у нее не хватило, потому что в ЮАР как раз началась ужасная спешка. К тому же схема демонтажа данной конкретной бомбы, к сожалению, осталась у израильтян. А это не тот случай – как Хольгер, видимо, понимает и сам, – чтобы звонить в Иерусалим и просить выслать ее факсом.
Хольгер угрюмо кивнул. В утешение Номбеко сказала, что бомба, на ее взгляд, довольно крепкая, так что даже если Хольгер вдруг вылетит с дороги, у него, Номбеко и Большого Стокгольма есть неплохой шанс уцелеть.
– Ты уверена? – спросил Хольгер.
– Но лучше все-таки не пробовать, – сказала Номбеко. – Куда мы, кстати, едем, как ты сказал? В Гнесту?
– Да. И там нашей главной задачей станет убедить моего брата не использовать то, что лежит у нас в кузове, для смены государственного устройства.
• • •
Хольгер и правда жил в доме под снос. На взгляд Номбеко, просто очаровательном. Четырехэтажное здание имело в плане букву L и вплотную примыкало к складу, имевшему в плане ту же букву, так что вместе они образовывали прямоугольник с внутренним двором и с выходом на улицу в виде узкой арки.
Сносить такой дом, по мнению Номбеко, было бы жалко. Конечно, в деревянных ступеньках, ведущих на этаж, на котором ей, по-видимому, предстояло жить, местами зияли дыры. Кроме того, ее предупредили, что парочка окон в ее предполагаемой квартире вместо стекол заколочена досками. И что из щелей в деревянном фасаде здорово дует. Но в общем и целом по сравнению с хижиной в Соуэто это было гигантское улучшение жилищных условий. Один дощатый пол вместо глинобитного чего стоил!
Не без усилий, смекалки и деревянных полозьев Хольгеру и Номбеко удалось переместить ящик с атомной бомбой из кузова грузовика в угол склада, в остальном занятого множеством подушек. Последнее обстоятельство она с Хольгером не обсуждала, но, даже не обладая интеллектом Номбеко, можно было догадаться, что именно их продажей и доставкой он и занимается.
Отныне бомба заняла место в углу товарного склада и непосредственной опасности не представляла. Если ни одна из легковоспламеняющихся подушек не загорится, имелись все основания полагать, что Нючёпинг, Сёдертэлье, Флен, Эскильстуна, Стрэнгнэс и Стокгольм с окрестностями выживут. Не говоря о Гнесте.
Пристроив наконец бомбу на складе, Номбеко решила разобраться и с другими вещами. Прежде всего – что за ерунда, что Хольгера якобы не существует? Дальше – насчет его брата. С чего Хольгер вдруг решил, что брат спит и видит завладеть бомбой и с ее помощью изменить государственное устройство в стране? Кто он такой, кстати? И где он? И как его зовут?
– Зовут его Хольгер, – сказал Хольгер. – И он, надо думать, где-то тут поблизости. Нам просто повезло, что его не было, пока мы возились с ящиком.
– Хольгер? – переспросила Номбеко. – Хольгер и Хольгер?
– Да. Можно сказать, что он – это я.
В этом месте Номбеко потребовала пояснений: в противном случае она уедет. А бомбу он может оставить себе, ей она уже порядком надоела.
Она навалила на ящик подушек, забралась на него и уселась в углу. И велела оставшемуся внизу Хольгеру выкладывать все как есть. Так и сказала:
– Выкладывай все как есть!
Номбеко была готова к чему угодно, но, когда спустя сорок минут Хольгер изложил свою историю, почувствовала облегчение.
– Да ерунда это. Если тебя не существует только в том смысле, что у тебя нет соответствующих бумажек, то ты не представляешь себе, сколько в ЮАР народу, которого тоже не существует. Да я и сама существую только потому, что дубине инженеру, на которого я ишачила, так было удобнее.
Слова Номбеко утешили Хольгера-2, и он тоже забрался на ящик и, устроившись в другом углу среди подушек, молча дышал. В самом деле, многовато для одного человека, начиная с бомбы в ящике под ними обоими и кончая только что выложенной автобиографией. Наконец он хоть кому-то рассказал всю правду о себе.
– Ну что, останешься или уедешь? – спросил Хольгер-2.
– Я бы осталась, – сказала Номбеко. – Если можно.
– Можно, – ответил Хольгер-2. – А теперь я бы немножко отдохнул.
– И я, – сказала Номбеко.
И вытянулась напротив своего нового друга, чтобы тоже перевести дух.
Тут из ящика послышался треск, и одна из досок стала отходить от его торца.
– Что это? – вскрикнул Хольгер-2, и в тот же миг на пол упала вторая доска и показалась женская рука.
– У меня есть предположения, – сказала Номбеко, и они тотчас подтвердились, когда из ящика вылезли, хлопая глазами, три сестрички-китаянки.
– Привет, – сказала младшая, увидев Номбеко.
– Поесть ничего не найдется? – осведомилась средняя.
– И выпить, – предложила старшая.
Глава 10
О неподкупном премьер-министре и о планах похитить короля
Да кончится ли этот безумный день? Номер второй сидел на своем ложе из подушек и таращился на трех девушек, только что выбравшихся из ящика.
– Что происходит? – спросил он.
Номбеко на самом деле беспокоилась за сестер и их судьбу после усиления режима безопасности на базе Пелиндаба. Она опасалась, что их постигла участь, уготованная ей самой.
– Что произойдет дальше, я не знаю, – сказала она, – поскольку так, видимо, устроена жизнь. А только что произошло то, что объясняет, как и почему оказались перепутаны большая и маленькая посылки. Ловко получилось, девчонки!
За четверо суток в ящике с бомбой, двумя килограммами холодного риса и пятью литрами воды китаянки проголодались. И были препровождены в квартиру Хольгера, где впервые в жизни попробовали кровяной пудинг с брусникой.
– Похоже на глину, из которой мы как-то слепили гуся, – жуя, заметила средняя сестра. – Можно добавки?
Наевшихся девушек уложили, всех троих, на широкую кровать Хольгера. И сообщили, что им выделена последняя худо-бедно сохранившаяся квартира на верхнем этаже, но жить в ней нельзя – надо прежде заделать большую дыру в стене гостиной.
– Так что, к сожалению, пока придется потесниться, – объяснил Хольгер-2, но китаянки уже заснули.
• • •
Дома под снос называются так потому, что их нужно и должно сносить. Люди в таких домах могут находиться только в исключительных случаях.
Так что в качестве примечательного следует упомянуть тот факт, что в одном и том же доме под снос в сёдерманландской Гнесте одновременно проживали гончар-американец, два необычайно похожих и очень непохожих брата, юная злюка, исчезнувшая из лагеря беженцев южноафриканка и три незадачливые сестренки-китаянки.
Все они находились на территории безъядерной Швеции. Через стенку от атомной бомбы в три мегатонны.
До сих пор в число ядерных держав входили США, СССР, Великобритания, Франция, Китай и Индия. Общее число соответствующих боеголовок,
