Мы подошли к крепостной стене. Розовый камень поблек от дождя, вобрал в себя ускользающую ночную темноту, и казался тускло-серым. Ворота были открыты.
— Совсем обнаглели, — неодобрительно произнес Тимур. — Может устроим переполох?
Никто не отозвался. Да, впрочем, и самому Тимуру, наверняка, хотелось не шумных сцен, а уютной постели в одной из комнат замка. Не обязательно даже в своей, вполне годилась та, которая окажется ближе всего.
Полуоткрытыми оказались и двери самого замка. Более того, в узкую щель пробивался дрожащий желтоватый свет. Мы, не сговариваясь, остановились. Инга хотела было что-то сказать, но промолчала, прежде чем я успел ее об этом попросить.
— Дима, — вполголоса произнес Тимур. — Ты?
Я кивнул… Взглянул на меч, втайне надеясь, что клинок снова начнет светиться. Увы, это зависело не от оружия, а от меня самого. Во мне же не было ни злости, ни страха, ни подозрительности. Одна усталость, тяжелая как свинец…
Стараясь ступать бесшумно, я подошел к двери. Посмотрел в щель между створками.
Прямо в коридоре, перед узкой дверкой, ведущей в подвал, горел костер. Двое мальчишек, прислонившись спинами, сидели рядом. Я узнал знакомые лица, и что-то вроде легкой досады мелькнуло в душе. То ли на перестраховщика Тимура, то ли на самого себя, начавшего пугаться каждой тени.
Толкнув дверь, я вошел. Ребята вскочили — так резко, что один угодил ногой в костер и тоненько ойкнул. Это был Игорек.
Второй мальчишка медленно вынимал меч. Полоска света, отразившись от лезвия, скользнула по резким скулам, твердо сжатым губам, засохшей царапине на лбу. Когда мы уплывали, у Ахмета, командира двадцать четвертого острова, такого украшения еще не было.
— Привет, — глядя на Малька, сказал я. — Что, тебя уже отпустили? Перевоспитался?
Малек жалко улыбнулся. Я повернулся к Ахмету:
— Как дела-то? Все в порядке? А что ты у нас дежуришь, ты же гость? Крис на вашем острове?
Ахмет застыл, теребя пальцами рукоятку меча. Малек отвернулся, заложил руки за спину, даже не пытаясь достать оружие.
— Как мы устали, Ахмет… Сейчас доползем до постелей, а все рассказы завтра… — сонно улыбаясь, я подходил к ним. Когда до Ахмета оставалось два-три шага, я выхватил меч и перепрыгнул через костер. Мы с ним оказались лицом к лицу.
— Брось меч, — прижав острие клинка к его горлу, сказал я. — Разожми пальцы и бросай.
Краем глаза я следил за Игорьком. Тот задумчиво смотрел на нас. Потом отошел к стене и сел на пол.
— Считаю до трех, — без всякой угрозы, искренне надеясь на то, что он бросит, попросил я. — Раз, два…
Ахмет откинул голову, отстранясь от лезвия, и резким ударом отбил мой меч. Что-то прошептал и пошел на меня, сжимая меч обеими руками перед собой. С такой тактикой боя я еще не встречался… Подняв клинок над головой, я ждал его приближения. В этой стойке все решает один удар.
У дверей тихо щелкнула распрямившаяся пружина. Ахмет издал непонятный звук, напоминающий сдавленный кашель, выпустил меч, схватился за горло. Его тонкие пальцы пробежали по шее, нащупали короткий хвостик арбалетной стрелы. Со спокойным, задумчивым выражением на лице он опустился на пол — как-то очень неспешно и плавно.
В дверном проеме с разряженным арбалетом в руках стоял Том. Наверное, он предпочел стрелу пистолету, как более тихое оружие.
— Где ребята? — все еще глядя на Ахмета, но обращаясь к Мальку, спросил я. — Где?
— В подвале, — вяло ответил Игорек. — Не бойся, они сами забаррикадировались.
Только сейчас я заметил, что дверь, ведущая в подвал, подперта двумя короткими толстыми обрубками бревен.
— А сколько в замке… этих? — неопределенно спросил я.
— Двое с двадцать четвертого, трое с тридцатки. Там, наверху.
Вошел Тимур. Увидев Малька, тихо выругался.
— Вот черт… Ты опять?
— Что опять?
— Хозяев себе нашел опять!
Тимур попытался выкрикнуть эти слова, но голос остался тихим. Если сейчас завяжется новая драка, пользы от Тимура будет немного…
— Том, доставай пистолет, — коротко бросил я австралийцу, не особо заботясь, поймет ли он меня. Том понял, вытянул откуда-то из-за пояса оружие. Игорек, встрепенувшийся при слове «пистолет», подался вперед. Глаза у него загорелись.
— Ух ты… Дай посмотреть!!
Мы с Тимуром переглянулись. Лицо Тимура жалобно искривилось.
— Пацан… Тебе все игрушки, да?
Игорек, похоже, так и не понял, что стрелять могли и в него. А может быть, он по-прежнему считал себя бойцом Тридцать Шестого острова?
— Как ты с ними оказался? — спросил я.
Малек пожал плечами.
— Наши в подвале спрятались, а Ахмет со своими замок занял. Нашли меня… Спросили, почему сижу под замком. Крис им, наверное, ничего не говорил. Я наврал чего-то, они пошептались и предложили к ним перейти. Ну и…
— Ясно, — Тимур кивнул. — Сделай так Толька, или Меломан, я бы их похвалил. Но ты же мог в одиночку всех перебить! Заколоть Ахмета, выпустить наших!
Игорек покачал головой. И улыбнулся — как-то очень радостно и беспечно.
— Не мог. Я разучился драться.
…Если Игорек не врал, это случилось на второй или третий день посте того, как он был разоблачен и заперт. Проснувшись утром, он ощутил странную пустоту и щемящее чувство потери. Словно забыл что-то очень важное. Но причину понял, лишь снова взяв в руки меч и сделав два-три выпада. Игорек помнил движения и приемы, но исчезла та неуловимая легкость и быстрота, которые делали его одним из лучших бойцов острова. Пришельцы умели не только дарить, но и забирать свои дары обратно.
Малек рассказывал нам все это, пока мы разбирали бревна, подпирающие дверь подвала снаружи, и стучали в нее, подзывая ребят. Наконец, послышался приглушенный голос Криса.
— Что вам нужно?
— Открывай, это мы, — просто сказал Тимур.
С минуту слышался шум растаскиваемой баррикады. Затем дверь открылась, и показалось настороженное лицо нашего командира. Крис щурился — для него был ярким даже свет догорающего факела. Мгновение он смотрел на нас, не выпуская из рук меча. Потом молча обнял обоих сразу. Тимур тихо зашипел — он оказался притиснутым ко мне раненой рукой.
— Знал, что вернетесь. Потому и выжидал…
Крис еще говорил что-то, а сквозь узкую щель полуоткрытой двери уже вылезали Толик, Меломан, Илья, Рита, Танька.
У Ильи левая рука была забинтована и подвешена на груди, Меломан держал на весу правую кисть, замотанную до кончиков пальцев. Поймав мой взгляд он неохотно произнес:
— Меч отбивал… руками.
И тут же, без всякого перехода и чуть ли не с большей злостью:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
