Ну вот, вернулась к этому и уже не могу писать.
Черкни мне чего-нибудь. И бросай курить.
Привет.
Г. Д.
19.10.70
Галь!
Если б ты писала свои диссертации так же свежо и весело, как письма, то стала бы Жорж Санд.
Я живу в Малеевке, чтобы быть ближе к моей пассии, но она заболела, и я пишу по сто страниц в день полной чепухи, т. к. мозги мои насквозь проспиртовались, хотя я не пью уже 10 дней (после ЦДЛ, где я изменил тебе с прелестной дамой и пил виски).
Я делал это вызывающе, чтобы нас с тобой не поженили раньше времени.
В Москве буду 12-го. Позвони мне сюда… Звони вечером.
Я тебе звонил уже дважды, но каждый раз подходил истребитель, и мне ничего не оставалось, как самому срываться в штопор.
Целую тебя.
В. К.
Сентябрь 1970
Дорогой Витюша!
Только вчера узнала, что ты приезжал и о твоих бедах. Очень расстроилась. Я же была убеждена, что у тебя все хорошо настолько, что нет времени черкнуть пару слов. Хотела сесть и написать тебе длинное прекрасное письмо, но сейчас нет ни времени, ни слов, ни уверенности, что получу ответ. Потому пишу краткий информационный бюллетень в перерыве между заседаниями съезда. Как-то вечеряла у Мики (М. Дроздовская, актриса, друг В. Конецкого. — Т. А.), в ее богато убранном иконами доме, вспоминали тебя. Сегодня виделись на съезде, она тоже тебе сегодня напишет… Что касается меня, то все хорошо. Жила две недели в Армении, в Дилижане, — отдыхала после очередного и, к сожалению, последнего курса французского языка. Потом за 4 дня до отъезда лопнула поездка во Францию, и я отправилась в Болшево, где пыталась писать (самое начало!) диссертацию. В основном пребываю в исключительно хорошем настроении, которое не изменил даже лопнувший Париж. Сейчас несколько впала в уныние, впервые за много месяцев. Причины три: моя толщина и старость, моя бесталанность и трудности с зарабатыванием денег. Как только ушла в писание (которое не получается), перестала, вернее, редко пишу для газеты, отказываюсь от каких-то предложений, чтобы не отвлекаться, не читаю лекции по этой же причине — довольно сурово.
В декабре надо сдать книжку, за которую я не садилась, а сесть не могу, пока не сдам главу диссертации. Мать уходит с работы (С. Г. Караганова, при А. Твардовском — зав. отделом поэзии «Нового мира». — Т. А.), Долматовский (Е. А. Долматовский, поэт, — Т. А.) опять женится…
Вот и все наши новости. Все поклонники отошли в область предания — изучение кинематографа прекрасно заменяет личную жизнь. Подруги тоже сменены, киноведы, отводим душу на кинематографе. Бегаем в «Иллюзион» аж на детские сеансы.
Постарайся и напиши про свои дела.
Могу ли я тебе чем-нибудь помочь? Может, хоть лекарства какие-нибудь нужно достать? Ну хоть чем-нибудь!
Встретила сегодня на улице Битова. Он — пижон. А с Сережей Орловым (ленинградский поэт-фронтовик. — Т. А.) бродили сегодня по Грановитой палате… Пожалуйста, напиши, что можно сделать для тебя.
Привет.
Галя
11.05.71
Дорогой Витька!
Как ты? Где ты? Доносились слухи, будто уехал куда-то, потому пишу наугад, вдруг застану.
Считаю, что долгие годы нудной и беспорочной дружбы позволяют мне потребовать отчета о твоей жизни.
Может, все завалил художественными произведениями, а я ничего не знаю, читаю только по-французски, и хоть, может, переводят тебя там исправно, «международная книга» или почта работают хреново — ни строчки не видела сто лет. А хочется.
А может, ты забросил литературу начисто и вплотную занялся романами? Кажется, в последние годы ты пытаешься стремительно нагнать упущенное в этом уходящем жанре. Если тебе это удалось, я действительно рада.
А может, живешь как гармоничный человек, сочетая то и то — и не знаю что? Тогда завидую.
А может, тебе паршиво? Тогда приезжай и уж во всяком случае напиши людям, которые к тебе как-то относятся, — это мы с Васей.
Пишу все так криво, потому что происходит в ночи, в койке, в пустой нашей переделкинской даче. Очень мне здесь хорошо одной, хожу в валенках по снегу, отхожу от московской скверны.
Вообще в жизни сильно разленилась, то в Болшево поеду работать — ничего не делаю, то сюда убегу — гуляю или с книгой валяюсь. Даже вязанье забросила. Даже отказ в много-многомесячной поездке во Францию, куда меня все грозились отправить, начиная с сентября, не вывел меня из отупения, хотя меня уже приучили к мысли, что до лета мне придется прожить в этом парижском изгнании. Отвыкла от этой мысли гораздо скорее, чем привыкла. Так проще.
А год прошел, в общем-то, никудышный. И сейчас придется просто навалиться на работу, а навыка к усидчивости не имею, хоть и удовольствие получаю, если засажу себя в библиотеку. В командировки тоже не езжу, уговариваю себя, что от работы отвлекают, на самом деле просто тяжела на подъем стала…
Единственное, что делала исправно, — кино смотрела. И кое-что увидела. И «Смерть в Венеции» — два месяца потом ничего не хотела смотреть, чтоб не спугнуть.
Извини за бессвязность письма, стройность изложения никогда не была сильной моей стороной, а тут еще полпятого на дворе, вчера сочиняла что-то до пяти. Втянулась.
Жду твоего письма. Устала отвечать на вопросы трудящихся, где ты. (Последним был Гена Шпаликов — очаровательный и погибший пьяница — мой сосед по Болшеву.)[21]
Пиши.
Обнимаю.
Г. Д.
Декабрь 1971
8
Письма матери и брату
(1969)
Дорогая матерь!
Год обязательно будет счастливым!
Большущее спасибо за письма. Почему эта ленивая дубина, т. е. Олег, ничего не написал?
Я здоров и бодр.
В Керчь пришли вчера, т. е. 12-го. В Турции по берегам Босфора лежит снег. В Керчи метель, и на палубе сугробы, а на Сардинии ходили под пальмами в тапочках. Сейчас грузим всякое хитрое железо на Латакию (Сирия) и на Триполи (Ливан). Куда пойдем оттуда, мне неизвестно, но скорее всего опять вернемся в Керчь.
Новый год встречали в Арбатаксе всем экипажем вместе. Старались веселиться, но было грустно. Вместо ели стояла итальянская сосна.
На Сардинии я вытащил два страшно колючих кактуса и посадил их в ржавую банку. И они растут теперь у меня на столе и качаются, когда штормит. Вокруг Арбатакса стоят заросли апельсинов, мандаринов и лимонов, все усыпанные плодами. А между упавшими плодами ходят черные свиньи и белые овечки. У итальянских мужчин очень круглые и крепкие, как арбуз, задницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
