воинов, остальные остались ждать на дороге. Следуя за хозяином, мы обогнули дом, хозяйственные постройки и пришли к огромному загону. Внутри, за забором стояло деревянное строение, чем-то напоминающее коровник. Невысокое, с чередой одинаковых оконец, оно служило прибежищем для животных. Сами овцебыки свободно гуляли и щипали траву. Я с любопытством вглядывалась в огромные, мощные тела, покрытые длинной бурой шерстью. Тупоносые, лобастые головы венчали рога. Широкие и плоские у основания, спускающиеся вдоль черепа, они оттопыривались и загибались возле ушей, чем-то напоминая бараньи, только выгнутые в другую сторону. Представить себя, оседлавшей это чудовище, я никак не могла.
– Дам вам самых послушных, не сомневайтесь, – не уставал при этом нахваливать свой товар Биран.
– Попробуй, – коротко скомандовал лорд Вестон одному из воинов, и глаза того засветились оранжевым цветом, а я поняла, что воин – маг и пытается взять животных под контроль.
С удивлением обнаружила, как ровно одиннадцать особей оторвались от травы, подошли к забору и послушно уставились невидящими глазами вдаль.
– Прошу, осторожнее не навредите животным. Это очень ценная и редкая порода, – заметно напрягся хозяин. И его можно было понять – кому понравится непонятное чужое влияние на свою собственность?
– Можно брать, все в порядке, – кивнул воин лорд-канцлеру, игнорируя выпад Бирана.
Глаза мага потухли, и овцебыки принялись растерянно смотреть по сторонам, явно пытаясь осознать, чем только что были заняты и что им делать теперь. Хозяин ушло стряс с лорда Вестона за применение магии дополнительную плату. Уверена, за то количество золотых, что перекочевало из канцлеровского кошелька в загребущие руки заводчика, можно было не только взять животных в аренду, но и выкупить их вместе с загоном. На мой недовольный вопрос «почему так дорого?» Биран философски заметил:
– Так это север, леди. Тут все дорого.
Спорить не стала. В конце концов, это деньги лорда Вестона, и если он согласен платить установленную цену, то кто я такая, чтобы возмущаться сим фактом. Заводчик тем временем указывал нашему магу, каких животных нужно брать под контроль. Когда все овцебыки были выстроены в ряд, Биран свистнул мальчишку-помощника. Тот шустро приладил на спины животных седла, восхищаясь, как просто, оказывается, это делать, когда овцебыки находятся под воздействием магии. Понять, о чем трещал мальчишка, труда не составило, даже учитывая то, что я совсем не понимала местного языка.
– Ритика придется вам взять с собой, – заявил заводчик, кивая на мальчишку. Тот был тощим, чумазым, но очень проворным. – Он знает, как ухаживать за животными. Это в ваших же интересах, а иначе и овцебыков погубите, и сами в дороге сгинете.
– А не проще ли нам отправиться на лошадях, как и планировали? – поднял бровь лорд-канцлер. И я понимала его недовольство: мы собирались не на увеселительную прогулку, а в непредсказуемый поход, в котором недорослю делать совершенно нечего. Подвергать юную жизнь опасности никому не хотелось.
– До Свободных земель не доедете, – серьезно сказал Биран. – Поверьте человеку, который всю жизнь тут прожил и всякого насмотрелся. А за мальчишку мне еще потом спасибо скажете.
Тут надо признать, что обычный делец уделал нашего лорд-канцлера со всех сторон, и последнему оставалось только, крякнув, согласиться на условия Бирана.
– За вашими лошадками присмотрю, как за родными, – обещал на прощание предприимчивый заводчик, возвращаясь в образ недалекого и охочего до легких денег торгаша, и наверняка мысленно потирая руки в предвкушении очередной наживы. На севере же все дорого.
Вскоре я смогла в этом убедиться в торговой лавке. На весь город она была одна, и продавалось в ней все, начиная от веревок и восковых свечей, заканчивая бусами и шляпками. Хотя ума не приложу, зачем в их климате шляпки. Разве что для того, чтобы уши отморозить…
Лорд-канцлер приобрел на всех теплую местную обувь, которая была толстой и поэтому изяществом не отличалась, перчатки, специальные плащи и поддеву из шерсти овцебыков. Торговец с гордостью сообщил, что такая одежда в восемь раз теплее, чем из овечьей шерсти. На шутливый вопрос лорда Вестона, чем производились измерения, возмущенно сверкнул глазами, заподозрив в словах намек на собственную некомпетентность.
Скоро мы тронулись в путь. Впереди всех двигался на овцебыке лорд-канцлер, и в подбитом мехом плаще он виделся мне эдаким викингом, про которых мне бабушка в детстве сказки читала. Медальон Его Светлости непрестанно светился фиолетовым, но какую магию использовал наш лидер я с уверенностью сказать не могла. Эдрик дремал верхом, как и еще один воин, что, вероятнее всего, дежурил вместе с принцем этой ночью. Ритик прибился ко мне, и тут я его выбор понимала. Знал ли мальчишка, куда отправляется, я сказать не могла, но судя по свободному поведению паренька, никакого беспокойства на этот счет он не испытывал.
Глава 17
Ощущать могучее тело овцебыка под собой было непривычно. Успокаивало лишь то, что все звери находились под контролем нашего мага со смешным позывным «Ржавый». Как я узнала впоследствии, это из-за рыжего цвета его глаз в момент применения магии. Вообще, все в отряде лорд-канцлера обращались друг к другу не по именам, а по прозвищам, которые в их рядах гордо назывались позывными. Мне тоже досталось – кличка «Леди» прилипла как-то сама собой. Единственным, кому я упорно не позволяла так себя называть, был лорд Вестон, поэтому ему приходилось выговаривать долгое «Марианна-Эстель», в противном случае я делала вид, что ничего не слышу.
Ритику идея с позывными понравилась. Первые несколько часов пути мальчишка только и занимался тем, что примерял к себе разные прозвища. Делал он это смешно, на ломаном александрийском, наверное, для того чтобы я могла оценить и дать ценный совет в случае чего. Что перевести не мог, показывал пантомимой. Я со смехом разгадывала мальчишеские кривляния, но Ритик так ни на чем и не остановился. Вдруг посетила мысль, что я очень не хочу, чтобы в родные края этого юного, неиспорченного жизнью мальчишки пришла война, и сделаю для этого все от меня зависящее.
Ветер играл полами наших плащей, трепал волосы, бил в спину. Еще хуже становилось, когда он менял направление и начинал дуть в лицо. Тогда наш отряд замедлялся. Глаза слезились, веки опускались сами собой, и мне оставалось только гадать, как в таких условиях лорд-канцлер и Ржавый разбирают дорогу. Почему-то перед глазами вставали бездны или бурливые реки, в которые мы дружно падаем… Кажется, мне срочно нужно было поднимать
