мне гонорар. Правильно?
— Да, да. И …
— Хорошо, — перебивает она. — Я правильно понимаю, что вы уже выбрались из реки и теперь ближе к моему офису?
— Да. Я …
— Нет-нет-нет. Нет. Только не вздумайте мне говорить, где вы есть. Никому не говорите. Ясно?
— Да.
— Теперь как можно быстрее изложите, о чём речь.
Я рассказываю ей максимально краткую версию того, что я знаю о Ханиуэлле, моих подозрениях и вопросах о соучастии «КоКо», о дневниках Пента Вандонбира, предполагающих наличие криминального призрачного рынка, своего рода тайного инвестиционного рынка, который мы ещё не определили. Я не успеваю дойти до истории Брэда и гибели его родителей, не успеваю сказать, что в моём пентхаусе лежит ещё один жёсткий диск, прежде чем Эл Рэ прерывает:
— Ладно. Хорошо, хорошо. Я понимаю. Мы говорим о крупной коррупции, и вам нужно больше доказательств, и вы думаете, что они у вас есть, но вам нужно время для изучения документов. Понятно. Пока никто не знает, что я ваш адвокат, но это изменится ровно в девять утра. У нас есть чуть больше двух часов, чтобы сделать то, что мы должны сделать. Теперь, когда ваше лицо крутят по всем каналам, все будут на вас охотиться, а Бостон — не город, а городишко размером с прыщ на заднице, так что если вы войдёте в моё офис с открытым лицом, вас тут же схватят. Но вам нужно быть у меня в восемь сорок пять. Так что сделайте всё возможное: загримируйтесь, наденьте огромные солнечные очки, шляпу, какую найдёте, и всё что угодно, лишь бы не быть похожей на себя. Жаль, что сейчас не зима, так было бы куда легче. Справитесь?
— Безусловно.
— Садитесь в такси, платите наличными, пусть водитель вас подбросит до моего подземного паркинга, потому что, если не дай бог вас кто-то преследует, он не сможет туда заехать. Я дам вам допуск. Вам нужно добраться сюда, чтобы мы могли взять на себя управление ситуацией.
— Вы уверены?
— На сто процентов. Когда вас ударят в живот, не сгибайтесь и не хрипите, а немедленно бейте их коленом в пах и кулаком в горло. Вы должны всегда, вообще всегда управлять ситуацией. Но они, помимо всего прочего, придумали, что вы нездоровы, чтобы полиция без проблем могла ворваться к вам в дом. Вы не хуже меня знаете, что у них есть в загашниках пара копов, которые устроят вам какое-нибудь дерьмо, а может, даже и подбросят его. Так вот, я знаю ваш пентхаус, знаю, что он очень надёжный, наглухо заперт, лифт охраняется, окна взломать нельзя, но скажите, у вас там нет чего-нибудь такого, о чём вы бы не хотели, чтобы они узнали? Потому что их истинный мотив — как следует обыскать ваше жилище.
— Мне прислали по почте жёсткий диск, и он там. Так что да.
— Я именно об этом и подумала. Я направила одного из частных охранников дежурить у пентхауса, так что какой бы коп туда ни рвался, у нас есть время сделать то, что нам нужно. Вы можете послать туда кого-то из команды, чтобы он, пока мы это делаем, забрал диск? Я усилю охрану.
— Да. Попрошу Викторию. Ваша охрана отвечает за её безопасность?
— Никто не тронет мою команду, никто и никогда. А если тронет, дальше их проблемы.
Глава семнадцатая
Отправив Викторию, с ног да головы закутанную и завёрнутую, в мой пентхаус, чтобы она под присмотром службы безопасности Эл Эр, состоящей теперь из четырёх человек, достала для меня жёсткий диск Тима Котона, который мне прислал Брэд, и коробку, которую мне прислал Генри, я поднимаюсь на лифте на третий этаж двадцатиэтажного дома на Милк-стрит.
Этот полунебоскрёб спрятан среди извилистых улиц финансового района Бостона. В зеркале лифта я разглядываю свой костюм. В пакете, который Лена притащила из комиссионного магазина, помимо прочих жутких нарядов не по сезону обнаружились серая шляпа-ведро, серая толстовка и серые спортивные штаны. Я подумала, что этот невзрачный костюм очень даже подойдёт для визита к Эл Рэ. Ещё там были зелёные резиновые сапоги, и они завершили мой образ, и это нормально, поскольку резиновые сапоги, как и любые другие сапоги, распространены в Бостоне повсеместно. Я выгляжу как рыбачка, которую ветром принесло с берегов ручья в город, или как героиня телешоу с переодеваниями до волшебного преображения, но с эклектикой Бостона я сливаюсь так, будто я создана из самого пара, вырывающегося из вентиляционных отверстий тротуара. Я просто плыву сквозь толпу, как невидимый туман. Если кто-нибудь присмотрится ко мне слишком внимательно, я, возможно, покажусь ему чокнутой, учитывая нелепость двух пар очков: тонкая оправа моих прогрессивных прячется под огромными солнцезащитными. Вряд ли, подумала я, кто-то из тех, кто меня ищет, решит, что я могу надеть солнцезащитные очки, потому что на улице я всегда ношу свои любимые авиаторы. Но без них я ничего не увижу, а солнцезащитные очки оказались единственными, какие я смогла надеть прямо на них, и к тому же они довольно своеобразны и могут ввести в заблуждение тех, кто за мной следит.
Лифт останавливается плавно, а не толчками, как в Пруденшл. Я вхожу в чёрно-зелёный мраморный вестибюль. Супермодель за полукруглой стойкой администратора из полированного красного дерева широко улыбается мне. Над её головой, на стене, обшитой деревянными панелями, — очень детализированное изображение торнадо пятой категории. Над ним — золотая табличка с надписью «Л. Р. РАЙС & КОЛЛЕГИ». Сообщение для адвокатов противной стороны: мне ничего не стоит перемолоть вас на куски. Для клиентов: не волнуйтесь, я умею управлять ветром.
— Миз Севилл? — спрашивает администратор.
— Да.
— Эл Рэ скоро подойдёт. — Она щёлкает по каким-то кнопкам. — Садитесь, пожалуйста. — Её рука взмывает в воздух, указывая на зелёные бархатные кресла-ковши.
Но посидеть мне не дают, потому что не проходит и пяти секунд, как из холла выплывает Эл Рэ в классическом, приталенном, персиково-бежевом с чёрным кантом великолепном костюме. Я знаю, что он от «Шанель» и что на вторичном рынке такие продаются за две штуки. За сколько его купила Эл Рэ, страшно даже думать. Её туфли — я страстно тоскую по таким туфлям — от «Кристиан Диор», на небольших каблуках, нюдового оттенка, самая совершенная деловая обувь на планете. Её черные блестящие глаза осматривают меня с ног до головы.
— Ну и во что это мы вырядились, Грета?
— Вы же сами велели замаскироваться.
— Я не велела вам изображать Ричарда Симмонса[9] на рыбалке. И что это
