— Ты хочешь, чтобы я одна тащила этого несчастного сукина сына? — спросила Эмма Рэй.
— Нет! Я лучше поползу! — заявил Вилли, тяжело вздыхая.
— Пошли, Грейс. — Эмма Рэй схватила сестру за руку и повела ее к главному дому. — Ну как, теперь тебе хорошо?
— Да, — ответила Грейс.
— Девчонки, — пробормотал Вилли. — Клянусь Богом…
Он никогда бы не подумал, что у Грейс хватит храбрости. А может быть, и догадывался. Девочка, проявившая столько мужества, скача верхом на коне, должна быть достаточно смелой, чтобы отстаивать то, что действительно имело значение. Она унаследовала это от него точно так же, как и ее сестра.
Вилли улыбнулся и пошел пошатываясь к домику-вагончику, чтобы выспаться. Впереди у него большой день. Он собирался победить Хэнка Корригана, обойти его на прекрасном скакуне, который принесет его, Вилли, прямо на пьедестал для победителей.
Глава 9
Ворота стадиона распахнулись. Участники состязаний устремились на дорожки. Наездники и тренеры шли парами, изучая маршрут, знакомясь с препятствиями, планируя скачку. Грейс шла с Хэнком, и не потому, что он нуждался в ее советах, а из-за того, что не хотела оставлять его там одного, без поддержки со стороны кого-либо с фермы Кинга.
Судьи выносили свои решения, оценивая прежде всего внешний вид и технику. Но они были всего лишь людьми, а потому особенно в тех случаях, когда участники имели практически равное количество баллов, малейшая деталь могла определить разницу между первым и вторым местом.
Грейс дважды миновала Вилли с Джеми, проходя по кругу. В первый раз она была так сосредоточена, что только краем глаза смутно уловила их присутствие. Но, проходя второй раз по кругу, она, как ей показалось, уловила одобрительное подмигивание Джеми. Она не была уверена, к чему его отнести: к ореховому пирогу Улы, к ее проявлению воли в отношении Хэнка, а может быть, он просто по-дружески приветствовал ее и желал удачи, в которой нуждался не меньше самой Грейс.
Грейс чувствовала себя на удивление спокойно, учитывая все, что ей пришлось пережить накануне. Она еще не видела Каролину сегодня, но Эдди пообещал привести ее в ложу, где уже давно сидели Джорджия, тетя Рэй и Эмма Рэй.
Инспектор манежа в красной униформе приблизился к главной трибуне для встречи с официальными представителями. Грейс заметила, как он указал на часы. Настал момент очистить круг и закрыть ворота.
Такое бывает только на стадионе. Атмосфера накалилась от ожидания. Джорджию бил нервный озноб, и она вела себя так странно, что тетя Рэй подумывала, не должна ли она послать Фрэнка Льюиса за нюхательной солью.
— Дамы и господа, — заговорил диктор, призывая внимание толпы. — Настал момент, которого мы все ждали.
Зрители зашумели.
— Да, он настал, — повторил диктор. — Так что давайте поприветствуем появляющихся на стадионе участников Зимних Национальных Соревнований!
Хэнку выпало по жребию выступать шестым. Стоя в сторонке, где наездники отрабатывали прыжки, Грейс улавливала продвижение каждого участника по дистанции по реакции толпы. Аплодисменты означали, что наездник чисто выполнил прыжок; шумный вздох говорил о неудавшемся прыжке или падении.
Стоя рядом с Хэнком, она чувствовала его напряжение, хотя причин для такого волнения не было. Она сотни раз видела его на Выкупе. Хэнк знал коня, знал, что тому нравится, а что не нравится, его причуды. И дело было не в том, хорош ли Харви, просто Вилли не успел еще провести достаточно времени с ним.
— Победа у тебя в кармане! — сказала Грейс и быстро обняла Хэнка.
Тот хрустнул пальцами, вставил ногу в стремя и вскочил на Выкупа. Они были готовы к выступлению.
— …А теперь конь под номером 1434, Королевский Выкуп с фермы Кинга, владелец — Вилли Кинг, тренер — Хэнк Корриган, он же — наездник, — громко провозгласил диктор.
Толпа закричала, громко приветствуя своего давнего фаворита. Женщины в ложе Кингов неистово аплодировали. Каролина заулюлюкала и приложила два пальца к губам, пытаясь засвистеть. Даже Эдди захватило это действо.
Стадион притих, когда Хэнк приготовился к первому прыжку. Он прекрасно выполнил его. Стоя напротив через круг, Грейс поймала взгляд Каролины. Дочь подняла вверх руки, показывая, что перекрестила пальцы, желая Хэнку удачи. Грейс кивнула и внезапно обнаружила для себя нечто новое в своей роли родителя. В этот миг они были не просто (как будто это вообще когда-либо могло быть просто!) матерью и дочерью, но еще и двумя людьми, поглощенными прекрасным зрелищем, которое объединяло их.
Грейс увидела и еще кое-что: Эдди следил за ней и Каролиной. Но когда она решила улыбнуться ему, он вновь перевел взгляд на Хэнка, который совершил еще один чистый прыжок.
Он уже приближался к заключительной серии препятствий: кирпичная стена, ров с водой и панель с нарисованными абстрактными зелено-голубыми рисунками. Грейс подумала: «Эй, ну, давай же», — и перекрестила пальцы за спиной.
Хэнк выступил безукоризненно. Когда он закончил, началось ликование.
— Это было прекрасное выступление Королевского Выкупа! Номер 1434, — объявил диктор. — Мы увидим тебя на дополнительном круге на беге с препятствиями!
Возбуждение особенно чувствовалось в ложе Кингов. Каролина прыгала, не в силах сдержать радость. Она сделала знак Грейс, что хочет подойти к ней постоять у ворот. Грейс махнула:
— Иди!
— Папочка, я хочу пойти к маме, — сказала Каролина и начала перебираться через сиденья.
Эдди взглянул на Грейс, которая сделала рукой знак, чтобы он отправил Каролину к ней. Он отрицательно покачал головой. Он хотел, чтобы Каролина оставалась на прежнем месте, а не бегала вокруг стадиона среди всей этой толпы.
Грейс рассердилась, что он устраивает сцену из-за такой малости, но которая так много значила для Каролины. И для нее, оказывается, тоже. Ей хотелось, чтобы Каролина была рядом, переживала вместе с ней. Она жестом показала Эдди на Каролину, которая умоляла разрешить ей покинуть ложу.
В конце концов он согласился, но даже с такого расстояния Грейс увидела, что он недоволен. Она задумалась почему. Он не мог говорить с Каролиной о лошадях. Он едва умел ездить верхом, хотя она часто предлагала ему выезжать с ней, чтобы он мог увереннее держаться в седле. Неужели следующие десять лет они проведут в ссорах и в борьбе за власть над Каролиной?
Каролина также почувствовала его недовольство и забеспокоилась, что, возможно, огорчила его, не пожелав остаться с ним:
— Папочка, могу я поехать на праздник с тобой? — спросила она, стараясь успокоить его.
