Роджер в изумлении уставился на нее.
— Какая же ты бестолковая! Это невозможно — перехватить первый финиш.
— Но предположим, что кто-то сможет сделать это. Они так и позволят ему там стоять?
— Повторяю: нельзя перехватить первый финиш. Это просто невозможно!
— Ничего невозможного нет, — заявила Элейн с Альтаира.
Впервые сомнение закралось в душу Роджера, но он оставил все как есть и остальное время матча просто не обращал на спутницу внимания. К тому же он был страстным болельщиком, и когда его кумиры вышли вперед со счетом 5:4, недоверие Роджера рассеялось, как туман, а радость была столь велика, что он вызвался проводить Элейн в спальный район, где располагался класс преподавателя дикции. По дороге он рассказывал о своих попытках поэтического анализа науки и даже процитировал несколько строчек из сонета Петрарки, посвященных атому.
— Я надеюсь, ты провела чудесный день, — сказал он, когда они остановились перед домом, где размещался класс занятий дикцией.
— О, несомненно! Девушка возбужденно что-то написала в своей записной книжке, вырвала лист и протянула ему. — Мой адрес на Земле, — пояснила она. — В какое время ты собираешься зайти ко мне сегодня вечером, Род?
Его эйфория неожиданно улетучилась.
— С чего ты взяла, что у нас намечается вечернее свидание?
— Я… Я считала это само собой разумеющимся. Согласно моему датчику совместимости…
— Хватит! — рявкнул Роджер. — Хотя бы на сегодня… этих датчиков совместимости, ослабителей массы и ускорителей скорости света. Между прочим, на вечер у меня уже назначена встреча, причем с девушкой, которую я безуспешно искал всю свою жизнь и не мог найти до вчерашнего утра и…
Он остановился. Внезапная печаль замутила голубые глубины глаз Элейн с Альтаира, а ее рот съежился, как слегка тронутый морозом лист сумаха на ноябрьском ветру.
— Я… Теперь я понимаю, — сказала она. — Датчики совместимости реагируют лишь на совпадение эмоций и интеллектуальных наклонностей. Они недостаточно чувствительны, чтобы улавливать поверхностные эмоциональные связи. Я… Я полагаю, что опоздала на один день.
— Возможно… Ну что ж, передавайте мой поклон обитателям Базенборга.
— Ну… А вы придете в парк завтра утром?
Он открыл было рот, чтобы произнести категорическое «нет»… и увидел вторую слезу. Она была даже больше, чем первая, и поблескивала, как прозрачная жемчужина, в уголке ее левого глаза.
— Думаю, что да, — безвольно произнес он.
— Я буду ждать тебя на скамейке.
Он убил целых три часа в кинотеатре и в половине восьмого встретил Бекки у подъезда ее дома. На ней красовалось облегающее платье, которое выгодно подчеркивало ее формы, и туфли с заостренными металлическими мысками, под стать трем узким золотистым лентам на ее лодыжке. Он только раз взглянул в завораживающие серые глаза и тут же понял, что собирается сделать ей предложение, прежде чем этот вечер подойдет к концу.
Они обедали в том же самом кафе. В разгар трапезы в дверях появилась Элейн под руку с элегантно одетым молодым человеком. Роджер едва не упал со стула.
Новая знакомая заметила его уже издалека и повела свой эскорт прямо к их столу.
— Роджер, это Эшли Эймс, — взволнованно объявила она. — Он пригласил меня на обед, чтобы можно было продолжить урок дикции. После он собирался пригласить меня к себе и показать первое издание «Пигмалиона». — Затем она перевела свой взгляд на Бекки и вздрогнула. Неожиданно ее взгляд скользнул вдоль пола туда, где из-под скатерти виднелись аккуратные лодыжки Бекки, и когда она вновь подняла глаза, то они из синих превратились в зеленые. — Когда садятся трое, один уходит, — заявила она. — Я считаю, что это должен быть один из вас!
С глазами Бекки тоже произошла метаморфоза. Теперь вместо серых они стали желтыми.
— Я первая нашла его, таковы правила. Так что отстань!
— Идем, — высокомерно проговорила Элейн с Альтаира, обращаясь к Эшли Эймсу, который хищно кружил сзади. — Наверняка на Земле должен быть ресторан получше этого!
Озадаченный, Роджер смотрел им вслед.
— Так ты знаешь ее? — спросил он у Бекки.
— Самая настоящая сумасшедшая, с явно выраженным космическим комплексом. Иногда приходит к нам в «Серебряную ложку» и болтает всякую ерунду о жизни на других планетах. Давай сменим тему, а?
Роджер так и сделал. После обеда он повел Бекки на шоу, а после этого предложил прогуляться в парке. Красноречивым ответом послужило трепетное пожатие его руки. Священная скамья возвышалась, словно остров в озере из чистейшего лунного света; и они отправились вброд через серебристые отмели к его оправленным в железо берегам, и уселись на его отлогие холмы. Ее второй поцелуй заставил казаться первый более робким, и когда он оборвался, Роджер понял, что уже никогда не будет прежним.
— Так ты выйдешь за меня замуж, Бекки? — выпалил он.
Казалось, она вовсе не удивилась:
— Ты действительно этого хочешь?
— Конечно! Как только я получу работу и…
— Поцелуй меня, Роджер.
Он больше не возвращался к этой теме, пока они не остановились на крыльце ее дома.
— Разумеется, я согласна выйти за тебя, Роджер, — сказала она. Завтра мы поедем за город и все обсудим.
— Прекрасно! Я возьму на прокат машину, мы позавтракаем и…
— Лучше заезжай за мной в два. — Она поцеловала его с такой силой и страстью, что он едва не задохнулся. — Спокойной ночи, Роджер.
— Увидимся завтра в два, — сказал он, когда вновь обрел дыхание.
Он почти не чуял под собой ног, возвращаясь в отель. Но тут же, неприятно потрясенный, спустился на землю, когда прочитал письмо, врученное ему ночным портье. Формулировка отличалась от пяти других, полученных им в ответ на пять предложений своей кандидатуры, но сущность послания была все той же: «Не звоните нам, мы известим вас сами».
Опечаленный, он поднялся наверх, сразу разделся и лег в постель. После пяти неудач кряду он не придумал ничего лучшего, как сообщить шестому из проводивших с ним собеседование менеджеров о своих попытках поэтического анализа науки. Он знал, что современные промышленные компании предпочитали людей, хранивших в голове строгие факты, а не разочарованных поэтов, пытающихся найти симметрию в микромире. Однако, как обычно, энтузиазм увлек его в сторону.
Прошло много времени, прежде чем ему удалось заснуть. И когда наконец это произошло, Роджеру приснился длинный и запутанный сон о девушке в бледно-голубом платье и о сирене в облегающем туалете.
Верная своему слову, Элейн с Альтаира уже сидела на скамейке, когда следующим утром он отправился на прогулку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
