— Подсадишь? — обернулся я к стоявшему рядом парню. Да только моего напарника уже не было. Завертел головой, пытаясь понять, куда он делся, но в этот момент сверху раздался тихий свист. Я удивлённо задрал голову: Данила уже сидел на заборе, пригнувшись и протягивая мне руку.
— Как ты туда залез? — вырвалось у меня.
Вместо ответа, Данила лишь пожал плечами и снова протянул руку: мол, давай хватайся.
Я подпрыгнул, цепляясь за кисть, и боец неожиданно сильно дёрнул меня вверх. Я едва успел ухватиться за край забора. А потом запыхтел, заскреб ногами по кирпичу, пытаясь преодолеть преграду. Благо, ограждение украшала декоративная лепнина, так что подошвы моих ботинок быстро находили опору. Несколько мгновений Данила наблюдал за этими движениями, потом ухватил меня за ворот кофты и потянул вверх, втягивая на забор. Рывок был сильным, и я едва удержал равновесие, чтобы не улететь в сад.
На этот раз я совсем иначе оценил парня, доставшегося мне в подельники.
— Идём. И постарайся ничего не сломать при прыжке.
Мой напарник перемахнул через край и скрылся внизу. Захрустели ломаемые ветки, потом раздался приглушенный мат:
— Блядь! Ебучие кусты!
Очевидная мера предосторожности. Не удивлюсь, если кустарник будет колючим, типа декоративных роз. Прыжок в темноте в такой вот куст должен демаскировать проникшего на территорию без приглашения. Не говоря уже о том, что на шипах останутся обрывки ткани. Или кровь, если визитер приземлится неудачно. Поэтому я решил не повторять ошибку напарника. Оттолкнулся от края и прыгнул в глубину сада. В ушах засвистел ветер, а через секунду, подошвы ботинок ударились о землю. Жесткое приземление больно отдалось во всем теле. Я перекатился в сторону, гася энергию прыжка, вскочил на ноги. Мой напарник уже выбрался из кустов, отчаянно матерясь. В основном витиеватая речь была в адрес садовника и всей его родни. Выражения были забористыми и касались противоестественных связей предков несчастного флориста с разными существами. А самому садовнику Плут хотел вставить несколько таких вот веток в задницу. Разорялся он достаточно громко, так что я счел нужным вмешаться в монолог, чтобы не выдать нас и не испортить все дело. Так и погореть недолго.
— Ш — ш — ш, — я приложил указательный палец к губам, призывая к тишине. — Чего шумишь?
— Больно, блядь, — пожаловался Данила, выдергивая из носа острый шип. — Ебаный садовник.
— Я уже понял, — перебил его я. — Идём.
Темнота скрывала предметы, оставив лишь очертания. Видимо, фонари срабатывали на движение, и генераторы помех, установленные Данилой, вывели их на время из строя. Поэтому мне осталось гадать, как выглядит этот сад при хорошем освещении. Сейчас же я видел только силуэты аккуратно подстриженных кустов, обрамляющих газонные лужайки, да черные остовы садовых фигурок, расставленных вдоль дорожек.
Данила уже, пригнувшись быстро крался к высокому двухэтажному особняку.
Свет в окнах дома не горели. Это наводило на мысль, что сейчас все можно провернуть тихо, не поднимая лишнего шума.
К дому был пристроен гараж, крыша которого была примерно на уровне второго этажа. Это было нам на руку. Данила подпрыгнул, резко оттолкнувшись от земли и будто бы взлетев в воздух. Толчок — и гулкий топот по металлической крыше. Данила был уже наверху.
— Залезай, что ты там раскорячился? — раздался с крыши злой шепот.
Я подпрыгнул, ухватившись за край козырька. Подтянулся. И тут же меня ухватили за толстовку и резко дернули вверх. Затрещала ткань, но кофта выдержала.
Я торопливо осмотрелся. Данила уже осторожно вскрывал окно дома на втором этаже. Спустя мгновение рама распахнулась.
— Милости прошу в гости, — ехидно прошептал он. — Идем.
Данила легко перемахнул через подоконник и скрылся в темноте дома. Не мешкая, я последовал его примеру.
Внутри было темно. Только луч фонарика шарил по углам.
— Коридор второго этажа, — шепнул он. — Нам туда.
Ковер полностью заглушал шаги. Так, в тишине, мы прокрались к широкой сдвоенной лестнице и спустились на первый этаж.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Видимо, Павел и вправду любил роскошь. Потому что гостиная, была поистине великолепна.
Кроме огромного камина, обрамленного мраморным порталом, дивана и нескольких обтянутых расшитым шёлком кресел на вычурных ножках тут было много всякого. На двух комодах высились канделябры с восковыми свечами. А столик в центре комнаты венчало изысканное бронзовое блюдо с несколькими сочными яблоками. Рядом стоял ноутбук.
— Любят тут яблоки, — хмыкнул Данила, указав на девайс с этим самым символом на крышке. — И всякую хрень, — он кивнул на каминную полку, заставленную мелочами в виде статуэток и пары шкатулок. На полу стояли высокие вазы с китайским орнаментом и большие часы с ритмично раскачивающимся мятником за стеклянной дверцей.
Из обстановки выбивалась голова огромного вепря, приколоченная к стене. Оскаленная пасть, выступающие жёлтые клыки и блестящие глаза-бусины казались живыми и оттого особенно жуткими.
— Смешная штука, — Данила вынул из поставки кованую кочергу и взмахнул ею на манер клюшки для гольфа. — Как думаешь, смогу я носить такую по городу и уверять офицеров, что приобрёл ее для камина?
— Тогда уж и это таскай с собой, — ткнув в ажурную решётку напротив очага, сказал я. — За такой прятаться от дубинок очень удобно. Будешь павшим рыцарем.
Данила поморщился. Впрочем, недовольство его длилось недолго, и парень быстро нашел себе новое развлечение. В углу комнаты стоял манекен, облаченный в костюм Деда Мороза. Данила подошёл к нему, осторожно снял с манекена, быстро накинул на себя шубу и надел накладную бороду. Затем нацепил на голову красный колпак, забрал мешок.
— Как я тебе? — с интересом спросил он, заметив мой удивленный взгляд.
— Ты прямо Санта, — усмехнулся я, все ещё не понимая, зачем эта процедура требовалась Даниле. Но уточнять я не стал. Видимо, парень не очень дружил с головой.
И в этот момент, дверь в помещение скрипнула, и в комнату вошел дюжий мужик в дорогом черном костюме. в широкой лапе этот дядька держал стакан с янтарным напитком. и я думал, что мужик сейчас поднимет шум, начнет кричать что-то вроде: «Вы кто такие»? «Какого хуя вы меня грабите»?. но мужик лишь удивленно поднял бровь:
— Вот как? Бог мщения правда бился в мелкого воришку? Иначе как объяснить то, что сам Видар пришел в мой дом под покровом ночи, как ебаный грабитель.
Я задумчиво потер ладонью подбородок:
— Ты знаешь, кто я?
— Я вижу вас насквозь, — усмехнулся Павел. — Иначе как бы мне удалось сколотить такое состояние?
— Хм, — только и смог ответить я.
— Я ждал вас, — продолжил Павел. — Но я думал, что у вас хватит духу позвонить во входную дверь. A вы…
Хозяин дома презрительно поморщился, покачал головой и уселся в кресло, Сделал глоток из стакана.
— Да кто ты, чьёрт побьери, такой? — не выдержал Данила.
— Пришелец, — просто ответил Павел. — Но не из космоса, как думают люди, услышав это слово. Скорее, я из-под земли. Из Хельхейма.
И от такого громкого заявления я едва не поперхнулся:
— Вот как? и как же тебе удалось сбежать из владений Хеллы?
— Повезло, — развел руки Павел. — Думаешь, та гадалка, что призвала тебя-единственный человек в городе, кто овладел магией призыва? Нет. Их мало, но они есть.
— Так вот в чем дело, — протянул я.
— Я охотник, — продолжил Павел. — Собираю души и переправляю их заказчику. И взамен на эту незначительную услугу, я получаю годы жизни, которые должны были прожить мои клиенты. А сколько должен прожить ты, Видар? — он склонил голову, и с интересом посмотрел на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Думаешь, осилишь бой со мной? — усмехнулся я, и на поясе тут же появились парные топоры.
— Вот и посмотрим, — Павел встал, поставил на стол стакан с виски. — Когда-то человеку, которого сейчас в городе знают как Аззазеля, удалось отмудохать бога. И теперь он один из сильнейших бойцов. Так чем я хуже?
