— Я не местный. Он не свояк мне. А вот вы толпой хотели забить одного. Разве так поступает уважающий себя люд?
— Ах ты сука! Братцы, мочи этого тоже!
В переполохе, где было не понятно, кого же бить первым: лысого или приезжего, толпа потеряла время. Ганс опередил их, выставил грудь и указал ладонью жест «стоп».
— Стойте! Это ж свой! Иво. Иво Эль Гарден. Мой хороший товарищ, хоть и приезжий.
Иво скинул капюшон с лица. Посмотрел на толпу, затем слегка поклонился в знак приветствия.
— Какой ж он свояк, если за нашего не впрягается? — дварф все еще злился и хотел разделаться с изгнанником.
— Успокойся, Буфар…
— Нет, сука, я ему покажу!
Буфар замахнулся и со всей свойственной горному народу силой ударил по корпусу Иво. Но Иво словил летящий в него кулак и остановил его. Буфар выругался.
— Я спрошу еще раз: разве так поступают люди, когда толпой гасят одного, хоть и крупного, мужика? Нет, я не думаю, что такие правила у рабочих Вельдхейма. Вельдхейм — город почтенный, мужики тут тоже почтенные. Так с какого перепугу известные всем почтенные мужики поступают, как шакалы настоящие? — Иво перешел на крик. — Кто вам это забудет? Это их конфликт, не ваш, пускай и выясняют его сами. И, если вам так не терпится подраться, то выметайтесь из трактира и ломайте кулаки там, не здесь. И… Если вы намерены толпой напасть на мужика, что защищает честь девчушки, имейте ввиду — я в стороне не останусь.
Мужики успокоились. Все, даже тот лысый, намеревавшийся искалечить Карпата до смерти. Какое-то время они просто стояли и не знали, как поступить, но спустя время пыл спал и все вернулись по своим местам. Карпат тоже встал, но ноги дрожали и уже не из-за водки, а из-за боли. Да и в целом он резко протрезвел. Он уселся обратно на свое место и еще выл сквозь зубы. Ганс же подошел к изгнаннику.
— Иво! Здравствуй!
— Здравствуй, Ганс. Не ожидал увидеть тебя в подобном месте.
Они пожали друг другу руки. Ганс скинул капюшон с головы. Уши его были острыми, волосы светлые и длинноватые. Он определенно был эльфом.
Иво подставил стул от другого стола к тому, где сидели Ганс с Карпатом. Уселся.
— Какими судьбами ты у нас, друг? Наемничаешь тут?
— Ну, считай, что так.
Всем своим новым знакомствам Иво говорил, что он — наемник. Лишь немногие знали истинное ремесло бауманца в связи с обстановкой в мире.
— Ну ты даешь. Вельдхейм — город дальний, да и что тут можно отыскать? Вся работа местная, шахтерская, не твое это вообще.
— Как и не твое. Мне вот тоже интересно, что достопочтенный егерь Аурама делает на землях Баумании, к тому же, таких далеких и исключительно рабочих?
Эльф усмехнулся.
— Ну-с… Услышал известия печальные от друга, — пальцем он указал на Карпата. — Женушка его сгинула… И сразу сюда, благо с Златого леса до сюда день пути. Как видишь, ему нездоровится, — Ганс взглянул на Карпата.
— Вижу. Водкой глушит боль.
— Да, а как выпьет, то все — баста. Берегов не видит от слова совсем.
Карпат уснул. Некрепко, но захрапел — его мог разбудить любой шум.
— Хотя, знаешь, Иво. Ему действительно тяжело. Он был одинокий, и от одиночества его спасла Лейя — покойная женушка. Она каждый вечер встречала его с шахт. Понимаешь? Все прочие женщины ждали в хате, а эта ждала прямо у входа. Он бежал к ней, словно дите малое, так его глаза горели от счастья. И только она у него была. А как не стало, ну… Сам понимаешь.
— Понимаю, Ганс. Понимаю.
— Так и погибла, Иво…
— От болезни, так?
Иво сказал четко и уверенно, наперед словам Ганса. Эльф смутился, взглядом охладел, зрачки его стали шире.
— Так ты знаешь…
— Немного. Новости с Вельдхейма разлетаются быстро.
— И поэтому ты здесь?
Иво молча кивнул. Эльф опечалено засмотрелся вперед. Сначала молчал.
— Это новая какая-то болезнь, друг. Еще не известная доколе. Как только Лейя заболела, к ней сразу направили врача. Хорошего, не абы какого, рабочим Вельдхейма местное самоуправление дает все лучшее, их семьям тоже. Этот врач изучал болезнь пару недель. А состояние Лейи с каждым днем ухудшалось и ухудшалось…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Продолжай, Ганс. Какие были симптомы?
— Первые — жар. Высокая температура, озноб. Потом кожа краснеет, сердцебиение усиливается. Последний… Самый страшный — появляются волдыри, а жертва мучается в агонии. Карпат говорил, Лейя тогда ни на секунду не умолкала — все время верещала, как резаная, тряслась и просила убить ее. Перед смертью ее тошнило. Блевала кровью. А потом погибла.
Изгнанник отвратительно скорчил лицо.
— Что еще?
— Врач… — продолжил эльф, — сказал, что впервые видел подобное. Это был действительно хороший лекарь — он окончил ЛУНУ, имеет много практики за спиной и, более того, не молод, то бишь также многого навидался за свои годы. Но с этим случаем… Он не смог ничего сделать. Даже медицински не смог объяснить, что с ней было.
ЛУНОЙ называли лучший университет Баумании. Аббревиатура удачно совпала и красивым словом, а именно Люстерский Университет Науки и Артистизма — ЛУНА.
— По итогу, — Ганс вновь вернулся к рассказу после короткой паузы, — лекарь отправил письмо в Люстер. Указал там все, что произошло с заболевшей, попросил прислать лучших врачей для изучения инцидента. Более того, указал, что возможно в этой болезни есть проявление какой-то магии. И написал это особо крупным шрифтом и даже нормальным, не свойственным лекарям, почерком.
— Магия? — Иво удивленно посмотрел на Ганса. — А она здесь причем?
Эльф пожал плечами.
— Я не знаю, Иво. Если что-то невозможно объяснить наукой — все скидывают на магию.
Иво не спорил. Действительно, так все обычно и происходило. Народы континента всегда все скидывали на магию и прочие чудеса, если не могли объяснить все самостоятельно.
— К слову, — дополнял Ганс, — Люстер уже прислал врачей и магичку, только вот недавно прибыли. Четыре лекаря, один из которых — сам декан медицинского факультета! Остальные просто лучшие из лучших. А чародейка… Иво, лишь один раз ее увидел и влюбился по уши, не буду таить. Красота неземная, само проявление магии, не иначе. Белые сахарные волосы, маленькая и прекрасная, словно куколка, а походка такая, как будто она ненастоящая вовсе — нельзя быть такой идеальной. Поэтому, если вдруг ты все же по этому вопросу здесь, хотя я даже не знаю, чем ты можешь помочь, если даже врачи ничего не понимают и не знают, то, думаю, тебе следует пообщаться с ними. Они лучше все объяснят.
— Вот оно как.
Иво выглянул в окно. Сахарные волосы были только у одной девушки в этом мире.
— А где они осели, Ганс?
Эльф пожал плечами.
— Понял.
Иво встал и накинул капюшон на голову. Перед уходом попрощался с егерем. Тот мило улыбнулся.
— Мне пора.
— Что, так быстро? Мы же даже не выпили! — эльф улыбался, разбавлял мрачность, нависшую над ним и изгнанником. Хотя, не мудрено, что между ними было мрачно — тема их дискуссии не была столь радостной и веселой.
— Обязательно выпьем, но не в этот раз, Ганс. Нужно встретиться кое с кем.
Они пересеклись взглядами. Попрощались.
— Бог с тобой, друг. Но запомнил твои слова… Касательно выпить, разумеется! И… Будь аккуратен, Иво. Лейя не единственная, кого покосила зараза. Таких много в этом городе. Боюсь, уже не только в Вельдхейме — она распространяется стремительно. Это новая чума нашего века. Так что держись подальше от очагов возгорания, я молю тебя.
— Взаимно, друг. Берегите себя.
— Свидимся, брат.
II. Источник зла II
— Вздутые вены, кожа чересчур мягкая, лимфоузлы… Опухшие. Вы пишете, милсдарь Рацкий?
Врач, записывающий под диктовку все, что только услышит, кивнул.
— Отлично! Так, далее… У него огромные мешки под глазами — не спал с полнедели, это точно. Под пальцами множество эпителия, а руки все в гематомах, ссадинах. Следовательно, коллеги, какой вывод напрашивается?
— Он царапал сам себя, господин Иона.
