Очень надеюсь успеть к той пещере. Только не беги, – давал он мне инструкции, пока я поднимала непойманный свёрток непослушными руками, а он формировал заклинания сразу с двух рук. На мгновение я засмотрелась на него, на силу, что вливалась в шары заклятий.
– Лефания, – прикрикнул он на меня, выбивая из созерцательного состояния. Да, Фани, только ты можешь любоваться магией, когда тебя вот-вот съедят.
Как он и советовал, начала медленно, шаг за шагом отступать, Татинкор тоже, а вот волки начали спускаться со склонов. И вот мы катились кубарем, а они так ловко перепрыгивали. Три-четыре прыжка – и животное уже скалит зубы на нас со дна ущелья. Я старалась концентрироваться на шагах, ведь мы всё ещё шли по берегу речки по скользким камням, пусть и на небольшом расстоянии от воды. Упасть сейчас было бы последним, что мне нужно. Поэтому я дышала через рот, стараясь контролировать дыхание и не паниковать, шагать медленно, но осмотрительно, крепко прижимая к себе свёрток.
Вот в такие моменты понимаешь, что сотня метров – это очень далеко. Я отступала, но паника всё нарастала с каждым шагом. Ни одно дыхание не помогало при виде двух десятков оскаленных пастей.
– Беги, – резкий крик Татинкора стал для меня спусковым сигналом. Резко развернувшись и частично оскальзываясь на камнях, я рванула к спасительной пещере, заливаясь слезами. Я забежала на несколько метров внутрь, слыша звуки боя, воя и хрипов. Я зажимала рот рукой, чтобы не завыть от отчаяния, ведь волков слишком много даже на сильного мага. Прижималась к растениям на стенах пещеры и молилась.
Вдруг раздался собачий лай, лошадиное ржание и мужские окрики. От облегчения по всему телу пробежали мурашки. Помощь пришла…
Снаружи раздавались разные звуки, в том числе и брань. Но вскоре всё стихло. Зная, что нельзя высовываться сразу, как бы этого ни хотелось, я отсчитала две минуты, чтобы выжившие волки смогли точно убежать, а не кинуться на свежую и незащищённую жертву. Оставила свёрток в пещере и медленно пошла к выходу. Я не знала, чего боялась больше. Наверное, всего.
Глава 19
От увиденного меня просто парализовало сначала. Я не могла не только пошевелиться, даже вдох сделать не хватало сил, настолько ужасная картина передо мной предстала. Кровь и разорванные тела вокруг были ожидаемы, хоть и не менее жуткими. Самым страшным были всё ещё живые мужчины, корчащиеся в странных судорогах и беззвучно кричащие от боли. Четверо. Всего четверо живых и ни одного целого.
Вдох, выдох, и ноги несут меня к ним. Точнее, к самому для меня важному. К Татинкору я прилетела за несколько секунд. Мозг отрешённо стал считать раны и возможность помочь. Не знаю, что и откуда во мне взялось, но неожиданно паника отступила, я не имела права паниковать и рыдать.
Две рваные раны. На левом плече и лодыжке. Обе не просто кровоточат, а пенятся. Яд. Только это может быть. Логичный вопрос о том, что волки неядовитые животные по природе своей и это неестественно, я тоже отмела. Если я права, яд быстро распространяется по телу. Краем сознания отметила последний крик другого мужчины, подавляя трусливое желание зажмуриться и сбежать. Трясущимися руками я вытащила заветное зелье от ядов, моля Богиню, чтобы оно помогло.
– Не надо, Лефания, – попытался остановить меня Татинкор, – это…
Что он собирался сказать, не хочу даже знать, но он закатил глаза, захрипел и стал терять сознание. А я… я… поливала раны зельем.
– И мне. Оставь мне, – прохрипели сбоку, но я даже не стала поворачиваться, закусив до крови губу. Никого, если не его. Только когда обе раны перестали пузыриться и кровь остановилась, я проверила пульс на шее. Хлюпнула носом от радости, что пульс есть, и повернулась к просящему.
Новый шок не заставил меня долго думать или медлить. Рваную пенящуюся рану на левом бедре принца Кализа я обрабатывала уже более осторожно, боясь пролить лишнее, ведь чётко слышала ещё одного живого, но не смотрела в ту сторону. Вообще никуда, кроме раны, я не смотрела.
– Спасибо, – выдохнул облегчённо Кализ и тоже потерял сознание.
– Принцесса, – улыбнулся последний мужчина с пеной на губах и закрыл глаза.
Дрожащей рукой с другой стороны от раны, которая была у него совсем недалеко от шеи, я пыталась нащупать пульс, но его не было. Не было пульса. Вот тут меня накрыло истерикой. Я не обращала внимания на то, что сижу среди тел и крови, что собственные пальцы уже в крови. Кусочек сознания заставил лишь давить рвущийся наружу крик. Наверное, это был глубинный инстинкт. И я бы рада сама потерять сознание, но один из волков издал рык.
Я дёрнулась всем телом, мгновенно прекращая истерить. Только беглый взгляд нашёл раненого и пока ещё живого волка. Он лежал достаточно далеко от меня, но я боялась. Боялась того, что спасшиеся волки, а ведь таких не могло не быть, услышат его и вернутся.
– Так, Лефания, ты одна. Ты сильная. Ты сможешь, – зашептала я себе под нос, делая вдохи и выдохи, которым когда-то меня учили. Правда, учили не для таких ситуаций, а исключительно для дворцовых гадостей, завуалированных под комплименты или ничего не значащие разговоры. Но, в сущности, стресс и там, и здесь.
Последний выдох, открыла глаза, огляделась и аккуратно дошла до принца Кализа и Татинкора. И вот что хотите думайте, но первым попыталась утащить я именно Татинкора. Только мужчина оказался тяжёлым. Я и так и этак пыталась его приподнять. И да, я знала, что он высокий, но чтоб такой тяжёлый… Внутри зарождалась новая паника, потому что у меня ничего не выходило, как глаз зацепился за плащ принца. Сейчас он не выглядел так торжественно и величественно, будучи в крови, но он был достаточно большим. Пришлось подходить к Кализу.
Отстегнуть и разложить плащ возле него не составило труда. И даже тот факт, что принц лежал полубоком на другом несчастном, облегчал мне задачу. Правда, при опрокидывании на собственный плащ принц поморщился, но не очнулся. Дальше было дело техники, если не считать, что мне пришлось ногой расчищать дорогу от тел. Перевернуть его уже в пещере оказалось непросто. Я боялась ему повредить, но куда деваться, плащ у меня один.
Татинкор лежал на спине и категорически не хотел перекладываться на плащ. Извиняясь и молясь, я перекатила его на плащ. Теперь
