— «Кобра-1», мы наблюдаем подбитый вертолёт. Вы сможете прикрыть парней? Мы будем вас наводить.
Два вертолёта провалились вниз к подножью небоскрёбов, удерживаясь на высоте двадцати метров, постоянно маневрируя в поиске.
— Вижу их визуально. Опускаюсь. «Кобра-5», это «Кобра-1», направление движения к северо-востоку, три километра, прикройте высадку.
В течение минуты пехотинцы во главе с капитаном, оказались на земле.
* * *
Унтер-офицер Маэда терпеливо лежал на восьмом этаже в большой комнате (не меньше десяти татами), сжимая в руках обычную винтовку «тридцативосьмёрку». Оружие старого образца ему была привычней, поэтому он отказался от нового типа. В своё время Маэда, в отличие от поздних призывов, прошёл интенсивную и длительную подготовку, затем закреплённую в боях в Бирме и на Соломоновых островах. Унтер-офицер прекрасно был обучен маскироваться и затаиваться, действовать в условиях ночного боя, владел тактикой просачивания, широко применять военные хитрости, ловушки на местности и засады. Но все его навыки ведения боевых действий в джунглях пришлось перетачивать под реалии этого огромного города и технические новшества американской армии.
Он не вдавался в принципы работы тепловизоров, но ещё проходя обучение в повышенной средней школе, любознательно изучал пресмыкающихся, не оставляя своё хобби и в дальнейшем. Столкнувшись в джунглях с интересными видами змей, нередко имел возможность и время изучить этих тварей, а однажды даже наблюдал, как зелёный древесный питон выслеживает добычу, улавливая исходящее от неё тепло. Поэтому, будучи гибким и адаптивным человеком, легко провёл для себя аналогию тепловизора с ямкоголовыми змеями. Сейчас, лежа под одеялом, скрывавшим его тепло, он испытывал некоторое сходство с войной на островах. Хотя бы в том, что его донимала жара — одеяло было толстым и жарким, и он чувствовал как налобная повязка медленно набирается потом.
Многие солдаты с помощью второго номера в снайперском расчёте периодически меняли маскирующее покрытие, предварительно его охладив в холодильных устройствах, имеющихся в каждом жилище, либо просто регулярно поливали его холодной водой. Но Маэда прекрасно понимал, что американские системы слежения легко обнаружат стрелка и по холодному пятну на своём высокотехнологичном прицеле.
«В общем, чушь всё это», — решил он, поэтому полагался только на своё природное чутьё, терпение и неподвижность.
Японский командир, организовывавший засаду, не зная с какими силами придётся столкнуться его роте, создал многоэшелонированную систему обороны, разместив снайперов, артиллерию и солдат с автоматическим оружием, максимально перекрывая секторы высадки и подходов противника.
Маэда слышал взрывы и выстрелы сверху, но продолжал терпеливо ожидать. Не стрелял, когда с неба, похожий на раненое насекомое, с грохотом далеко не мягкой посадки приземлился геликоптер и из него выскочили ошалевшие пехотинцы, занимая круговую оборону. Продолжал выжидать, когда американцы легко отбили первую атаку японских солдат, буквально забросав всё вокруг гранатами из подствольников. Он не пытался попасть по быстро соскальзывающим по верёвкам вниз вражеским солдатам с зависшего второго вертолёта. Маэда расчётливо нацелился в темнеющий зев воздухозаборника турбины. Быстро отослав две пули, переключился на суетящуюся фигурку морпеха, явно офицера, судя по его поведению. Вертолёт продолжал висеть, прикрывая десант. Казалось, что две пули бесполезно пропали в его роторной требухе.
Третий выстрел, сваливший американского командира, привлёк к снайперу внимание — комната наполнилась визгом, щелчками и смачными шлепками пуль, впивающихся в стены и мебель. Но морским пехотинцам вдруг оказалось не до него. Всё-таки вертолёт грохнулся и сразу взорвался, подняв картинное облако огня вспыхнувшего керосина. К месту схватки подтянулись ещё две японские стрелковые роты с ручными пулемётами и, несмотря на огневую поддержку с самолётов и большие потери среди японских пехотинцев, американцев заставили залечь, а потом планомерно выбили по одному.
— «Панцирь-1», это «Гризли-3», мы потеряли эскадрилью «Кобра» и отряд морпехов. Не вижу смысла в спасательной операции. Требуется вернуться на базу для дозаправки.
— «Гризли-3», произошла смена места базирования, вас примут в Бриджпорте. Поступило экстренное открытое сообщение, дублирую.
«Система экстренного оповещения. Внимание, произошёл ядерный взрыв. Тип — поверхностный. Радиус зоны радиационного поражения восемь… точка… четыре мили. Координаты эпицентра 41,5№с. ш. 75№ з. д. Приступить к немедленной эвакуации гражданского населения и всего личного состава вооружённых сил из зоны поражения. В настоящий момент организуются противорадиационные центры. Приступить к работе они смогут через два часа. Всем постоянно надлежит проверять показания дозиметра и определять текущий уровень радиации. При фиксировании высокого уровня радиации, немедленно обратиться за медицинской помощью. Повторяю…».
28№ с. ш. 75№ з. д. Атлантический океан. 05 ч. 30 мин.
По предварительным расчётам эскадра под командованием адмирала Ямамото должна была выйти на авианосное сединение, курсирующее в центральной Атлантике. Командиры дивизионов имели полное представление о плане атаки, где основное их действо было: незамедлительное обнаружение противника, открытие подавляющего огня и максимальное сокращение дистанции с целью затруднить или хотя бы нивелировать применение врагом современных боевых систем. Естественно в расчёт бралась любая курсовая и расчётная дистанционная погрешность выхода японских сил на американское соединение. Кто-то из офицеров осторожно пошутил, что «чудес они уже насмотрелись, и их наверняка уже не будет. Остаётся только удача, ну и конечно Госпожа статистика, а уж она тётка вредная и своего не уступит».
Никто не ждал, что им удастся выйти на контркурс американцам (самая удачная тактическая конфигурация), но и в самый худший вариант — «вдогон» тоже никто не верил (все в предбоевой лихорадке ощущали себя на «коне»). Однако планы японцев буквально в первые минуты боя подверглись если уж не полной ломке, то как минимум жестокому психологическому и почти деморализующему фактору, едва не стоившему поражения.
* * *
В какое-то незримое мгновенье океан мягко подхватил японские корабли, жестоко рубанувшие его винтами, покатые валы покрылись серыми ощетинившимися стволами силуэтами, задымив небо максимальной тягой, и отсчёт пошёл, метрономом пульсируя в висках, бухая дробью залпов, жадный до каждой секунды.
Эскортный миноносец дивизиона адмирала Нагумы «Хибики» часто замигал ратьером — американцы обнаружены! Визуальный контакт, несмотря на то, что на юге светает позже! А это значит удача — дистанция не запредельная для артиллерии.
На мостике линкора «Нагато» все вперились в горизонт — сомнений нет! Корабль военный, не иначе фрегат эскорта (кто-то глазастый даже выдал: «Перри!»), и совсем близко — перекрывает курсовой правый сектор авианосного соединения, а далее маячит туша авианосца с редкой россыпью сопровождения.
Не отрываясь от бинокля, Нагумо отдаёт короткий приказ стоящему справа капитану 1 ранга Хидэо Яно:
— Доложите на флагман! — Голос старого адмирала сух, словно змеиный шелест.
Распоряжение капитана сдавленным гортанным всхлипом оборвалось почти на полуслове. Все взгляды офицеров вдруг устремились на правый траверс линкора.
По тактическому плану японское ударное соединение раскинулось по флангу на четыре мили (слева второй дивизион Нагумы, правый фланг — тяжелые крейсера Куриты, а в центре флагман — суперлинкор «Ямато»).
ЛИНКОР ОТСУТСТВОВАЛ! «Мелочь» эскорта «коробочкой» резала бурунами воду, однако «главного» в центре не было! Для японцев, поверивших в свою мистическую исключительность это был своего рода шок. Этого не ожидал никто!
Кто там обвинял старика Нагумо в нерешительности? Замерший в напряжении адмирал лишь до белых костяшек сжал мощный бинокль, шаря по горизонту. Соединение без командования! Курита там далеко в милях справа. Фоном летят доклады с дальномерных постов, командиров артиллеристских дивизионов и секунды на принятие решения.
— Повернуть на 45 градусов, — прохрипел адмирал, — огонь из всех орудий! Распределение целей согласно предварительному расписанию. Передайте на корабли соединения: командование эскадрой принимаю на себя!
— Поступили данные с дальномеров и артиллерийского радара, — более навязчиво напоминает Хидэо Яно.
— Дистанция позволяла не включать радар, — Нагумо уже выглядит совершенно спокойным и отвечает скорее с досадливой ворчливостью.
— Нас и так сразу заметили, — пожал плечами капитан, — радируют: «Назовитесь».
