меня? Стоило мне показаться, как он замахнулся – но тут же застыл, уставившись на меня. Я тоже замерла. Драться или сбежать? Вот ведь пошла ему головомойку устраивать и даже не подумала, что делать, если он на меня кинется! Но с какой стати?!
Пока я раздумывала, он опустил хлыст и нахмурился.
– Зачем ты здесь?
Это были первые слова, которые я от него услышала. Я совершенно точно уверена, потому что его голос я бы ни с чьим не перепутала. Он звучал… странно? Слишком высоко и как-то расслабленно, как будто у Вачиравита болело горло, и он не хотел его напрягать. Но и сами слова я едва распознала. Мне встречались люди шепелявые или не произносящие отдельные звуки, но Вачиравит как будто не попал ни в один, словно говорил с полным ртом чего-то горячего. Я стояла и хмурилась, пытаясь понять, в чём дело, и он не вытерпел:
– Зачем. Ты. Здесь?
Он явно старался говорить отчётливо, но всё равно порождал каждый звук как будто не в том месте, где положено. И, похоже, сам это понимал, потому что его глухо-сиреневые узоры наконец подёрнулись другим цветом – стыдливым розовым. Однако он ждал ответа, а о том, что случилось с его ртом, я могла подумать и в другой раз.
– Нам надо поговорить! – решительно заявила я, отбросив растерянность. – Я не знаю, как ты себе представлял нашу совместную жизнь и зачем тебе вообще понадобилось на мне жениться, но если ты будешь продолжать прятаться и пренебрегать своими обязанностями, это тебе с рук не сойдёт! Я тоже могу тебе жизнь отравить будь здоров, даже не сомневайся!
Я выпалила это всё на одном дыхании, захлёбываясь возмущением. Казалось, посуда на столе звенела от моих воплей. Вачиравит не моргнул и глазом.
– Повтори медленно, – велел он ровным голосом, по-прежнему исходящим откуда-то не оттуда.
– Что?! – прошипела я. Мои узоры пульсировали красным и фиолетовым так ярко, что я видела блики на стенах, хотя на дворе стоял солнечный день.
Кажется, Вачиравит оценил моё состояние. Он глубоко вздохнул, измученно прикрыв веки, и пояснил.
– Повтори медленнее. Я не слышу и читаю по губам.
Я открыла было рот снова возмутиться – как он может не слышать, когда я ору так, что до Чаата долетает, но… Читает по губам?.. Я сразу вспомнила тот раз, когда он напал на горную ба, а я вопила ему в спину, но тщетно. И прошлой ночью, когда я его окликнула…
– Ты вообще ничего не слышишь? – изумилась я. – Как ты охотишься?
– Чувствую присутствие, – неохотно пояснил он. – Твоё тоже.
Ого. Значит, он очень тонко владеет током своей махары. Одно дело чувствовать присутствие демонов где-то поблизости, но совсем другое – направленно, точечно. Так, как позволяет слух. А уж различать махару отдельных людей… Я в принципе могла бы отличить, например, есть кто-то у меня в комнате или под окном мимо прошёл, но это требовало огромных усилий, всё равно что с крыши дома спустить бусину на ниточке точно в напёрсток. То есть нарочно, если мне надо, я бы справилась, но представить, что кто-то постоянно прощупывает окружающее пространство на предмет чужой махары… Однако я могла себе позволить не развивать этот навык, потому что в большинстве случаев обычного слуха хватало, но у Вачиравита всё было наоборот.
– Мне… написать тебе… письмо? – спросила я, задумавшись, почему не догадалась до этого раньше. Можно было бы со слугой отправить. Буппа тоже не могла зайти на второй уровень, но местные, очевидно, могли…
– Говори так, – огрызнулся он и заткнул хлыст за пояс. Речь явно давалась ему с трудом, и он выплёвывал слова, лишь бы отделаться, откровенно стыдясь своей неумелости. – Медленнее, не успеваю читать.
Лишь сейчас я заметила, что на нём лёгкие узкие брюки, какие носят под нэр, а сверху завязанная на одну завязку белая туника, сквозь которую его тёмное тело, окружённое розовато-сиреневым сиянием, просвечивало во всех подробностях. Похоже, муженёк не ждал гостей. Сам Вачиравит тоже обратил внимание на свой наряд, гневно вспыхнул, схватил с лавки небрежно брошенный туда халат и завернулся в него, подтянув края, чтобы лишить меня вида своей грудины.
Я фыркнула – делать мне больше нечего, как его разглядывать. Потом, не дождавшись приглашения, села на лавку у стола – у каких солдат он её купил? – и попыталась собраться с мыслями.
Вачиравит наблюдал за мной с нарастающим беспокойством. Узоры подсвечивали его тёмное лицо попеременно розовым и напряжённо-лиловым, отчего его кожа казалась фиолетовой. Белки больших глаз ярко выделялись на этом фоне, но радужки у них оставались сиреневыми – похоже, хандра засела глубоко. Наконец он обошёл стол и сел напротив, впившись взглядом мне в лицо, но ниже глаз. Да, точно, он же по губам читает. Надо как-то слова подобрать…
– Зачем ты на мне женился? – наконец выдала я, нарочито двигая ртом.
Вачиравит помрачнел ещё больше, а в цвете его узоров между вспышками стыда и безысходности замерцал страх.
– Что тебе нужно?! – огрызнулся он.
Я оскалилась.
– Может быть, нормальное отношение?
– Убирайся, – буркнул он еле слышно. Жёлтый свет его страха почти вытеснил прочие и заливал комнату, как вечернее солнце.
– Чего ты так боишься? – изумилась я. – Женщин в жизни не видел?
– Ты мне не жена, – отрезал он.
Тут уже мне едва удалось сдержать вспышку страха. Он меня раскусил?! Но как? И почему не побежал сразу жаловаться Арунотаю или не послал за мной стражу?
– А кто? – выпалила я.
– Ты нужна Арунотаю, не мне.
Я фыркнула.
– Удивил! Это я и так знаю. Не знаю только, отчего он сам на мне не женился, а уговорил тебя. Неужели правда думал, что тебе это пойдёт на пользу?
Вачиравит на мгновение опустил глаза, но потом снова уставился на мои губы.
– Ты не махарьятта. Он не мог.
Я еле разобрала его слова сквозь кашу странных звуков, а когда разобрала, поздравила себя с недогадливостью. Конечно, глава клана не мог жениться на обывательнице! Для кланов со многовековой традицией это обычное правило. Значит, Арунотай уговорил младшего братишку выступить в роли гаранта… А туда же, заботится, он, видите ли, переживает…
– Так он тебя заставил?
Вачиравит оскалился, отчего его речь стала едва различимой. Я разобрала слова «нужно для клана» и «не понимает».
