Подняли довольно много – два мешка стеклянных бутылок, канистры с бензином, груды пакли на фитили, куски пенопластовых упаковок для быстрого сгущения горючей смеси, мешок пороха и несколько коробок со свинцовыми пломбами для самодельной шрапнели. Опасаясь плазменных выстрелов, Уэйн притащил четыре ведра воды и большой кусок брезента, чтобы сбивать пламя в случае возгорания.
– А нет ли у тебя какой системы наружного наблюдения, чтобы не высовываться в бойницы? – спросил Делягин.
– Была, – со вздохом ответил хозяин маяка. – Камеры, связанные по вай-фай с ноутбуком. Но от того электромагнитного импульса все перегорело к чертям, я уже посмотрел.
Никто не понимал, чего ждут твари, почему не атакуют. Делягин уже был готов сам отдать приказ открыть огонь, чтобы не накручивать нервы личному составу, но этого не потребовалось.
Морские твари внизу внезапно замерли разом на несколько секунд, а затем так же разом, словно единый отлаженный механизм, двинулись на штурм.
11
Нервными сокращениями огромного тела раскидав стоявшие у входа в маяк машины, к металлической проклепанной двери подползла огромная каракатица и погрузила когти на концах щупалец в грунт. Работая ими как ковшом экскаватора, она в считаные мгновения вырыла под дверью глубокую яму.
– Что она делает? – удивилась Савельева.
– Ничего страшного, – успокоил ее охотник Симпсон, – стена переходит в фундамент и заглублена на пару десятков футов. Эта тварь все равно не сможет процарапать камень.
– Она не собирается царапать камень, – произнес капитан Делягин, сосредоточенно наблюдая за действиями каракатицы. – Она хочет сделать себе точку опоры, чтобы упереться в стенки этого окопа, ухватиться за дверь и выдрать ее с корнем.
– Силенок не хватит! – возмутился Уэйн, однако видно было, что он всерьез занервничал.
К этому времени морпехи уже успели залить бензин, смешанный с накрошенным пенопластом, в несколько принесенных из подвала бутылок и принялись швырять их вниз через бойницы.
Полыхнуло знатно. Плотный столб дымного пламени взмыл почти до самых бойниц, из которых дохнуло жаром и вонью. Тело гигантского моллюска зашкворчало, как три сотни фунтов сала на огромной раскаленной сковороде. Оглушительно зашипев от боли, искалеченная каракатица бросилась к океану, чтобы погасить огонь в холодных волнах – а потом пойти на корм другим тварям, нуждающимся в дополнительной биомассе.
Пламя под маяком от пролившегося на землю самодельного напалма продолжило полыхать, выжигая траву и швыряя в черное небо целые снопы алых искр. В его мечущихся отсветах было хорошо заметно, как активизировались нацеленные мордами на вход в маяк огнедышащие саламандры, с шумом втягивая воздух для ионизации.
Один из морпехов Делягина прицелился в бойницу из автомата. По стене снаружи тут же защелкали отравленные дротики ракоскорпионов, и боец навзничь рухнул на спину, нашпигованный черными колючками.
– Вниз! – отчаянно рявкнул Делягин, не обращаясь ни к кому конкретно. – Открыть дверь!..
Он уже и сам понимал, что дверь не спасти. Саламандры плевались небольшой порцией плазмы и недалеко, поэтому им не нужен был для выстрела солидный объем воздуха, достаточно было заполнить трехсотлитровый желудок. Чтобы прокачать такой объем воздуха через узкую, покрытую огнеупорным хитином глотку, требовалось всего секунд пять. А чтобы бойцу спуститься по лестнице до самого низа, распахнуть дверь и тем уберечь ее от разрушения – все десять. И это было плохо, это было очень плохо, потому что саламандры первым же залпом вышибут дверь, оставив в стене маяка зияющий проем, оборонять который будет невероятно трудно.
Придется отправить на первый этаж человек пятнадцать, чтобы хватило огня. А это почти половина всего личного состава, имевшегося в распоряжении ротного. К тому же на оборону первого этажа будет уходить катастрофически большое количество боеприпасов, что тоже смерти подобно.
Лейтенант Репин и Уэйн Симпсон, подхватив по два автомата, чтобы при необходимости бить с двух рук, все же бросились вниз. Уэйн еще и трубу «Шмеля» умудрился закинуть за спину на ходу. Они мчались, перепрыгивая через ступеньку, рискуя подвернуть ногу с тяжелой ношей и загреметь по лестнице, пересчитывая ступени ребрами. Свет тактического фонаря, закрепленного под стволом автомата Симпсона, метался по глухим стенам, словно летучая мышь. Они спешили в полном отчаянии, в яростном желании успеть, в надежде на чудо…
И чудо произошло.
Они не успели преодолеть и трети лестницы, как снизу, ко всеобщему удивлению, раздался лязг засовов, а затем протяжный натужный скрип открываемой двери. Кто успел ее распахнуть, понятно не было, но это в принципе и не имело особого значения. Главное, что у защитников маяка появилась надежда. Настежь открытую дверь плазмой не вышибешь, а гореть на первом этаже было нечему, да и стены там имели максимальную толщину, чтобы противостоять свирепым ураганам.
Понятно было лишь одно: при таких раскладах этот героический поступок являлся форменным самоубийством, поскольку саламандры, выстрелив по инерции в опустевший дверной проем, зальют нижний этаж и часть лестницы морем огня чудовищной температуры, выжить в котором невозможно даже в космическом скафандре. Начав разгон высокотемпературной плазмы, удержаться от выстрела они уже не могли при всем желании, потому что не способны были долго контролировать бурлящий в желудке раскаленный заряд, им необходимо было сразу избавиться от него, чтобы разгрузить электрические органы, генерирующие мощные магнитные поля для сковывания плазменного сгустка.
– Репин, Уэйн, стоять! – срывая горло, выкрикнул Делягин. – Стоять!!!
Лейтенант дисциплинированно замер как вкопанный, не смея нарушить приказ ротного, но Уэйн подчиняться русскому капитану обязан не был и продолжил лететь вниз по лестнице – навстречу собственной смерти.
– Черт! – Делягин в сердцах шлепнул раскрытой ладонью по стене.
Савельева, не поддавшись эмоциям, мгновенно сориентировалась в ситуации, бросила кусок брезента на пол, пинком опрокинула на него ведро с водой, схватила мокрую ткань в охапку и бросилась к дверному проему, ведшему на лестницу.
– Стой! – Капитан попытался ухватить ее за предплечье, но женщина легко увернулась. – Сумасшедшая!..
– Потушу! – крикнула она. – Может, выживет!..
Делягин стащил с ближайшего стеллажа уже снаряженный гранатомет РПГ-7 и кинулся с ним к западной бойнице. Он понимал, что поразить всех трех саламандр все равно не сумеет, но даже если ему удастся подбить хотя бы одну, огня внизу будет меньше…
– Все в стороны! – приказал он, чтобы никого не опалило реактивной струей при старте гранаты.
Поймав в прицел среднего огнеплюя, у которого было больше всего шансов попасть точно в зияющий проем двери, капитан нажал на спуск.
Граната с ревом ушла в цель, и через миг внизу сначала полыхнул оранжевый выброс кумулятивного заряда, а затем ударила по глазам бело-голубая вспышка плазменного взрыва. Тварь разорвало собственным плазменным шаром, вырвавшимся на волю – а значит, воздух в желудках тварей уже ионизирован окончательно и до выстрела оставалась всего пара мгновений.
Делягин надеялся, что плазма, сдетонировавшая в пробитом желудке живого артиллерийского орудия, поразит и двух соседних саламандр, потому и целил в среднюю. Но реальность скупа на чудеса, они случаются слишком редко для того, чтобы всерьез на них рассчитывать. Опытные твари, уже знакомые с человеческим коварством, расположились на безопасной дистанции друг от друга.
Едва прогремел взрыв, по стенам маяка тут же градом защелкали отравленные дротики ракоскорпионов. Капитану пришлось уйти в простенок и прижаться спиной к стеллажу с выстрелами для РПГ-7, пережидая обстрел. Несколько дротиков влетели внутрь башни и с треском вонзились в деревянные стойки у противоположной стены.
Последние несколько ступенек Уэйн преодолел одним прыжком, несмотря на тяжелый груз, которым был увешан. На ногах удержаться не получилось, пришлось уйти в перекат по гравию, выпустив из рук автомат. Закрепленный на его стволе тактический фонарь мигнул и погас. Труба «Шмеля» тоже слетела с плеча охотника и с глухим стуком ударилась в стену.
Сдернув с плеча запасной автомат, индеец изготовился к стрельбе лежа, чтобы сразу дать длинную очередь через распахнутый дверной проем. В полутьме первого этажа, разбавленной лишь проникавшим снаружи светом пожара, он ожидал увидеть у двери кого-то из русских бойцов, хотя понимал, что никто из них не успел бы спуститься с верхнего этажа быстрее него: часть людей отдыхала на верхнем уровне, часть готовилась к бою на «оружейной палубе». Ниже были заперты только подозрительные ребята во главе с Рэем, но самостоятельно покинуть подвал они не могли.
