим столам.
Часов в одиннадцать вечера я решил идти спать. Я ушел из бара один, ребята решили еще посидеть, а комитетчик ушел еще раньше меня. Но до номера я так и не дошел… Очнулся во Львовской больнице на третьи сутки! У кровати сидела Валентина. Она уже все знала: когда я выходил из бара, в коридоре два бандита, братья Миландовичи, которые гуляли по соседству, ударили меня бутылкой шампанского по голове. Я сразу потерял сознание и упал, а они стали бить меня ногами по лицу. Меня спас от смерти официант бара, который шел в этот момент по коридору в туалет. Я отделался сотрясением мозга и легким кровоизлиянием. В КГБ попросили меня дать показания на Миландовичей. Я отказался, и сказал честно, что ничего не видел и не помню. У меня был другой план — я хотел разобраться с ними сам. На тот момент им повезло, так как через несколько дней они эмигрировали в Нью-Йорк, в Бруклин.
В больнице я провел неделю и был поражен уровнем сервиса. Медсестры готовили мне домашние супчики и бульоны, каждый день приносили свежие цветы, кололи какими-то редкими средствами для восстановления мозга. Потом я узнал, что Валентина регулярно давала всем медикам, кто за мной ухаживал, пачки денег.
Вернулись в Москву мы уже на поезде, чтобы избежать автомобильной тряски. Я пролежал еще две недели в моем люксе в гостинице «Академическая». Валентина улетела в Лондон, а через неделю вернулась с английским врачом, специалистом по травмам головы. Он заявил, что не даст разрешение на мое возвращение в Лондон на самолете, пока мне не сделают сканер головы. Сканер в Москве был один, в больнице, в которой лечились члены Политбюро и правительства. Для Валентины не было ничего невозможного — она заранее договорилась о приеме и обследовании. Мы приехали к воротам больницы, к нам на встречу вышел врач в белом халате, второй халат он принес для меня. Это был пропускной пункт. В сканер меня загрузили без очереди. Посмотрев, врач ничего плохого не увидел, и я улетел в Лондон.
Из Лондона я отправился в Болгарию по делам Geomatex Exploration. Мне в Москве дали контакт болгарского ВТО в Софии, которое тоже закупало электронную технику. Я прилетел туда всего на сутки.
После переговоров делать мне было нечего. Я уселся в кафе на солнышке и стал наблюдать за прохожими. Вдруг я заметил девушку, у которой была такая походка, которая меня сразила! Казалось, будто она не шла, а плыла. Я видел ее только сзади: стройная фигура, распущенные длинные и черные как уголь волосы. Я быстро заплатил за мой кофе и последовал за ней. Очень хотелось посмотреть на ее лицо. Я ее не только догнал, но и обогнал… И обалдел! Мало того, что она была грациозная и элегантная, но еще и на редкость красивая! Недолго думая, я подошел к ней и высказал комплимент в ее адрес на английском языке. Никакой реакции. Попробовал на французском, потом на немецком — результат тот же. Перешел на русский и сразу улыбка появилась на ее лице. Она согласилась пойти со мной в соседнее кафе. За кофе мы болтали целый час, она прекрасно говорила на русском языке и сильно удивилась, что я француз. Мы решили продолжить знакомство и снова встретиться за ужином. Маруся, так зовут прекрасную девушку, выбрала ресторан. Это был последний этаж гостиницы «Москва». Назначили время: восемь часов вечера у входа в гостиницу.
Я подъехал заранее, забронировал столик и без четверти восемь уже стоял «на посту». Ровно в восемь подъехало такси и вышла Маруся. Это была не простая болгарская девушка, а кинозвезда. Я узнал платье от Диор. Глаз у меня уже был наметан, спасибо Валентине, часы Rolex, и вся она была в бриллиантах. Мне стало как-то неудобно. После переговоров я оделся, как всегда, в мои любимые джинсы и жилетку. Но переодеваться было уже поздно. Я извинился перед Марусей за мой спортивный вид, восхитился ее платьем от Диор, что ее очень удивило, так как не каждый мужчина разбирается в женских платьях, и мы поднялись на последний этаж. Стол наш был готов. Он находился в середине зала, но Маруся выбрала другой, в отдалении от входа, и уселась спиной к залу. Мы начали общаться. Она задала мне множество вопросов, но про себя рассказала очень мало. Только то, что с мужем она разводится и у нее есть маленький ребенок, которого она редко видит из-за сложной обстановки, о которой она предпочла не рассказывать. Я был в недоумении. Я все пытался понять, кто эта неописуемой красоты девушка, откуда это чудо и чем она занимается. Несмотря на ее сдержанность, мне все же удалось узнать, что она учится на кинорежиссера и в свободное время пишет стихи. Я рассказывал ей о французских поэтах, чьи стихи она читала в болгарском переводе, но считала, что никого из них нельзя сравнить с Пушкиным, по ее словам, мирового гения. Я признался, что Пушкина на тот момент не читал, но пообещал, что исправлю эту ошибку. Маруся пообещала мне, что в следующий мой приезд подарит мне томик «Евгения Онегина». Я был очень этому рад, к моему поэтическому стыду… Но не тому, что у меня будет «Евгений Онегин», а тому, что Маруся хочет продолжить наше общение и строит планы на будущие встречи.
После ужина мы спустились в парк у гостиницы, где гуляли и уже флиртовали по-настоящему. Я был в восторге и хотел, чтобы наш вечер закончился не только флиртом. Но Маруся сказала, что дальше двигаться в наших отношениях пока невозможно, и убедительно попросила
