я пойду ловить нам обед? А то уйду, а ты уплыла.
– Нет. Лучше помоги мне спуститься вон туда, – показала я место, где камни были маленькими и даже дно видно было.
– Зачем? – прищурился он.
– Немытая и нечёсаная принцесса – это, конечно, забавно, но не очень. Ты всё равно уйдёшь, а я пока…
– Я понял, извини, – отвёл он взгляд, а потом подошёл, без лишних слов поднял на руки и перенёс.
Такое короткое мгновение у него на руках, а будто так и надо. Никакого неудобства или дискомфорта, только тепло и надёжность, а ещё запах. Да, сейчас я не могла сказать, что от него прекрасно или маняще пахнет, но почему-то не было и отторжения. То есть меня не мутило от запаха немытого тела – его тела.
Так же молча он ушёл куда-то, одна надежда, что не потеряет меня. Но перед этим вокруг меня нашептал заклинание защиты, и было так приятно.
С помощью куска своей же юбки я кое-как обтёрлась, пальцами расчесалась и заплелась. Сейчас не до изысков, поэтому простейшая коса и ленточка стали моим украшением. Зато сейчас можно было без страха взглянуть в отражение в реке. Хотя какое там отражение при сильном потоке.
Татинкор пришёл относительно быстро, принёс тушку какого-то зверя, пересадил меня к костру, а сам пошёл потрошить. Я сидела без дела и оглядывалась вокруг, как вдруг на глаза мне попался очень странный камень. Он был практически плоским и тонким, в отличие от остальных круглых. И вот я не могла сказать точно, зачем он был мне нужен, но крутилась мысль, что он может пригодиться. Именно из этих соображений я ползком, благо было совсем недалеко, добралась до него. Взяв его в руки, удивилась ещё больше. Он был лёгким по сравнению с другими камнями.
– Вам очень везёт, Лефания. Тармак достаточно редкий минерал в открытом виде. Его обычно добывают в подземных пещерах Анузы. Встретить его вот так открыто – большая удача.
– Это тармак? Термический камень? Тот самый, что сохраняет тепло и обычно используется для сковород и казанов?
– Да, он самый. Но ещё его используют и как грелку для больных – в любых ситуациях, когда нужно сохранить тепло.
– Но он выглядит иначе. Я же видела сковороды, да и в лаборатории есть тармак для приготовления зелий, которые долго требуется томить. Он там не так выглядит.
– Конечно, после формирования и изготовления изделия его первый раз накаливают на открытом огне до максимальной температуры. Чем сильнее его прокалили в первый раз, тем большие температуры он может держать, но при этом быстрее отдаёт. Поэтому сначала делают изделие, а только потом прокаливают. Для каждой цели нужны особые условия. И цвет он как раз меняет при первом нагревании, оставаясь таким навсегда. У тебя в руках самородок, не обработанный и никогда не нагреваемый.
– Мы сможем на нём готовить? – загорелась я.
– Сможем. Как раз костёр горит, – улыбался Татинкор. Я же с каким-то детским восторгом поднялась, забыв о лодыжке, и проковыляла целых четыре шага (больше было не нужно). С любопытством я наблюдала, как этот с виду серый камень, не лучше и не хуже остальных, сначала краснеет в огне, потом бледнеет до ослепительно-белого.
– Старый самородок, хороший, – кивал Татинкор и, не дожидаясь моего вопроса, пояснил: – Чем камень старше, тем белее и практичнее. На самом деле это ведь не камень в прямом смысле, это окаменелые и спрессованные корни деревьев. – Он поднял глаза на лес. – Камнем мы зовём его по привычке.
Я осталась готовить зайца, а это был именно он, на вертеле, наблюдая за камнем, что Татинкор вытащил из костра, а сам он отправился рыбу ловить. Я вот сколько сидела на берегу, видела каких-то мелких рыбёшек, но что там есть? Одни кости же. Но надо мной по-доброму посмеялись и оставили. Прошло не более пятнадцати минут, как Татинкор принёс большую, но плоскую рыбину. Здесь мне и лекцию о горных рыбах прочитали, и как приготовить её на чудо-камне показали. Одна досада: всё пресное, ни соли, ни тем более каких-либо специй у нас не было. Но были травы. И пусть они свежие и не совсем специи, но лучше, чем ничего.
Татинкор мою идею с травами похвалил, как-то замысловато завернул нашу еду, долго не мог придумать, как нести камень, пока я не залила его водой. Тармак остался белым, но уже не настолько ярким, а следовательно, и не горячим. А поскольку ходить с компрессом мне не стоило, именно в этот кусок ткани и завернули тёплый тармак. И, такие довольные собой, мы отправились по ущелью. Да-да, подниматься мы не стали хотя бы потому, что и вода близко, и путь ведёт в нужную нам сторону.
Через пару часов мы прошли мимо пещеры. Как она могла образоваться в лесу? Оказывается, что здесь как раз и добывают тармак. По крайней мере, Татинкор был уверен, что мы находимся на территории Анузы. Тогда получалось, что деревья не растут на скалах, а буквально создают эти самые серые скалы. То есть вся земля вокруг – это и есть тармак. Только добывают его очень аккуратно, в определённых местах, чтобы не нарушить природу. Эта пещера, скорее всего, такой тоннель по добыче тармака.
– А почему бы нам не позвать на помощь кого-то? Ну, если там идёт добыча, значит, внутри могут быть люди, – задавалась я вопросами.
– Нет там никого. Ну, в каком-то из ответвлений наверняка есть, но это целая сеть тоннелей, и без карты соваться туда нельзя. Смотри, – показал он мне на вьющиеся растения вокруг входа и на несколько метров внутрь, – если бы это был свежий тоннель, его бы здесь не было.
– Логично, прости, – расстроилась я из-за собственной ненаблюдательности.
– Не стоит извиняться. Я уже когда-то видел такие тоннели, потому и знаю. Пошли дальше.
Только через пару сотен метров показался ещё один вход, и на этот раз без растений. Я уже обрадовалась, но рано. Мы не успели до него дойти, как сверху и справа, и слева впереди от нас раздалось рычание. И теперь я точно знала, кто это. Холод пробежался по позвоночнику. А когда до меня дошло, что здесь целая стая волков, я готова была визжать от ужаса.
Татинкор же кинул в меня нашим скарбом.
– Держи. И медленно отходи.
