дав дорогу.
Мы спустились в сумрачный и прохладный подземный паркинг. Айрис огляделась.
– Гордей, заводи машину и подъезжай вон туда, – она указала на нишу в стене возле надписи «Вход № 3».
– Ага.
Я бросился к своей машине, а Айрис к тому месту, куда мне надо было подъехать. Я сел на своё место и завёл мотор. Он ещё не успел остыть, только запотели стёкла. Мне пришлось приоткрыть окно со своей стороны, чтобы видеть, что происходит с напарницей. А там уже началось представление. Бородач появился в дверях. Айрис смело направилась к нему. Преступник, не подозревая о том, что внутри хрупкой на вид девушки таится искусственно добавленная мощность, тоже смело пошёл в её сторону. Они поравнялись. Мужчина протянул к Айрис руку. Я не заметил удар. Бородач начал заваливаться набок. Айрис подхватила его и затянула в нишу в стене.
У меня как раз высохли стёкла, и я медленно тронулся с места. Меня подрезал белый кроссовер с дамочкой за рулём. Она, похоже, тоже что-то заметила, потому что затормозила напротив Айрис. Всё, что она увидела, это девушку, стоящую к ней спиной, которую крепко обнимал бородатый мужик. Кроссовер уехал, а я занял его место, прижавшись к стене как можно ближе. Айрис затянула бородача в машину, как тряпичную куклу.
– Он живой? – с надеждой спросил я.
– Условно, – пошутила Айрис.
– Как это? – меня напугал её ответ.
– Без сознания. Я ударила его в нервный пучок, и он вырубился от болевого шока. Выезжай на улицу, на пустырь, будем допрашивать. И маску натяни, чтобы он не видел твоего лица.
– А твоего?
– Моё открытое лицо будет психологическим оружием, показывающим намерение избавиться от него, если он будет выкручиваться.
– Надеюсь, ты не собираешься приводить свои угрозы в исполнение?
– Чтобы он поверил мне, я должна сама верить, что готова убить. По Станиславскому.
– Больше никаких дел, связанных с криминалом, только расследования супружеской неверности, – пробубнил я в сердцах и тронулся к выходу. – Надо позвонить Михаилу Аркадьевичу.
– Не надо, – отрезала напарница. – Что мы ему предъявим? Бездыханное тело без улик? Он поставит крест на нашем предприятии за подобное самоуправство.
– Я так и думал, что этим закончится.
– Гордей, не накручивай себя. Нет никакой проблемы, я знаю, что делаю. Будет хороший результат, о методах его достижения никто и не спросит.
– Слушай, Айрис, ты на Землю прилетела спрятаться от своего правосудия, а не устраивать сафари на местных обитателей. Пусть он вор, и как человек, наверное, не очень, но это не наше право бить его, устраивать самосуд. По крайней мере, до тех пор, пока он не угрожает нам. Зачем ты полезла ковырять эту грязь? Я жил без неё всю жизнь и прожил бы сколько угодно ещё. Мужик, у которого угнали машину, мне тоже не очень понравился, тот ещё скользкий тип и вор, скорее всего, не меньше. Случайности не случайны, так ведь? Раз угнали, значит, был за ним грешок, присвоил чужое или не поделился с ближним.
Айрис не стала отвечать сразу, будто её проняла моя эмоциональная речь.
– Ладно, машину найдём, раз взялись, а потом посмотрим, – ответила она спустя минуту.
Честно признаться, я не ожидал, что она так ответит. Ждал, что её мозг, усиленный искусственными вычислителями, сгенерирует мне ответ, который нечем будет крыть. Я посмотрел на Айрис в зеркало заднего вида. Она выглядела смущённой. Такой я видел её впервые. В ней проступила природная женственность, проявляющаяся в моменты, когда женщина нуждалась в защите. Мне стало неудобно за своё выступление, я почувствовал себя человеком, который неловким словом поломал другому жизнь.
– Прости, я был резок, – извинился я.
– Ты был резко прав. От свободы я потеряла почву под ногами. Мне показалось, раз меня не могут наказать за что-то, значит, это разрешено. У меня нет никакого самоконтроля. Во мне его не воспитали, потому что контроль у нас внешний.
Мы выехали из паркинга в молочную белизну метели. Стихия и не думала утихать. Люди, прикрывшись от ветра руками, капюшонами и воротниками, спешили скорее спрятаться за раздвижными дверями торгового комплекса. Наш подопечный зашевелился и открыл глаза. Айрис улыбнулась ему холодной улыбкой. Мужчина резко выпрямился и испуганно завертел головой.
– Вы кто? Мы куда? – на одном выдохе спросил он.
– Ну, кто мы, тебе известно, – Айрис посмотрела ему в глаза. – А куда ехать, тебе решать. У тебя два пути: на кладбище и в полицию. Выбирай.
Бородач сдёрнул с себя медицинскую маску и бросил в лицо Айрис.
– Кому ты, сучка, пытаешься угрожать? Вы что, муфлоны, страх потеряли? Вы уже себе на гроб заработали, детективы. – Он намеренно мягко произнёс все звуки «е» в слове, дав понять, какое мнение у него об их занятии. – Везите меня, куда скажу, может, откупитесь ещё.
Мне стало не по себе, когда я представил, что нахожусь на аудиенции с каким-то авторитетным преступником, который решает, как со мной поступить. Я испытал кратковременное желание убить этого бородача, чтобы избежать неприятностей.
– Кто тебе рассказал о нас? – мягко спросила Айрис.
– Чего? – заблеял бородач, не веря своим ушам.
– Кто нас сдал твоим дружкам? – повторила моя напарница.
– Ты чё, сука, дура? – Бородач захлебнулся яростью, покраснев, как рак.
– Тихо, тихо, успокойся, сердечко не выдержит, – нарочно добродушно произнесла Айрис. – Скажи, кто из полицейских сдал нас твоим дружкам. В противном случае о тебе пойдёт слух, что ты осведомитель, стукач.
– Ах ты, шалава!
Преступник кинулся на Айрис с кулаками и проиграл в течение одного мгновения. Меня толкнуло в спину, раздался глухой удар и сиплый выдох. Айрис поправила волосы.
– А ты уверена, что нас сдали?
– Да. Не уверена, а так и есть.
– Жесть. Как так можно?
– Кто-то в доле. Преступники исповедуют принцип: кто предупреждён, тот вооружён. Не скупятся подкупать ваших правоохранителей ради собственного спокойствия.
– Айрис, ты понимаешь, что мы перешли дорогу людям, которые могут запросто испортить нам жизнь?
– Теперь я понимаю о вашей системе намного больше, и нам придётся завершить это дело ради нашего же спокойствия. Придётся выявлять всех сопричастных.
– Как бы мне не пришлось менять имя, фамилию и переезжать в другой город.
– А что такого? Я же прилетела на другую планету, и ничего.
– По-твоему, это ничего? – Я ткнул пальцем в бездыханного бородача.
– То, что в твоей машине валяется преступник, делает тебе честь, как мужчине. Это показатель твоей смелости, мужества и прочих качеств, выделяющих из однообразных рядов безликой трусоватой массы людей с мужскими половыми признаками.
– Так это же ты его?
– А я всем скажу, что ты, – гоготнула Айрис.
– Не надо, –
