живописи. Бывал Анненков и в доме напротив (№ 20), где жили Сергей Есенин и Айседора. Вот как вспоминал художник «оргийные ночи» в особняке Дункан: «Снабжение продовольствием шло непосредственно из Кремля. Дункан пленилась Есениным, что совершенно естественно <…> Роман был ураганный и столь же короткий, как и коммунистический идеализм Дункан». В 1924 году Анненков выехал на Международную художественную выставку в Венецию и уже не вернулся в Россию. Поселился в Париже. Он размышлял о трагической судьбе поэта: «Есенин повесился: от беспутства, иными словами – от беспутья, от бездорожья. Пути русской поэзии оказались в те годы отрезанными и вскоре были заколочены наглухо. Если здесь, в эмиграции, продолжали творить свободные Георгии Ивановы, то в пределах Советского Союза все больше и больше <…>заполняли печатные страницы чиновные Демьяны Бедные». Художник не учел, что в сердцах людей большой поэт навсегда остается большим поэтом, а конъюнктурщик – конъюнктурщиком.
Вход в квартиру Ю. Анненкова был со стороны Мансуровского переулка
ARA
Мрачноватое здание в Большом Патриаршем переулке (дом № 1/30) на углу со Спиридоновкой, с южной стороны пруда, выстроено по проекту И.В. Жолтовского, поклонника итальянской архитектуры, для главы торговой фирмы Гавриила Тарасова. Москвичи ругали дом за чужеродность и холодность. В разное время здесь размещались Польское посольство, Верховный суд и Администрация американской помощи голодающим – ARA. Из книги Куняевых «Сергей Есенин» можно составить себе представление об этой организации: «Отечественный комитет помощи голодающим просуществовал лишь 2 месяца – июль-август 1921 года. 31 августа члены этого комитета сидели в лубянских застенках – это было прологом будущей высылки». В стране была истреблена фракционность, оппозиция и взят курс на нэп.
30 декабря 1921 года в Лондоне нарком внешней торговли Л.Б. Красин от имени правительства РФСР подписал соглашение с ARA о питании взрослого голодающего населения. Американская администрация помощи, негосударственная организация, существовала с 1919 до конца 30-х годов. В Советской России известна своим участием в ликвидации голода 1921–1923 годов. Подписание соглашения с ARA означало, что советская власть признана Европой и США и, автоматически, отказывается от идеи «мировой революции».
Россия обязалась передать ARA 10 миллионов долларов, на которые эта организация должна была закупить у американских фермеров семена и продукты. Реальная помощь начала поступать с декабря 1921 – января 1922. В январе 1922 года Конгресс США одобрил программу медицинской помощи, по которой были открыты столовые, закуплена обувь и белье.
В Россию стали приезжать американские представители, на ARA работало 300 американских граждан. Эти деятели бывали в особняке Айседоры Дункан. Есенин насмотрелся на них. Как вспоминал художник В. Комарденков, эти лощеные господа, в основном, пили виски. Один солидный гость попросил поэта Сергея Есенина что-нибудь написать на манжете. Есенин написал: «Американским ароматом// Пропитан русский аромат.// Покрыть бы АРУ русским матом.// Поймет ли АРА русский мат?» Переводчица покраснела и переводить отказалась. Что понимали о положении в стране эти сытые гости? Есенин привез в Москву старшую из сестер, Екатерину. Собираясь уезжать на неопределенный срок с Айседорой, он пытался помочь голодающим близким через ARA. Из письма С. Есенина Иванову-Разумнику от 6 марта 1922 года о Н. Клюеве: «Письма он мне пишет отчаянные. Положение его там ужасно, он почти умирает с голоду…» Из письма С. Есенина Н. Клюеву от 5 мая 1922 года: «Милый друг! Все, что было возможно, я устроил тебе и с деньгами, и с посылкой от АРА. На днях вышлю еще 5 миллионов». Из письма С. Есенина И. Шнейдеру от 21 июня 1922 года из Висбадена: «Перехожу к делу. Ради Бога, отыщите мою сестру через магазин (оставьте письмо) и устройте ей получить деньги по этому чеку через АРА. Она вероятно очень нуждается. Чек для Ирмы только пробный, когда мы узнаем, что вы получили его, тогда Изадора пошлет столько, сколько надо». Из письма С. Есенина А. Сахарову от 1 июля 1922 года из Дюссельдорфа: «Друг мой Саша! Привет тебе и тысячу поцелуев. Голубь милый, уезжая, я просил тебя помочь моим сестрам денежно, с этой просьбой обращаюсь к тебе и сейчас. Дай им сколько можешь, а я 3-го июля еду в Брюссель и вышлю тебе три посылки АРА. Прошу тебя как единственного родного человека. Об Анатолии я сейчас не думаю, ему, вероятно, самому не сладко. Я даже уверен в этом». Из письма С. Есенина А. Мариенгофу от 22 ноября 1922 года из Нью-Йорка: «<…>недели 2–3 назад послал тебе телеграфом 5 пайков АРА. Получил ли ты? Если нет, то справься. Ту же цифру послал Екатерине и Зинаиде. Зинаиде послал на Орел, Кромская, 57; Н. Райх. Другого адреса не знал». Летом 1923 года ARA направила письмо Советскому правительству о том, что, согласно ее данным, продовольствия в стране достаточно.
Большой Патриарший переулок, дом 1/30
Глава 3
«Кто же сердце порадует?»
Анна Изряднова: Тимура Фрунзе, дом 20
В доме № 20 по улице Тимура Фрунзе (бывший Теплый переулок), во дворе, в среднем подъезде, на первом этаже слева, в квартире из трех комнат жила семья Изрядновых: отец, Роман Григорьевич Изряднов, художник; мать, Марфа Ильинична, домохозяйка, и три их дочери – Серафима, Анна и Надежда. В начале ХХ века семья переехала в Москву из Рязанского края. Отец закончил Строгановку, работал рисовальщиком в Типографии И.Д. Сытина. Анна и Надежда – в корректорской той же типографии, а Серафима – секретарем у редактора сытинских изданий Н.В. Тулупова. Сестры были образованы, прекрасно воспитаны, любили поэзию. С некоторых пор в их дом стал приходить сослуживец, Сергей Есенин. Юноша провожал Анну, задерживался в гостях… Спорил о поэзии с мужем Надежды, рассматривал книги, рассказывал о себе… Вскоре он стал гражданским мужем Анны. Анна Романовна Изряднова, мать первенца Сергея Есенина, находится где-то на самом краешке судьбы поэта. В ней не было манкости, того исконно женского, что в народе называют «иди сюда», Зинаиды Райх; всемирной известности и харизматичности Айседоры Дункан; она не писала стихов, как Надежда Вольпин, и, тем более, не «самоубилась» отчаянно и страшно, как Галина Бениславская. Она жила тихо и скромно, воспитывая сына Георгия (Юру, так называли его близкие). Ее воспоминания о Есенине сдержанны и скромны, так похожи на нее саму. Познакомились в типографии Сытина, в корректорской; посещали Народный Университет Шанявского; дружили, читали книги, в декабре родился сын. «Есенину пришлось долго канителиться со
