- Что? - ошарашено переспросил фейри.
- Будет гроза, - отстраненно повторил Лиан, смотря в пустоту. Мужчина проследил за его взглядом и промолчал. Что-то непонятное творилось между его учеником и этой девушка, что-то странное их связывало.
Карат перевел взгляд вновь на демона и его брови отправились на встречу к волосам: вокруг Аврелиана бушевала первородная энергия, отсвечивая бледно-голубым.
Экипаж наехал на еще одну кочку и подпрыгнул вверх так резко, что Мэл подскочила на сиденье. Заозиравшись вокруг еще затуманенным взором, она никак не могла понять, где находится и что происходит, и только потом вспомнила, что поехала в загородный особняк тети за книгой.
Еще одна кочка собрала мысли в кучу, девушка хоть и понимала, что дорога за границей столицы оставляет желать лучшего, но не так же чтобы две за несколько секунд. Такое к себе отношение ей совершенно не нравилось и уж тем более не доставляло удовольствия.
Выглянув в окошко, Мэл поразилась, с какой скоростью они двигались, на такой дороге экипаж долго не продержится.
- Эй, а можно чуточку сбавить скорость? - прокричала девушка, в ушах свистел остервеневший ветер. Ответа она так и не дождалась, поэтому еще несколько раз попыталась достучаться до спящей совести кучера, а потом уже не на шутку испугалась. Похоже, экипажем вообще никто не управлял.
Подергав за ручку дверцу, Мэл пришла в ужас. Дверца была заперта, и одна, и вторая.
"Так, мозг, соберись! - успокаивала себя девушка, - Все не так плохо как кажется, - Мэл еще раз выглянула в окошко, впереди резко вправо уходила дорога и точно по курсу пугал уже одним своим наличием обрыв. - Все еще хуже, чем ты мог себе представить!"
Не придумав ничего лучше, чем просто выпрыгнуть, Мэл одним ударом ноги выбила дверь, слабенький замок не выдержал приложенной к нему силы и сдался под уговорами, переговоры перешли из разряда политических в военные.
Мимо стрелой проносились стволы деревьев, а драгоценные секунды все истекали. Резко выдохнув, Мэл решилась и сделала шаг в пустоту...
А потом было очень и очень больно, из легких выбило весь воздух, пальцы пытались ухватиться за что-нибудь, по лицу постоянно что-то хлестало, будто раскаленным железом. И внезапно все прекратилось. Из носа шла кровь, сам фат того, что тело все еще ощущается, вовсе не успокаивал, уж лучше бы Мэл ничего не чувствовала, чем так все выворачивало. Удар сердца, еще один точно по чьему-то велению... Еще один вздох и накрывшая с головой темнота....
Глава 9
Молочно-белый туман неохотно расступился, открывая прекрасный вид на лазурное море. Нежный ветерок развевал за спиной распущенные волосы, играя и запутывая их между собой. Тихий шум прибоя заполнил собой все сознание, волны с приятным шелестом накатывали на берег, оставляя маленькие пузырьки пены на мелкой гальке.
Так спокойно и умиротворенно девушка себя еще не чувствовала, казалось, что это ее родной, настоящий дом, где ей не грозит опасность, где граница между правдой и ложью давно уже стерлась и не имеет своего значения, лишь настоящее, мгновение имеет какой-то смысл. Но в то же время здесь время совершенно не чувствовалось, будто оно и вовсе не существовало.
Мэл опустилась на камни и вытянула вперед босые ноги так, чтобы накатывавшие волны нежно касались пальчиков, как бы невзначай щекоча кожу. Бархатистая вода доставляла просто массу удовольствия, девушке не нужна была никакая нирвана или что-либо еще, лишь такое простое спокойствие, которого она похоже была лишена еще при рождении.
Вся ее жизнь всего лишь круговерть очередных приключений и проблем, которые даже не столько связаны с ней, сколько с окружающими ее люди (ну, и нелюдями). И вроде такой элементарный вопрос: зачем ей все это надо? Все проще, чем кажется. Без всего этого жизнь вообще потеряла бы свои краски, ощущения, стала бы серой и скучной. Для Мэл же это сродни смертельному приговору: не жить полноценной, яркой жизнью, а существовать как растение день ото дня.
Но она всегда забывала, что век звезды, пылающей на небосводе ослепляюще-белым, порой бывает таким недолгим в отличие от тех, что лишь медленно тлеют. Она тратит всю энергию, все силы на разрешение очередных неприятностей и тут же попадает в новые. И этот замкнутый круг бесконечен, пока она сама не захочет что-либо поменять. А ведь как сложно изменить своей мечте, почти физически больно...
Перед глазами пробегали кусочки памяти, такие знакомые, светлые картинки, присыпанные песком времени.
Когда все это началось? С того момента как она нашла карту особняка, или, может быть, как появился в ее жизни Габи? А может в тот день, когда она впервые встретилась с Лианом?
Новый виток жизни, направивший ее на новый путь, произошел немного позже... когда она сама приняла решение, сама обрекла себя на неизвестность, или, возможно, на задуманное уже кем-то ранее...
Солнце затопило ярким светом луг, ветер, будто волнами пробегал по высокой траве, клоня к земле тонкие колоски.
Рядом с цветка вспорхнула бабочка-лимонница и легкими взмахами крыльев поднялась высоко над головой, неровными зигзагами улетая прочь под восхищенным взглядом девочки. На коленях у Мэл покоился еще незаконченный венок из полевых цветов и трав. Будто камни в короне пестрые головки растений радовали своей удивительной, неповторимой красотой. Даже самый искусный художник и ювелирный мастер не в состоянии передать всей полноты красок или линий, созданных природой; в диком мире все несравненно и первозданно, любое очертание, контур - неповторимы.
Прикосновение жизни не заменят лишь чувства и желания мастера. Цена всему должна быть равноценной...
Оторвавшись от наблюдения за маленьким созданием, за игрой солнечного света на тонких крылышках, Мэл оглянулась вокруг, выискивая зорким глазом новые цветы, размеренно качающиеся на ветру стебельки.
В небе неспешно плыли пушистые облака, так отчетливо напоминающие различных сказочных существ из старых легенд и сказок. Где правда в них, а где ложь? Кто все рассудит? Кто первый пустил в души людей росток сомнений? Быть может реальность стала сказкой не из-за того, что эти прекрасные создания вымерли или исчезли, а может, потому что про них забыли, хотели забыть, стерли все упоминания?
Потянувшись за гордо тянувшейся к солнцу ромашкой, девочка добавила в венок еще один "осколок мира". Так и вся жизнь состоит из новых витков, идущих один за другим. Новый штрих, оттенок чего-то значительного, важного, удивительного и такого хрупкого...
