— Будьте внимательны. У вас редкая возможность наблюдать за мастером.
Он резко выбросил руку вперед, полностью распрямив ее. Усилие зародилось в середине спины и передалось через плечо в кулак. Вложи он в удар всю силу и имей перед собой противника, он бы его точно уложил, подумал Джеймс.
— Ну, что скажете? — поинтересовался он, чрезвычайно довольный собой.
— Повторите, пожалуйста.
Он приподнял брови, но послушался, увеличив при этом размах руки, после чего посмотрел на девушку. Прищурившись, она изучала его с таким видом, словно он был призовым бычком.
Переведя на секунду взгляд на его лицо, Элизабет попросила:
— Еще раз можно?
— Вам действительно интересно или вы пытаетесь выставить меня круглым идиотом?
— Разумеется, мне интересно, а если у вас идиотский вид, то я здесь ни при чем.
Джеймс отвел руку назад в последний раз.
— Резюмирую, — сказал он. — Женщина наносит удар от плеча, не подключая мускулы спины.
Она изобразила женский выпад.
— Вот так, да?
— Точно. А мужчина использует мощь не только руки, но и спины.
— Эти мускулы? — Подняв правую руку, она завела левую за спину, указывая на мышцы грудной клетки.
Во рту у него пересохло. Ее платье натянулось в самых неожиданных местах.
— Эти, Джеймс? — повторила она, ткнув пальцем себе в спину. — Или эти? — На сей раз она ткнула в его спину, но промахнулась и попала ему в бок чуть пониже талии.
— Правильно, — сказал он, отскакивая от нее. Если бы она ошиблась еще на пару дюймов, он бы не поручился за свои действия.
— Значит, это делается так. — Элизабет размахнулась и выбросила вперед кулак, действуя вполсилы, как он и показывал ей.
— Да, но нужно немного усилить боковое движение. Посмотрите еще раз. — Он в очередной раз рубанул воздух. — Понятно?
— Вроде да. Хотите, чтобы я повторила?
— Да. — Он скрестил руки на груди. — Ударьте меня.
— О нет, я не смогу.
— Я хочу, чтобы вы это сделали.
— Это невозможно. Я никогда в жизни никого не била сознательно.
— Элизабет, смысл этого урока в том и заключается, чтобы вы причинили боль или хотя бы неудобство другому человеку в случае необходимости. Если вы не способны поднять руку на ближнего, тогда мы попросту теряем время.
Она заколебалась:
— Ну, если вы настаиваете.
— Я требую.
— Ладно. — В ту же секунду, не дав ему опомниться, она отвела руку назад и стремительно выбросила ее вперед. Прежде чем Джеймс понял, что происходит, он распростерся на земле, ощущая болезненную пульсацию в правом глазу.
Элизабет, вместо того чтобы проявить беспокойство или заботу о его здоровье, запрыгала с ликующими воплями:
— У меня получилось! Получилось! Вы видели? Вы видели это?
— Нет, — пробормотал он, — зато почувствовал.
Она сияла, упершись руками в бока с таким видом, словно ее только что объявили королевой всего мира и его окрестностей.
— Это было великолепно! Давайте повторим.
— Давайте не будем, — проворчал он.
Она перестала ухмыляться и склонилась к нему:
— Надеюсь, вам не больно?
— Нисколько, — солгал он.
— Ни капельки? — В ее голосе прозвучало явное разочарование.
— Ну, может быть, совсем чуть-чуть.
— О, хорошо, я… — Она осеклась и проглотила окончание фразы. — Я совсем не это имела в виду. Клянусь, я не хотела вас травмировать, но вложила в этот удар всю свою силу и…
— Завтра вы сможете оценить результат во всей его красе.
Она ахнула от ужаса и восторга:
— Я подбила вам глаз?
— Вы вроде бы не хотели меня травмировать.
— Конечно, — поспешно сказала она, — но должна признаться, что никогда прежде не делала ничего, хоть отдаленно похожего на это. Приятно сознавать, что у тебя что-то так ловко получилось.
Джеймс не думал, что его глаз украсит особенно впечатляющий синяк, как она явно надеялась, но злился на себя, что до такой степени серьезно недооценил Элизабет. Он и представить себе не мог, что эта крошка собьет его с ног первым же ударом, будучи уверен, что у нее не хватит силенок вывести из строя противника. Самое большее, на что он рассчитывал, — это что, встретив неожиданный отпор, тот растеряется, а девушка тем временем сбежит.
«Однако, — удрученно подумал Джеймс, осторожно коснувшись глаза, — при такой силе удара еще неизвестно, кому придется спасаться бегством». Он взглянул на Элизабет. У нее был такой гордый вид, что он не удержался от улыбки и сказал:
— Кажется, я собственными руками создал чудовище.
— Вы полагаете? — Лицо ее засияло еще ярче, что казалось невозможным. Словно само солнце светило из ее глаз.
В порыве энтузиазма Элизабет принялась молотить кулаками воздух.
— Пожалуй, вам нужно обучить меня более сложным приемам.
— Вы и без них неплохо преуспели.
Она перестала скакать вокруг него, лицо ее приняло серьезное выражение.
— Надо бы заняться вашим глазом. Может, обойдется без опухоли и синяка, если приложить холодную примочку.
Джеймс чуть было не отказался. Честно говоря, глаз его не слишком пострадал — изумление, более чем что-либо другое, свалило его на землю. Но Элизабет только что пригласила его домой, и он не собирался упускать такой возможности.
— Холодная примочка пришлась бы очень кстати, — вкрадчиво произнес он.
— В таком случае следуйте за мной. Дать вам руку?
Джеймс не без досады посмотрел на протянутую руку. Она что, принимает его совсем за доходягу?
— Благодарю вас, — сухо произнес он. — Может, вы и поставили мне фонарь под глазом, но остальные органы еще служат мне.
Элизабет отдернула руку.
— Просто я подумала… В конце концов, вы с такой силой грохнулись о землю…
Проклятие. Еще одна возможность упущена. Если бы не его дурацкая гордость, он мог бы опираться на нее остаток пути.
— Пожалуй, я попробую подняться сам, а там посмотрим, что из этого получится? — предложил он. Хорошо бы растянуть лодыжку на ближайших двадцати ярдах.
— Хорошая мысль. Но постарайтесь не перенапрягаться.
Джеймс сделал несколько осторожных шажков, пытаясь вспомнить, каким боком ударился. Как бы не захромать не на ту ногу.
— Вы уверены, что вам не больно?
Только законченный подлец мог воспользоваться сочувствием, которое явственно читалось в ее глазах, но, видно, совесть Джеймса отбыла в неизвестном направлении, поскольку он со вздохом произнес:
— Боюсь, я повредил бедро.
Элизабет уставилась на его бедро, в результате чего он ощутил легкое напряжение.
— Вы его ушибли?
— По всей вероятности, — ответил он. — Ничего страшного, но…
