Во второй раз за сегодняшний вечер я поднимаю руку, чтобы постучать.
И как только моя рука касается двери, она распахивается, Джексон Дженнингс заполняет все пространство. Широкий. Огромный.
— Привет, — тупо говорю я. — Твой друг впустил меня.
— Извини, как только отправил тебе сообщение, позвонила моя мама.
И?
— Она никогда не звонит, так что…
Парень засовывает руки в карманы спортивных брюк и отходит в сторону.
— Тебе будет удобно в моей комнате? Или мы могли бы спуститься вниз?
— Да, здесь хорошо. Сомневаюсь, что ты собираешься приставать ко мне, ха-ха. — Джексон едва ли бабник. Нет сомнений, что я в безопасности, входя в его… — Твой сосед назвал твою комнату «дамской темницей».
— Что?
— Дамская темница? — Я смеюсь, это звучит так глупо с моих уст.
— Господи Иисусе, что это вообще значит?
— Понятия не имею. Больше похоже на то, что он имел в виду мои женские прелести. — Шутя, я указываю на свои интимные места, а затем ловлю выражение лица Джексона. Его брови взлетели до линии волос, глаза широко раскрыты, рот разинут. — О, расслабься, я шучу.
Он смотрит на меня несколько неловких секунд.
— Э-эм… Ладно. Что ж, пойдем в мою «темницу».
Я переступаю порог его спальни, занимаясь тем, что кладу сумочку на стол у дальней стены. Позволяю себе оглядеться, медленно осматриваясь по сторонам.
— Если честно, это больше похоже на логово, чем на темницу.
— Совсем нет. — Его глубокий смех эхом отдается в пространстве, которое слишком мало для парня его роста. Он занимает всю комнату.
Стены выкрашены в темно-зеленый цвет, отделка золотисто-коричневая. Это темная мужская берлога с библиотечной атмосферой. Две книжные полки по бокам стола, где я бросила свои вещи, полностью заполнены.
— Ты перевез все это из Техаса? — Я тыкаю пальцем в корешки книг, стоящих на полке, большинство из них в мягких обложках.
— Некоторые. Остальное прочел за последние несколько лет. Я живу в этой комнате с тех пор, как был первокурсником.
— Ты все это прочитал?
— Да, большинство.
— Ха. Еще один слой к твоему образу. — Я улыбаюсь, вертя в руках крошечную фигурку. — Кто это?
Я бросаю на него взгляд через плечо. Джексон все еще держит руки в карманах.
— Эм… Хи-Мен[13].
Хм, никогда о нем не слышала.
— А это? — Следующая фигурка похожа на росомаху.
— Это Росомаха[14].
— О.
Вся коллекция аккуратно выстроена в прямую линию у передней части полки. Крошечные игрушечные солдатики. Фигура из настольной игры «Монополия» — собака, если быть точной.
— В этом есть какой-то смысл?
— Украл её.
— Почему?
Джексон пожимает плечами.
— Понятия не имею. Глупо, да?
Да, вроде того, но кто я такая, чтобы судить? Однажды я украла головку от ручного диспенсера для конфет и долгое время держала ее у себя на столе. В некоторых вещах нет никакой логики.
Еще больше безделушек. Тонны футбольных сувениров: награды, медали, статьи. Я беру газетную вырезку о Джексоне и товарище по команде по имени Адам, который скончался от аневризмы. Она датирована двумя годами назад.
— Твоя мама вставила это в рамку?
— Нет. Я сам.
Снова смотрю на парня, затем снова на бесчисленное множество статей. Не все они о нем.
— Ты все это сам поставил в рамки?
— Аг… — Он останавливает себя. — Да.
Интересно.
Джексон сентиментальный.
И милый.
Парень выглядит… потерянным, стоит и смотрит на меня, не зная, что с собой делать, пока я вторгаюсь в его пространство. Неуверенно, как я чувствовала себя на его крыльце, не зная, постучать или, поджав хвост, убежать.
Откладываю газетные статьи о каком-то чемпионате по боулингу и уделяю парню все свое внимание. Делаю несколько шагов к кровати и плюхаюсь на матрас. Откидываюсь на локти и смотрю на него снизу вверх.
Его взгляд сканирует мое тело, начиная с обтянутых джинсами коленей и продвигаясь вверх по моему торсу. По моему прессу. Тянется к моей груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У меня полная грудь — в основном потому, что я не самая худая девушка в округе и, кажется, всегда ношу с собой несколько лишних килограммов, но иногда приятно иметь приличную пару сисек. В такие моменты, как сейчас, когда привлекательный мальчик обращает на них внимание, смотрит на них так, словно это самые очаровательные вещи, которые он когда-либо видел.
А он даже не видел их голыми.
Моя грудь вздымается, адреналин бежит по венам от внезапного прилива крови к быстро бьющемуся сердцу — как легко Джексон может заставить его трепетать. Хочу успокоить его, прижимая правую руку к левой стороне груди, делая несколько успокаивающих вдохов, пока он продолжает наблюдать за мной.
Он изучает меня, сидящую на его кровати, и я, должно быть, кажусь ему неуместным, посторонним предметом. Светлокожая блондинка в отличие от этой темной спальни, заполненной памятными и мужскими вещами.
Зеленые стены. Отделка и полки из темного дерева. Как и изголовье кровати. Темно-синее покрывало с клетчатыми наволочками. Здесь уютно и по-домашнему, и держу пари, что зимой очень тепло.
Голубые глаза Джексона становятся темнее, чем дольше парень смотрит на меня, его нижние зубы тянутся к верхней губе. Он хочет что-то сказать, но по какой-то причине не может.
Или не будет.
Или не знает, как это сделать.
— Наверное, это была плохая идея.
Я наблюдаю за ним со своего места на кровати.
— Что за плохая идея?
— Чтобы ты пришла.
— Ты сказал, что хочешь поговорить. Передумал? — Я откидываюсь назад, оказываясь в центре матраса, скрестив ноги.
Джексон выглядит несчастным.
— Что не так? — Склоняю голову набок. — Садись. Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.
Он действительно выглядит так, словно собирается разбросать свой ужин по всему деревянному полу, бедняжка. Вероятно, никогда не говорил о своих чувствах так, как намеревался сегодня вечером.
Предполагаю, что именно поэтому он хотел, чтобы я пришла.
Но, возможно, я никогда не узнаю, раз он так сильно тянет время.
Взгляд Джексона прожигает дыру в одеяле, где моя рука поглаживает его, приглашая парня сесть рядом со мной. На кровати.
Он нерешительно шаркает ногами по полу. Вытаскивает руки из карманов и опускается на матрас, который проваливается от его веса.
Меня радует вид его широкой спины. Такой широкой и сильной. Под его мягкой поношенной футболкой видны мускулы, к которым мне так и хочется прикоснуться, провести пальцами, чтобы увидеть реакцию парня.
Держу пари, он бы перепрыгнул через всю комнату. Маленький дьявол внутри меня смеется. Может быть, тебе стоит прикоснуться к нему, просто чтобы посмотреть…
Когда Джексон складывает руки на коленях, хлопок растягивается от движений, за которыми я внимательно слежу.
Эта спина — чистая сила, и я восхищаюсь ею, пока парень смотрит на дверь.
Закрытую дверь.
Джексон прочищает горло и двигает задом.
Поворачивается спиной к изголовью кровати, опускает свои тяжелые ноги на матрас, позволяя своей голове упасть на стену позади него. Тяжело вздыхает.
Я жду, не желая давить на него. Желая, чтобы он заговорил и сказал то, что хочет сказать, потому что, очевидно, что-то давит ему на грудь.
Его. Сильную. Мускулистую. Грудь.
Отрываю взгляд от его груди, и Джексон замечает, что я пялюсь.
— Джексон, все, что ты мне скажешь, я обещаю никому не говорить. — Чувствую, что должна это сказать, чтобы дать ему понять, что он может доверить мне любую информацию, которой хочет поделиться.
Он качает головой.
— Не в этом дело.
— Тогда в чем? — У него много чего на уме, это ясно, если попросил меня приехать. Так не похоже на него. Я знаю, что у него никогда не было отношений, он держится в основном сам по себе, живет и дышит футболом.
