Многое, многое удалось выяснить.
Если девица, конечно, лапшу на уши не вешала. Могла? Да, легко. Сейчас про себя хохотала, как она очередного доморощенного остряка урезонила. После ее «политинформации», тот теперь спать спокойно не сможет и начнет подпрыгивать от каждого шороха. Денежка еще капнет. Лошара!
Плохо? Для новичка — однозначно «да». Для Маньки — «нет». Образ же наивной дурочки помогал в таких вопросах — никто всерьез не воспринимал, соответственно, обращал внимания столько же, сколько на мебель. Итоги, та же сотня в кармане, а еще можно подслушать нечто важное. Как вариант, как вариант…
Но, если все же она сказала правду, то возникала следующая ситуация. Чаще всего «сбои» со смертельным исходом случались у тех, кто не успел выйти за пределы Купола. То есть, у самых-самых зеленых новичков. Наставники нередко в рейд уходили без них, а затем обнаруживали мертвецов. О каком-то злодействе вроде бы речи не шло. Вещи в сундуках оказывались нетронутыми. Но особых ценностей там и не имелось. Кристалл? Так он через полчаса исчезал из нашей реальности… А не они ли имели высшую ценность? И какую роль в этом играл выход в экстерналку? Вопросы, вопросы. Пока без ответа. Главное, я по всем параметрам вписывался в категорию «жертвы».
Впрочем, промелькнувшие за миг мысли не вызвали паники. Предупрежден, значит, вооружен. Но и лишнего оптимизма не имелось, необходимо было как можно скорее делать свои дела: мыться, переодеваться, готовиться в рейд и на выход. Еще успокоительное вколоть.
Задав несколько уточняющих вопросов, без всякого сожаления расстался с обещанной суммой. Манька до сего момента выглядела настороженной и на лице написана одна мысль: «а не обманет ли?», после получения денег расслабилась, заулыбалась.
И, вручив обыкновенный ключ, отворила передо мной вполне себе стандартную гостиничную дверь, отделанную шпоном под светлый орех с круглой ручкой. Только под ним оказался, не как я предполагал, пластик, а сталь. Присутствовала мощная задвижка изнутри.
— Специально, если в мертвяка перекинешься, то выйти не сможешь. Они ведь туупыыые, — прокомментировала деваха.
Я оказался на пороге почти квадратного помещения приблизительно пять метров в длину и четыре в ширину. Высокий потолок, под которым горела магическая лампа. Включалась она, как обычная, электрическая.
— Комната твоя больше по размерам, чем у других новичков-бесплатников, так как угловая. И окна целых два!
— Не царские это палаты, не царские, — произнес тихо, не ответив на последовавший вопрос от Маньки: «что ты сказал?».
Но я кривил душой. В принципе обстановка, мне понравилась. Даже уютно. Если не воспоминать о четверых мертвецах и возможной отправке на тот свет вслед за ними.
В противоположной стене слева длинное и узкое окно практически под самым потолком. На нем решетка на петлях, жалюзи вместо штор. Такое же точно располагалось перпендикулярно.
В этом же углу нашел свое место обычный вполне земной письменный стол с двумя тумбочками и шестью выдвижными ящиками. Над ним книжная полка, практически до самого потолка. Здесь и лежала пресловутая «Памятка Постояльца» — брошюра страниц на тридцать. Имелся и офисный стул без подлокотников. Учитывая светлые обои с невнятным узором — никаких особых различий с дизайном земных помещений подобного толка не наблюдалось. Хотя… Стойка под оружие за большим шкафом, крестовина под доспехи не вписывались в обстановку современности и хай-тека.
Практически по центру комнаты у левой стены чугунная печка на вычурных ножках с прозрачной дверцей и с круглой трубой, колено которой почти под потолком уходило в стену. Рядом с очагом специальная подставка под дрова с двумя десятками небольших поленьев, сложенных аккуратно. Над ними на стене висела кочерга и лопатка.
Часть жизненного пространства была отдана на откуп закутку с санузлом, что располагался в противоположном от входа правом углу. Внутрь вела купейная дверь со стороны стола. Обстановка уборной замечательная. Небольшая душевая кабина, крохотная раковина с зеркалом и полкой над ним, унитаз. Несколько пустых крючков под полотенца. А так, даже мыла не имелось. Права была Саманта, говоря о таких неудобствах. Несмотря на то, что с непривычки разворачиваться приходилось с трудом. Все равно радовался — отдельное, не общее. Всю глубину поймет тот, кому возле туалета с утра в очереди стоять приходилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе еще что-нибудь нужно? — спросила горничная.
— Постирать надо вещи. Нет, не эти, — перехватил взгляд Маньки, направленный на рвань, — Подготовлю через пять — десять минут, но, чтобы через полчаса они были уже у меня. И сапоги. Выход скоро в экстерналку. Что на мне — все выбросить. Еще, можешь еды принести? Бутербродов сварганить, пирогов каких зацепить и чай с сахаром, всего побольше?
— Сама уже нет, Иваныч вызывает, но Надьку к тебе пришлю. Десять марок за постирушки, и через пятнадцать минут все у тебя будет блестеть и пахнуть, пока не занята прачечная, и пятерку за сапоги. Мастер у нас отменный, и работой не нагрузили. Еда в номер — Надьке полмарки! Больше не давай! Ну и за то, что притащит, конечно. Посуду, главное, не разбей. Цены — заряжены! — наставление было выдано заботливым тоном.
— Годится!
— Тогда минут через десять зайдет с перекусом. В душевой мешки под мусор имеются, в один грязное покидай, в другой — для стирки, в третий — сапоги брось. И не стесняйся особо, даже голый будешь — все нормально, она и не такое видела, я тоже, — похвастала девушка, — Только этой дуре поясни все. Тупааяя. Может перепутать.
В общем, несмотря на холодную встречу, расстались мы, если не лучшими друзьями, то заинтересованными друг в друге товарищами. Взаимовыгодное сотрудничество организовалось. На пороге Манька обернулась и, чуть помявшись, сообщила:
— Короче… Ты это, если что-то еще будет нужно узнать там или помощь какая потребуется, обращайся только ко мне! Ник в сети — Миллариэль! Кинешь письмецо. Все расскажу, как есть! Я больше всех тут знаю, так как работаю дольше! А Ксюшке и Надьке — не верь! И Лильке тоже! Те еще стервозы, перекати-поле! Одни деньги на уме. Врут, как дышат, еще и Иванычу все докладывают, стукачки! Кстати, отмоешься когда, с виду ты вроде бы ничего, мы и другие услуги оказываем, ну ты понял, да? Постоянным клиентам скидка. Это сообщаю, потому что сразу поняла — понимающий ты человек, достойный, — по блеску в глазах становилось понятно, какого плана эти «услуги», а последние слова в фразе она подбирала очень долго, — Тьфу ты, совсем забыла, вещи готовить будешь, из карманов все выкладывай сразу, ответственности за пропажу никто не несет…
Девушка исчезла, а я почти минуту продолжал стоять на одном месте, размышляя, если мне приготовили «теплую» встречу, то откуда ждать привета? И кто меня атакует?
Откровенно говоря, было страшно. Очень. Особенно пугала неизвестность. Сейчас хотелось больше всего выскочить в коридор. И вся сила воли уходила на то, чтобы подавить этот порыв, задавить в зародыше, не сорваться с места. Чувствовал, если дам слабину, то победить потом малодушие станет практически невозможно.
А пока надо заниматься делом, поход в локу никто не отменял, но и держать ухо востро, оружие под рукой и осмотреть внимательно помещение. Может тогда станет что-то ясно.
Не знаю, возможно, то были фантомные чувства, вызванные накруткой самого себя, но недобрый взгляд убийцы ощущался кожей спины. Липкий, мерзкий и очень опасный, а на душе не скребли кошки, в голове просто орала городская система противовоздушной обороны…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
7
Едва только за горничной закрылась дверь, как сразу же тревога усилилась многократно, словно вместе с девушкой исчезло некое защитное поле, выступающее несокрушимым щитом перед непонятным Злом. И теперь, оставшись один на один с неведомым, с каждым ударом пульса разрасталась тревога, топя другие чувства, готовая вот-вот превратиться в животный ужас. Я метнулся к сундуку, посекундно оглядываясь.
