рассказать, что вышла замуж за свою школьную любовь.
— Мм.
— И ты будешь заниматься сексом только с одним человеком.
Я нахмурилась.
— М-да, — сказала она. — В конце концов, я не уверена, что это отличный вариант. Вечность — это очень долго.
— Мне всего семнадцать, но я тоже так думаю. Хотя мы можем и ошибаться.
— Согласна. Давай просто сосредоточимся на том, чтобы лишить тебя девственности, и оставим «долго и счастливо» для другого раза.
— Думаю, это было бы лучше всего.
В прошлом году Ханг встречалась со старшеклассником. Они расстались, когда он уехал в колледж. Ее карточка уже давно была пробита во имя любви.
— Твои длинные светлые волосы блестят, подводка для глаз идеальна, ботинки классные, и мне действительно нравится то платье, которое на тебе надето, — сказала она, окинув меня беглым взглядом.
— Спасибо. — Я поправила черное хлопковое платье. — Надо любить хорошее макси.
— Это правда.
— Это просто бессмысленный кусок кожи с дурацким названием, — сказала я, расправив плечи, выпятив грудь и выпрямившись. — Мне это не нужно.
— Да. Не нужно. — Ханг сунула мне в руку пустой пивной стаканчик с серьезным лицом. — Действуй жестко. Или делай все, что тебе удобно, ты же знаешь. Это твое тело и твой выбор, и я уважаю это.
— Рада, что мы друзья. — Взяв ее за плечи, я слегка обняла ее. Ее губы приоткрылись от удивления. Видимо, я не часто проявляла привязанность. Мама тоже не была особенно ласковой, как правило.
— Я тоже, — сказала она, глаза затуманились.
Больше никаких колебаний. С пустым стаканчиком в руке я направилась в толпу. Каждая моя мысль крутилась вокруг того, что, черт возьми, ему сказать. Неудивительно, что я чуть не сбила парня с ног.
— О, — сказала я, внезапно остановившись и встав гораздо ближе к нему, чем намеревалась. — Извини. Не смотрела, куда иду.
Друзья, стоявшие рядом с ним, продолжали разговаривать. Но он повернулся ко мне, посмотрев на стаканчик.
— Ты девушка на задании.
— Да. Да, это так. — Я выдавила из себя улыбку. — Я Иди.
— Дункан. — Его взгляд был теплым, дружелюбным. — У нас с тобой тригонометрия, верно?
— Верно.
Мы были примерно одного роста, но его руки были мускулистыми, и на его носу была россыпь веснушек. Вблизи он был симпатичнее.
— Как тебе школа?
— Намного лучше, чем предыдущая.
— Хорошо. Давай-ка я помогу тебе с этим напитком.
— Спасибо. — Я протянула ему свой стаканчик, и он начал прокладывать себе дорогу сквозь толпу людей. Часто он оглядывался на меня и улыбался.
Сегодня та самая ночь.
Что-то в этом просто казалось правильным, несмотря на бушующую во мне нервозность.
Довольно много людей наблюдали за нами; понятия не имею почему. Один из парней, собравшихся вокруг бочонка, хлопнул Дункана по спине, в то время как другой сказал «привет». Пиво лилось рекой, и он наполнил мой стаканчик до краев, прежде чем передать его обратно и взять свой. Холодное пиво охладило мою руку всего на секунду, прежде чем Джон взял мой стаканчик, выплеснув содержимое на траву.
Что за черт?
— Никогда не позволяй другим людям брать твои напитки, — сказал он, поучая меня, как ребенка.
— Я стояла здесь все это время, — сказала я.
— Он стоял к тебе спиной, когда наливал. — Голубые глаза превратились в лед. — Туда можно было подсыпать что угодно.
— Я бы не стал этого делать, — сказал Дункан обиженным тоном.
Джон едва удостоил его взглядом.
— Иди, ты хоть знаешь этого парня? Как ты можешь быть такой глупой?
— Прекрати, — сказала я, понизив голос и придвинувшись ближе. — Ты прав, я должна была сама налить себе выпить. Но тебе, черт возьми, нужно успокоиться.
— Прости меня, если я нахожу мысль о том, что тебя накачают наркотиками и изнасилуют, немного тревожной.
— Джон!
— Коул, ты мудак. — Дункан сжал кулаки. — Ты дилер, а не я. Я ничего не сделал с ее напитком. Не стал бы. Иди…
— Не разговаривай с ней, — прорычал Джон. — Даже не смотри на нее.
— Вау, — сказала я.
Люди начали собираться вокруг нас, тесниться, приходить в возбуждение. Тестостерон наполнил воздух, как зловонные миазмы. Стиснув зубы и вздув вены на шее, Джон сделал шаг вперед. Явно готовый к бою.
Я положила руку ему на грудь, удерживая одной лишь силой воли и чертовски злым выражением лица.
— Достаточно. Пойдем.
Его яростный взгляд метался между моим лицом и лицом Дункана.
Дункан ничего не ответил. Интересно, что, несмотря на весь его прежний настрой, теперь в глазах появилась настороженность.
— Джон. — Я вложила свою свободную руку в его, заставив его пальцы разжаться и принять мои. — Давай же.
Совсем чуть-чуть его поза расслабилась, широкие плечи потеряли напряжение. Я наполовину вела его, наполовину тащила сквозь толпу. Подальше от людей, огней и музыки. Прочь, пока не остались только я и он наедине на парковке, стоя рядом с его машиной.
Все было кончено.
— О Боже, — прошептала я, стук моего сердца постепенно замедлялся. Я отпустила его руку и сделала пару шагов, тяжело дыша.
Интересно, не через это ли он прошел, участвуя в сцене между мной и Эрикой?
Мысль о том, что он пострадает, что у него будут неприятности с полицией или что-то в этом роде, вызвала у меня рвотный позыв.
— Срань господня, Джон, — сказала я. — Что, черт возьми, это было?
— Ты собиралась отдать ее Дункану Дикерсону? — он усмехнулся. — Ты серьезно?
Я остановилась, уставившись на него. Это было нехорошо.
— Откуда ты знаешь об этом?
— Андерс подслушал ваш с Ханг разговор.
— Ублюдок.
— Ну так что? — потребовал он, ведя себя очень авторитарно.
Идиот.
— Честно говоря, не знала, что его фамилия Дикерсон, — сказала я. — Это прискорбно. Хотя, на самом деле, я не планировала выходить за него замуж, так что…
— Не смешно.
Я пожала плечами.
— Ты едва знаешь этого парня.
— Эм, да. Но это не твоя забота. Мы не будем говорить об этом. — Как унизительно! Мое лицо ярко горело. — Я ценю, что мы друзья. Ты много значишь для меня. Но это определенно не твое собачье дело, так что уходи, пожалуйста.
— Мы поговорим об этом. — Он сделал шаг вперед.
— Нет. — И я отступила.
— Ты собиралась позволить совершенно незнакомому человеку прикоснуться к тебе.
Я продолжала отступать.
— Люди делают это постоянно. Ты делаешь это все время.
— Но ты этого не делаешь, — сказал он, сделав последний шаг, прижав меня спиной к своей машине и посмотрев мне прямо в лицо. — Иди, мы говорим о твоем первом разе. Не так ли?
— Да, и это будет грязно, болезненно и, вероятно, ужасно неловко, и я просто хочу, чтобы
