Мы знаем об одном из них почти всё, что нужно. Рюкзак, борода, наколки, парфюм.
– Да тут каждый второй так выглядит. Хипстеры.
– Ты ненаблюдательный, Гордей. Если устал, иди в машину. Я вернусь, когда решу, что здесь больше делать нечего.
– Ничего я не устал. Просто у меня сложилось впечатление, что мы ходим из угла в угол.
– Мы не ходим, мы ведём охоту. Чуешь разницу? У меня азарт найти добычу. – Айрис отвлеклась и поводила носом, как собака-ищейка. – Показалось. Перекусить хочешь?
– С превеликим удовольствием, – согласился я радостно.
Мы поднялись на этаж, где находился фудкорт. Айрис приходила в восторг от ярких вывесок кафе, зная заранее, что в каждом из них готовят вкусно. В сравнении с космическим желе, конечно. Она сама пошла выбирать, чем нам позавтракать. Я сел на красный пластиковый стул и стал ждать, ковыряясь в телефоне.
– Извините. – Меня нечаянно задел какой-то мужик, обдав волной знакомого запаха.
– Ничего страшного. – Я даже не поднял головы.
Через несколько минут вернулась Айрис с подносом, на котором лежали две шаурмы и два бумажных стаканчика чая с висящими через край ярлычками.
– Это приготовили у меня на глазах. Я чуть не переварила саму себя, пока ждала. – Она напряглась и задвигала ноздрями. – Чуешь? – спросила она меня подозрительно.
– Несвежая шаурма. – Я взял одну из них в руки и понюхал. – Нет, не чую.
– «Спирит мэн», – Айрис медленно повела глазами по площадке фудкорта и замерла.
Я собрался повернуться в ту сторону, в которую она смотрела.
– Не двигайся, – ядовитым шёпотом остановила она моё движение. – Спугнём.
Глава 11
Возле блинной собралась небольшая очередь. В центре неё стоял мужчина с чёрной бородой, торчавшей из-под маски. За его спиной висел рюкзак песочного цвета. Мужчина иногда оглядывался по сторонам, делая это чаще остальных.
– Точно он? – спросил я у Айрис.
– Точнее не бывает. У меня память фотографическая, – усмехнулась она, подобрав подходящий аналог в русском языке. – Только куртка и шапка другие. Дешёвый трюк, который со мной не прокатит.
– Надо звонить следователю. Мы нашли преступника, теперь это их дело. Пусть берут с поличным, с этой его «удочкой». – Я откинулся на спинку стула и полез в телефон. – А дело-то оказалось не таким уж и сложным.
– Подожди, не звони, – остановила меня Айрис.
– Почему?
– Потому что мы с тобой ищем не преступников, а машину. Нам платят за это. Если полиция возьмёт одного, остальные сбегут. Пока из него выбьют признания, ни банды, ни машин в городе уже не будет.
– А что ты предлагаешь? – Я понятия не имел, как действовать дальше.
– Пока ничего. Ешь свою шаурму.
– Ты взяла самую огромную, как для двух больших мужиков. У меня уже челюсти устали жевать. Она острая. Я не люблю острую.
– Извини, тупого соуса там не было, – жёстко прекратила мои стенания Айрис.
Я замолчал. Мне стало стыдно, что я завёлся из-за пустяка, как слабак.
– Не хочешь же ты сказать, что мы поедем за угонщиками, чтобы они привели нас к отстойнику, в котором хранят машины? – От этой мысли мне стало не по себе. Я не хотел прямого контакта с преступниками.
– А тебе не кажется, что мы слишком легко с ними встретились? Прямо с первой попытки? – Айрис откусила кусок от своей шаурмы и блаженно зажмурилась.
– Случайность, – предположил я самую вероятную причину.
– Случайности не случайны. Даю процентов восемьдесят на то, что в его рюкзаке нет никакой «удочки», – приблизилась ко мне и негромко произнесла Айрис.
Мне показалось, что моя напарница не любит простых ситуаций. Ей хотелось тяжёлых задач, на пределе умственных способностей в совокупности с риском, которые принесли бы максимальное удовлетворение. Ей было скучно признать, что дело на этом этапе закончено. Я посмотрел на рюкзак автовора, чтобы оценить, как он мог выглядеть, если бы в нём лежало большое устройство. Возможно, он был бы более оттянутым на лямках.
– А зачем ему так поступать?
– Не знаю. Возможно, у них такая практика. Украл несколько машин, проверь, не пасут ли тебя, не готовят ли задержание. Или же нас просто сдали, и этот тип пришёл спровоцировать.
– На что? – Я не понял, какой из этого можно сделать вывод.
– На то, чтобы отбить у нас желание заниматься сыском. Вторая версия хорошо объясняет нашу встречу. Он ведь прошёл мимо тебя, раз его запах так задержался.
– А-а-а, – вспомнил я кое-что. – Меня толкнули, а потом извинились. Наверное, это был он.
– Толкнули? – подозрительно спросила Айрис. – А ну-ка повернись.
– Зачем? – я повернулся, ничего не понимая.
Айрис прошла ладонями по спине моей куртки, подняла капюшон и замерла.
– Что случилось? – спросил я.
Айрис протянула мне маленький предмет, кустарно изготовленный микрофон с передатчиком. Он крепился на одежду при помощи ножки из тонкой проволоки.
– Сдали. – Она забросила прибор в недопитый чай и сверкнула глазами.
Бородач, словно поняв, что ему здесь больше делать нечего, выбрался из-за стола и торопливо направился к эскалатору. Мне стало нехорошо от осознания, что преступный мир слишком быстро узнал про нас и отреагировал. Я всю жизнь считал, что никогда не соприкоснусь с ним, что это другая параллельная вселенная, в которую мне не надо.
– За мной, – приказала Айрис и сорвалась с места.
Мне было неуютно, поскольку я не понимал, что она задумала. Боялся, что вместо детективов мы сами станем преступниками, нарушая юридические нормы, или же попадём в лапы настоящих преступников, не привыкших долго разговаривать с теми, кто им мешает. Всё, чего мне сейчас хотелось, – это уехать в пиццерию и ждать заказ.
– Что ты задумала? – спросил я на бегу.
– Хочу поговорить с ним.
– О чём?
– О взаимосвязи физической боли и желанием говорить правду.
– Не вздумай. У нас нет таких прав. Мы сыщики, мы только ищем улики, но не выбиваем их. Нас посадят за применение насилия.
– Не нас, а вас, – хохотнула Айрис.
А мне было совсем не смешно. Какой идиотской выглядела эта затея сейчас! Разрешить космической преступнице заниматься раскрытием преступлений – это как разрешить алкоголику охранять склад с ликёроводочной продукцией. Она дорвалась до легкодоступного и не могла вовремя остановиться. Я проклинал тот день, когда поддался на её уговоры, но всё равно бежал рядом и не думал останавливаться. Почему? Разумного ответа у меня не было.
Бородач сел в лифт, а мы, перепрыгивая ступеньки, помчались по эскалаторам вниз на подземный паркинг. Народ смотрел на нас, как на воришек, которые убегают от охраны. Однако за нами никто не гнался. Один раз я даже выкрикнул: «Расступись, полиция!» – и нам поверили,
