Ещё он очень удивлялся себе. Удивлялся тому, что совсем даже не удивляется странным своим способностям видеть странное это «тепло», хотя по идее, сам по себе этот факт уже выходил за рамки обыденности. Словно два года его, гм… странной психической болезни перестроили его сознание и подготовили его к тому, что теперь видеть подобные вещи он просто обязан. Осталось только определиться, что это за вещи, и зачем ему нужно их видеть… Или, может, это не его способность, а? Может, это просто недокументированная способность его дрона? Может, пока он околачивался без Острова, кто-то взял, и вбабахал ему такую доработку, чтобы видеть… кого-то? Тоже, однако — кого и зачем? И, кстати, доработка дрона, более реальна. В смысле, совсем нереальна эта способность, будь она у него…
В танке было достаточно просторно. Центральную часть объёма занимал, естественно, телескоп. Точнее большая его половина, остальная часть торчала вместо снятой пушки, укрытая съёмным ракушечным забралом. Стены, а вернее, борта обсерватории, облепляли карты звездного неба, графики прохождения светил и планет, и фотографии различных астрономических объектов и явлений. Создавая ощущение уюта, слабо светила ламп под старинным зелёным абажуром, явно добытая из какого-то разграбленного командного пункта.
Хозяин суетился, подключая робкую теперь Снеж, к устройству подзарядки и беспрерывно рассказывал что-то Мэту, на что тот рассеяно односложно отвечал, поскольку был весьма поглощён анализом своих новых мироощущений. А Снеж, контролируя уровень заряжающихся батарей, недоумевала, что это на неё нашло устроить семейную сцену Мэту, которой тот явно не заслуживал. И, наверное, по контрасту с грязным, холодным и опасным Островом, вспомнился ей Полигон в Карпатах, где она проходила своё сетевое обучение в образе дрона. Шикарного вида изумрудно-зелёные лесистые горы, поющие быстрые речки с хрустальной водой и уютные административные корпуса, красиво размалёванные народными орнаментами. Великолепно оборудованные учебные места с вежливыми и внимательными инструкторами. Вспомнилась, какая у них была весёлая, дружная группа, столь многонациональная по составу, что первое время все только и делали, что занимались улучшением своих лингвистических способностей. Зато потом в общении не было никакого труда, а тот винегрет из языков, на котором они к тому времени говорили, все дружно прозвали «дронлинг». Было трудно и весело, а иногда даже страшно, особенно когда они проходили тесты в «Пещере Дракулы», после которых её до сих пор иногда посещали кошмарные сновидения. Она тогда, как дура, свалилась в этой кошмарной пещере в обморок со страху, и пришлось ей даже пройти какую-то восстанавливающую гипно-индукционную процедуру по новейшей английской методике. Очень неприятную, надо сказать, но всё обошлось, и с Полигона её никто не выгнал. Правда, после всех этих мучений, осталась у неё противная манера впадать иногда в излишнюю немотивированную раздражительность, из-за которой она совершала странные поступки, типа теперешней сцены с походом на Четвёртый Бастион. Но психолог Полигона сказал ей, что это временное явление непременно пройдёт, надо лишь немного потерпеть. Действительно, дался ей этот бастион, прав Мэт, нечего там делать. Она вздохнула и искоса поглядела на своего спутника, который беседовал с хозяином этой странной обсерватории.
А Мэт тем временем решил проверить — его ли эта, вновь приобретённая способность, или, всё-таки, его дрона. Перебив Валетчика-Стекляруса на полуслове, типа — мне надо срочно сходить пос-сетить одно место, а то давно сижу безвылазно, он вышел с Острова, снял обруч и перчатки и, действительно отправился, куда надо по делам.
Мать закончила варку и готовку, и сидела теперь в горнице, в кресле — смотрела телевизор и вязала что-то большое, тёплое и пушистое. Мет прошел в туалет, расположенный на восток от его комнаты, не доходя кухни. Вошел внутрь, закрыл за собой дверь, поднял крышку унитаза, расположенного у западной стены их совмещённого санузла, приспустил штаны, и только было, собрался делать то, зачем сюда явился, как неожиданно обнаружил на западе и немного внизу, тёпленькую, слегка лохматую точку, ту самую, которая вызвала у него столько беспокойства на Острове. Причем сразу понял, что именно ту самую, а не какую-то другую. Точка эта была явно очень далеко, но от это хуже видна не стала. Вот тебе и на!
И тут на него навалилась усталость, словно он только что мешок картошки затащил на пятый этаж. И хоть он никогда не жил на пятых этажах, и ни разу не таскал туда ни картошки, ни чего бы то либо ещё такого тяжелого, но что усталость должна быть именно такая, даже и не сомневался. Он как зомби развернулся и сел на унитаз, прямо на холодный край фаянсовой вазы и глубоко задумался.
Что-то в нём изменилось, пока он болел. Что-то… «Что-то, что-то, что-то, что-то, что-то есть у бегемота…» А может и не тогда, когда болел, а тогда, когда гнусные инквизиторы творили с ним непонятную мистическую гадость, пока… что? Стоп. Сначала была рубка с боевиками, которых привёл этот, святоша, блин. Блин святой. А потом он вырубился. Тыц, и всё. В смысле, всё отнялось, и он оказался дома, а его дрон в Среднеземной Фактории. И кто его туда припёр? Чё-та туману тут напудрено… И вот он два года психом ходил, и даже не удосужился разобраться, что к чему. Ну, а как ты тут разберёшься, когда всё в забытьи да в тумане, и на Остров низя? Да-а… Точка, точка, запяточка…
Стоп. А, может, всё началось ещё тогда, когда этот беглый военный шипеть на него начал? То-то в мозгах у него тогда так свербело, что даже зрение плыло, как у пьяного. В-в-в-в… Вот же ш-ш, задачка! Поди, теперь разберись, где вируса подхватил… Ва-ва-ва, ва-ва-ва… ни хрена не понятнова… У-у-у-у… паразиты инквизиторские!
— Петя, у тебя всё в порядке? Ты чего там воешь?
Тьфу ты, блин! Этого ещё не хватало.
— Ма, да всё у меня нормально! Что уж и повыть нельзя у себя дома, да?
— Нормально? А то смотри, позалазил на остров свой, может, опять припадок начинается. Давай, я скорую вызову, а?
Мэт соскочил с унитаза, быстро смыл за собой, оделся и вылетел вон.
— Да, ма! Я не маленький, что ты… Нет у меня никаких психов.
— Нету? — мать подозрительно смотрела ему прямо в глаза снизу вверх. — Ну-ну… Тут недавно про компьютерных наркоманов передавали по Даль-Тиви, говорят, очень страшная болезнь, и ни чем не лечится. Смотри, затянет тебя, и не вылезешь обратно! Скорей бы уж ты женился, может, жена тебя от острова твоего отвадит.
— Фу-у-у… Ну, а если, она сама к Острову пристрастится, а? И будем с ней на пару в инете сидеть, как два голубка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
