Автомобиль въехал на чистый широкий двор, окруженный строениями, и затормозил у большого двухэтажного дома с белыми колоннами. По обеим сторонам парадного высокого овального крыльца стояли каменные бабы с курганов. Из дома вышла женщина в черном шелковом платье и важный старик с длиннющей седой бородой. Такой бороды Юра еще никогда не видел: как у Черномора. Только тот был карликом, а этот Черномор высоченный. Его красный фрак, украшенный золотыми пуговицами, был очень красив. Вот если бы ему еще генеральские эполеты! Выбежали к автомобилю восьмилетние двойняшки Кадя и Катя, настолько похожие друг на друга, что Юра всегда ошибался, кто из них Кадя, а кто Катя. Различались они только голосами: у одной был тонкий голос, а у другой совсем писклявый. Но если молчат, не разберешься.
— Дети, марш в сад! — крикнула Лидия Николаевна. — Кадя и Катя, покажите вашим гостям оранжереи, павлинов, цесарок и не возвращайтесь, пока я вас не позову. Мальчики тоже в саду?
Кадя почему-то фыркнула, а Катя, решив разыгрывать хозяйку, напустила на себя строгий вид и, чопорно поджимая губки, тонюсеньким голосом сказала:
— Тата с Гогой уехали верхом, обещали вернуться к обеду, а Джон в доме, читает.
— Тогда идите все, кроме Юры. Мы отыщем Джона, и они присоединятся к вашей компании.
Девочки убежали. Боря неохотно последовал за ними. Алеша тоскливо посмотрел на Юру. Дядько Антон взял из автомобиля саквояж и пошел вслед за Лидией Николаевной. Юра заметался. Лидия Николаевна не представила его господину в красном и даме, сопровождавшей их. Здороваться с ними или нет? Но он все-таки поздоровался, потому что так сделал дядько Антон.
В передней Юра увидел огромного бурого медведя на задних лапах. Медведь зло скалил зубы и жадно протягивал лапы. Юра испуганно попятился.
Его удержала сильная рука, и дядько Антон шепнул:
— Так то ж чучело!
— Я и сам вижу, — судорожно вздохнув, тоже шепотом ответил Юра.
На стенах висели настоящие старинные щиты, сабли, мушкеты, луки, копья. «Вот бы нам с Алешей остаться в этой комнате подольше, взять щиты и луки и поиграть», — подумал Юра и вздохнул еще раз.
Они прошли в большую гостиную, застланную коврами. Стены были затянуты шелком, а с потолка спускалась огромная хрустальная люстра. Диванчики, стулья и столики почему-то стояли по углам и вдоль стен. В застекленных шкафах виднелись старинные монеты, золотые украшения. Над ними висели картины.
— Где же Джон? — спросила Лидия Николаевна. И, не получив ответа, крикнула: — Джо-о-о!
— Прикажете проводить господина в контору? — спросил сопровождавший их Черномор в красном.
— Нет, это мой новый механик! Я хочу показать ему водопровод в доме.
— Водопровод действует отлично, — отозвалась дама в черном.
— Я хочу, чтобы Антон сделал в моем доме такой же душ, как здесь, и кое-что еще. Ах, боже мой, дети могут до обеда наесться в оранжерее огурцов и клубники! Я попрошу вас, Никитишна, найти их и присмотреть за ними.
Дама ушла.
— Видите, Антон, как установлены батареи?.. Да, Платон, голубчик, сходите на конюшню и узнайте, на каких лошадях уехали Тата и Гога. Я беспокоюсь.
— Слушаюсь… — Важный старик ушел.
— Не здесь, — тихо сказала Лидия Николаевна. — Каминьци хранятся в кабинете в застекленном шкафу. Сколько времени вам надо?
— Надо сделать точные слепки. Торопиться, пани, не можно, — ответил дядько Антон.
Они прошли через три комнаты и вошли в большой сумрачный кабинет. Стены до половины были обшиты темным деревом. Вдоль стен стояли шкафы с книгами. На огромном дубовом столе золоченый двуглавый орел держал в лапах огромную чернильницу, укрепленную в обломке малахита. В глубоком кожаном кресле с книгой на коленях спал мальчик-подросток.
— Джо! — позвала Лидия Николаевна.
Мальчик открыл глаза и сразу вскочил, как будто и не спал. Быстро подойдя к Юре, он шаркнул ножкой, поклонился одной головой и сказал:
— Гуд монинг.
Выждав, пока Юра протянет ему руку, он шагнул вперед, как-то неудобно пожал ее, сказал:
— Джон, — и, сделав шаг назад, застыл на месте.
Был он в странном костюме: с голыми коленками, в рубашке с огромными карманами на груди и пребольшущим толстым галстуком. На шее болтался свисток, с плеча свисал целый пучок ленточек, а на рукаве нашиты какие-то значки.
«Здорово! — подумал Юра. Но он сейчас же настроил себя на иной лад: — Подумаешь, задается!» Его, Юру, тоже учили шаркать ножкой, и он тоже может, если захочет.
Он выпрямился, выпятил грудь вперед и гордо спросил, чтобы доказать свое превосходство:
— Почему ты большой, а штанишки выше коленок?
Джон не рассердился, а снисходительно улыбнулся.
— Джон — бойскаут и носит форму, — ответила за него Лидия Николаевна. — Он двоюродный брат моих девочек. И к тому же он не простой бойскаут, а командир звена. Видишь, ленточки и нашивки на рукаве?.. А сейчас, Джон, покажи Юре сад, оранжереи, павлинов. Можете половить рыбу.
— Мне не хочется! — возразил Юра.
Явное превосходство Джона его раздражало.
— А-а-а! Да у вас, Джон, ружья есть? — вмешалась Лидия Николаевна.
— Монтекристо… Хотите пострелять в цель?
— Конечно, хочу! — обрадовался Юра и первый побежал к двери.
— Мальчики, можете не спешить. Гонг позовет вас к обеду, — услышал он вдогонку голос хозяйки.
3
Они лежали на траве под дубом и стреляли из маленьких ружей монтекристо, каждый по своей цели. Осмотрели мишени-листы с черными кругами посредине, прибитые к дубам. Джон попал в черное яблочко восемь раз из десяти. Юра смотрел на свою мишень и не верил глазам. Он даже водил пальцем, стараясь нащупать пробоины. Попала только одна пулька, да и то далеко от яблочка. Юра молча «взбычился», ожидая насмешек. Эх, не надо было врать, будто он и раньше много стрелял…
Джон не смеялся, не «обзывал» его.
— Ничего особенного. Тренировка нужна, — дружелюбно сказал он.
— Ага! — охотно согласился Юра.
— Смотри! — Джон расставил указательный и большой пальцы левой руки вроде буквы «У». — Это прорезь прицела. А вот, — он поставил позади «У» указательный палец правой руки, — мушка на конце дула. Надо, чтобы мушка виднелась точно посредине, не ниже и не выше, на одном уровне. — Он установил все три пальца на одинаковой высоте. — Затем я подвожу мушку под яблочко на мишени. Надо, чтобы мысленно получилась прямая линия: глаз — прорезь прицела — мушка — мишень. Набираю в грудь воздух, затаиваю дыхание и плавно нажимаю на собачку. Только не дергать! Вот так. — Он показал. — Попробуй!
