- Зачем мне это доказывать? Из того, что мы пригласили Великовича, вовсе не следует, что он должен был привести с собой Мефодия. Это вышло случайно!
- Случайно, но в милиции могут решить, что такая случайность вполне предсказуема. Почему бы Великовичу не рассказать Мефодию о встрече с однокашниками? Почему бы Мефодию не выразить желание присутствовать на этой встрече?
В наступившей тишине противно замяукал телефонный звонок. Я бросилась в спальню. На определителе светился номер Архангельского.
- Да, Серж?
- Варька, лапонька, как у вас дела?
- Как сажа бела. Но еще не вечер. Мы этого поганца вычислим, не сомневайся!
- Надеюсь, - осторожно сказал Серж. - А у меня тут творится нечто непонятное. Правда, не знаю, имеет ли это отношение к делу...
- У тебя в квартире кто-то побывал?
- Да, а как ты догадалась? Но что самое странное, ничего не пропало. Я и не заметил бы, если бы не мусорное ведро. Понимаешь, я собирался вынести его утром перед работой и выставил в прихожую, а потом понял, что опаздываю на встречу, и решил: подождет до вечера. И разумеется, в спешке его опрокинул. А вернувшись домой, узрел его стоящим в сторонке, под вешалкой. Но я точно помню, что не поднимал ведра. Посмотрел на него, чертыхнулся и выскочил за дверь.
- Серж, а когда ты ушел и когда вернулся?
- Ушел в десять, а вернулся только что.
- Мы звонили тебе часа в три на работу, и нам сказали, что тебя нет.
- Ездил на выставку после обеда. На ту самую, куда сослал во вторник Безуглова.
- Кто-нибудь знал, где ты и когда вернешься?
- Естественно. Я известил секретаршу. Сказал, куда еду, и предупредил, что буду там до вечера. А почему ты спрашиваешь? У тебя есть какие-то соображения насчет личности моего лжедомушника?
- Никаких. Просто я хочу убедиться, что твой неизвестный гость мог получить информацию о твоих планах и действовать, не опасаясь сюрпризов вроде непредвиденной встречи с тобой. Ведь твоя секретарша не стала бы замыкаться в гордом молчании, если бы кто-нибудь позвонил и спросил, как с тобой связаться?
- Не стала бы. Но зачем кому-то забираться в мою квартиру, если не за материальными ценностями, объясни, солнышко. И как ты догадалась, что ко мне забрались? К вам что - тоже?
- Да. К Леше. Серж, извини, пожалуйста, но позволь мне поделиться с тобой новостями в другой раз. Если помнишь, мы должны разобраться с убийством до завтра, иначе придется тебе носить нам передачи. Пока, ладно?
- Я тебя не узнаю, милая! Где твой несгибаемый дух, где гонор? Ты давай не раскисай. Все как-нибудь образуется. Удачи вам! Целую.
- Ой, подожди! Совсем из головы вылетело! У тебя ключи от квартиры за последние несколько дней не пропадали?
- Насколько мне известно, нет.
Я вздохнула, подумав, что тот же вопрос следовало бы задать Агнюшке. А учитывая широкую натуру Сержа, возможно, и не только ей.
- Тогда последний вопрос: ты забрал свои ключи у Мефодия, когда попросил его съехать?
- Нет. Я же вроде как не на совсем его выгонял, а до окончания мнимого ремонта.
- Ясно. Все, Серж, пока. Может быть, позвоню тебе завтра.
- Да уж постарайся! Не позвонишь - сгорю от нетерпения. Пока.
Я вернулась в гостиную и выложила друзьям новость.
- Та-ак! Это уже становится интересным, - задумчиво сказал Марк. - У вас имеются хоть какие-нибудь догадки?
- Маловато информации, чтобы строить догадки, - проворчал Леша. - Мы даже не знаем, лазает ли этот тип только в квартиры участников вечеринки или вообще в квартиры всех бывших хозяев Мефодия.
- Если допустить, что ключами он разжился на вечеринке, первое предположение больше похоже на правду, - высказалась я.
- Убей меня, не могу понять, при чем здесь Леша! - выпалил Прошка. - Лёнич - ясно: у него Мефодий жил и хранил свое имущество. Серж - еще как-то объяснимо: от него Мефодий съехал всего три месяца назад. Возможно, оставил там кое-что из вещей. Но Леша? Пускай даже Мефодий у него что-то забыл. За полтора года его пожитки сто раз бы выбросили или вернули хозяину. Какой резон убийце обшаривать Лешину квартиру?
Я вскочила.
- Вот что, Марк, Прошка, поезжайте-ка вы домой, посмотрите, не навестил ли этот таинственный субъект и вас. Все равно, пока мы не обнаружим закономерности в выборе обыскиваемых квартир, дальше нам не продвинуться. А я попытаюсь через Сержа связаться с Малаховым. Мефодий жил у него в промежутке между Сержем и Лёничем. Если убийца ищет что-то из имущества своей жертвы, он должен был наведаться и туда.
Марк с Прошкой отнеслись к моему предложению с прохладцей.
- Вряд ли к нам забирались, - сказал Марк. - Наши ключи не пропадали.
- А ко мне в комнату этому типу вообще не попасть, - заявил Прошка. - Мои старушки бдительнее президентской охраны и из дома почти не выходят. Могу, конечно, позвонить, если ты настаиваешь...
- Нет. Ни к чему волновать бабулек. Да и никто, кроме тебя, не сможет определить, побывали у тебя в комнате или нет. А что касается ключей, так убийца должен был понимать: если он позаимствует ключи у всех гостей Генриха, мы неизбежно свяжем их пропажу с убийством. У Мефодия он мог вытащить ключи безнаказанно, у Леши - лишь с маленькой долей риска, а вот у кого-нибудь еще дудки! Поэтому ему нужно было найти какой-то иной способ. Может, он снял слепки. Правда, я понятия не имею, где у нас можно изготовить ключ по слепку, но он, наверное, осведомлен лучше. А посему нечего упираться, господа хорошие. Давайте-ка собирайтесь.
Мне еще пришлось изрядно попотеть, чтобы отодрать лентяев от дивана, но, когда нужно, хватка у меня бульдожья. В конце концов из схватки я вышла победительницей. Марк с Прошкой, ворча и распекая меня на все лады, удалились, после чего я позвонила Сержу и поручила ему расспросить Малахова. Серж перезвонил через десять минут и сообщил, что ключи у Мефодия Малахов отобрал, никаких пропаж у него в последнее время не наблюдалось и признаков вторжения он не замечал.
- Похоже, наш домушник ограничил поиски только квартирами твоих гостей, Генрих, - объявила я, закончив переговоры.
- Тогда напрашивается вывод: то, что он ищет, было у Мефодия в пятницу вечером при себе, - сказал Генрих. - Когда Мефодий отключился, этот некто его обыскал, но нужную ему вещь не обнаружил и пришел к заключению, что Мефодий сунул ее кому-то из нас. Поскольку мы были не настолько пьяны, чтобы он мог без опаски шарить по всем карманам, ему пришлось переключиться на обыск квартир.
- Логично, - одобрила я.
- Но тогда опять получается, что убийца - Лёнич, - заметил Леша. - Кто еще мог знать, чтo у Мефодия при себе?
- Кто угодно, - возразила я. - Во-первых, убийца мог случайно заметить это нечто; во-вторых, Мефодий сам мог намекнуть ему: дескать, вот он, предмет твоих вожделений, - и похлопать себя по карману.
- При всех? Насколько я помню, Мефодий из гостиной не выходил.
- Не выходил, - вздохнув, подтвердил Генрих. - Ни разу.
- Значит, при всех. А что в этом странного? Намек - он на то и намек, чтобы его понял только тот, к кому он обращен. Вспомните, сколько раз мы сами обменивались информацией или колкостями при посторонних, а непосвященным смысл наших реплик казался совершенно невинным.
- Мефодий был слишком простодушен для таких фокусов, - сказал Леша.
- Возможно, он проговорился ненамеренно, - предположил Генрих. - Только все это не приближает нас к разгадке. До тех пор пока мы не узнаем, что интересовало убийцу, нам его не вычислить.
- Но варианта всего два! - воскликнула я, стараясь не поддаваться подступающему отчаянию. - Либо он охотился за какой-то ценностью, либо за компроматом. Ценность, по-моему, отпадает. Если ради нее убили, она должна представлять из себя нечто исключительное, а Мефодий не магараджа, чтобы таскать на себе яхонты и изумруды величиной с грецкие орехи. Остается компромат. Заметьте, это нечто материальное - предмет, который можно потрогать руками и унести с собой, а не гипотетическая осведомленность Мефодия о чьих-то неблаговидных делишках.
- Под твое определение подходит слишком многое, - сказал Леша. - Письмо, дневник, фотография, кассета, дискета, какой-нибудь документ - короче, любая мелочь, которую Мефодий по ошибке мог прихватить с собой, съезжая с очередной квартиры.
- Тогда получается, что Марк прав, подозревая Сержа? У остальных Мефодий жил слишком давно. Если компромат хранился у покойного столько времени, то почему убийца испугался разоблачения именно теперь? В случае же с Сержем все ясно. Мефодий совсем недавно узнал о его вероломстве... Нет, тут что-то не то. Ведь к Сержу в квартиру тоже забрались...
- А не придумал ли он это? - задумчиво спросил Леша. - Ты не рассказывала ему о вторжении ко мне или к Великовичу?
- Нет. Мы едва успели поздороваться, и он заговорил о своем мусорном ведре, которое лягнул перед выходом из дому, а оно таинственным образом приняло вертикальное положение и встало в сторонку под вешалкой.
