В висках шумело, а перед глазами уже плыли темные круги.
— Я думал, она вам пригодится, — испуганно проблеял Эдвард.
Этот дурак, явно рассчитывал на денежное вознаграждение за зверюшку.
— Меньше думай, малыш Эдди. У тебя это плохо получается, — равнодушно ответил мужчина, — за морана спасибо. Пойдет на растопку.
С этими словами он забросил меня в старую кривую клетку, стоявшую в пыльном углу. Снова болезненное падение и опять боль в боку. Дверца громко захлопнулась и от этого бедняга Эд подскочил на месте.
— Хотел сделать вам приятное, — проблеял раздосадовано, но о деньгах заикнуться не посмел. Струсил.
— Черт с ним с мораном. Перейдем к делу, — мужчина снова вернулся за стол, сел, облокотился и, наклонившись в сторону Эдварда, спросил, — принес?
— Да, конечно, — отпрыск Кьярри торопливо, неуклюже полез в карман и достал оттуда пропуск своего отца.
Я так и знала!
***
Забившись в угол, как и подобает настоящему, до смерти перепуганному морану, я жадно наблюдала за всем происходящим.
— Ты его настраивал?
— Еще нет.
— Отлично. Начинай. Мои ребята отправятся на дело сегодня вечером.
Эдвард аккуратно положил пропуск на стол и начал водить над ним рукой, вызывая едва заметное красное сияние, среди которого будто живые капли пульсировали.
Сила крови! Меня осенило. Честер защитил свой рабочий пропуск от всего, кроме собственной крови! И родной сын, разобравшись что к чему, мало того, что смог использовать его в своих целях, так еще и третьим лицам передавал, не особо задумываясь о последствиях.
Вот и вся охота. Все очень просто. И очень некрасиво. Дело раскрыто, вот только Честеру вряд ли понравится итог расследования.
Все вставало на свои места, сплетаясь в ясную и не очень утешительную картинку. Теперь понятно почему Честер ничего не замечал — родная кровь сыграла злую шутку с дознавателем, не оставляя за собой следов. Понятно и то, как злоумышленникам удавалось проникать в питомник, минуя все блоки и заслоны.
Интересно парнишка сам догадался, как использовать это заклинание, или кто-то умный подсказал?
— Я сделаю настройку на двое суток. Это максимум, — напряженно проговорил он, продолжая настраивать амулет.
— Давай, парень. Меньше слов, больше дела, — грубо поторопил его главарь, — у нас в последнее время и так простой за простоем.
— Я стараюсь как могу. Это не так-то просто, — Эд весь взмок от напряжения.
— Работай! — холодный приказ мигом отбил желание разводить пустые разговоры.
Парень поднажал, и красное свечение загорелось с новой силой. Капли начали вращаться, ловя боками отблески заходящего солнца, пробивающиеся в дом сквозь пыльное окно.
Сначала я малодушно надеялась, что у него ничего не выйдет. Потом посмотрела на хмурую морду преступника, на стальной блеск в его глазах и наоборот начала мысленно подбадривать Эдварда.
— Давай, щенок противный! Делай! Ты справишься! Только попробуй не справиться!
О том, что будет, если у Эдварда не получится, я даже думать боялась. Глушь, компания сомнительных личностей, не отличающихся хорошими манерами. Да его даже если искать начнут, никогда не найдут!
У младшего Кьярри на лбу выступили крупные капли пота, на висках надулись сизые вены. Борьба с защитной магией пропуска занимала у него все силы. Но постепенно сияние начало опускаться, будто втягиваясь в амулет, а потом и вовсе погасло, предварительно яко вспыхнув.
— Готово, — тяжело выдохнул Эдвард, опираясь руками на стол. — время пошло. У вас два дня.
— Отлично. Приедешь за ним позже, а сейчас проваливай.
Эдвард выпрямился, пошатнулся, неуверенно обернувшись к двери.
— Что насчет остатка долга?
Мужчина долго молчал, снисходительным взглядом рассматривая сынка королевского дознавателя. Так долго, что тот явно начал нервничать.
— Конечно, приятель. Никаких долгов. Ноль, — сказал по-дружески, даже ласково. Только у меня от такого тона внутри все льдом покрылось и захотелось сбежать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не только мне. Эдвард тоже нервно сглотнул и бросил быстрый взгляд на дверь, выдавая свое желание уйти.
— Спасибо.
— Никаких проблем. Обращайся еще.
— Я пойду?
— Иди, иди, сынок. Счастливого пути.
— До свидания, — Эд выскочил за дверь, как ошпаренный.
Вместо него в комнату тут же зашел блондин.
— Ну как? Он все сделал? Настроил амулет?
— Да.
— Дать ему уйти? Или..., — блондинистый бугай провел пальцем поперек горла.
Мне подурнело.
— Пусть идет, — после долгих раздумий ответил главарь.
— Пацан и так слишком много видел и знает!
— Он нам еще пригодится. Пару-тройку раз, прежде чем мы окончательно все отладим. А потом можно и в расход.
Блондин недовольно скуксился, но спорить не стал.
— Держите его на крючке. Не дай Бог сорвется, шкуру со всех спущу!
— Без проблем. Так насадим на этот крючок, что он с другого конца из него вылезет.
— Дайте ему выиграть несколько раз. Много выиграть. Деньги значения не имеют. Чтобы он почувствовал вкус победы, охмелел от этого чувства, а потом вгоните в такие долги, чтобы и отца родного продал, лишь бы освободиться.
— Легко. Эдди не умеет останавливаться. Так что, никуда он от нас не денется. Картежник, больной на всю голову.
Не больной. Просто дурак, который дальше своего носа ни черта не видит. Впрочем, не важно. Главное, что сейчас его отпустили, значит, еще есть шанс все исправить, вытащить бедолагу из той западни, в которую он загнал сам себя.
Вот только бы еще меня кто-нибудь вытащил. Уж больно мне не нравятся те взгляды, которыми меня одаривал главарь банды.
— Собирай всех в большой комнате. Я подойду через пару минут, проинструктирую перед вылазкой, — он кивнул блондину, — и предупреди сразу, что, если еще хоть один идиот посмеет провалить задание — я лично его выпотрошу, как петуха перед готовкой.
— Сейчас все будет, — блондин ломанулся исполнять приказ, с видом. Потом, не торопясь, плеснул себе в стакан коньяка из запыленной бутылки, выпил, громко треснув пустой стопкой по столу и поднялся на ноги.
— Приступим, — возле двери он притормозил, небрежно бросил амулет на криво висящую полку и ушел.
Я осталась одна в темной комнате, а за окном раздавался торопливо удаляющийся топот копыт.
Глава 15
Как только Эдвард уехал, меня скрутило в такой узел, аж слезы градом потекли. Этот дурак перенастроил ошейник на себя, а потом забыл снять. У меня свело все внутренности и в голове закипело от непреодолимого желания вернуться домой. В поместье Кьярри. Ошейник душил, пульсировал, требовал немедленных действий.
Превозмогая боль в ушибленном боку, я поднялась, осторожно подобралась к дверце клетки и, просунув лапу через прутья, начала тихонько раскачивать задвижку. Мало-помалу она стала поддаваться и, наконец, отъехала в сторону со звонким щелчком.
Проклятье. Я тут отпрыгнула в сторону, и растянулась на полу, изображая из себя беспомощную жертву. Однако проверять, что за шум никто не пришел. Всем было плевать чем занимался бестолковый моран, поэтому из клетки я выбралась беспрепятственно. Шмыгнула под стол, потом вдоль стены, потом на подоконник. Давление на шею сразу уменьшилось. Умный ошейник реагировал на мой настрой.
Толкнула лапкой створку, и она тоже поддалась, но вместо того, чтобы сразу выскочить на улицу я зачем-то остановилась. Обернулась через плечо, глянула на дверь, из-за которой доносились голоса, а потом зацепилась взглядом за полку, на которой сиротливо валялся небрежно брошенный пропуск дознавателя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С одной стороны чертовски хотелось оказать подальше от этого места, а с другой...
Я не могла этого так оставить. Поэтому аккуратно, стараясь не тревожить больной бок сползла на пол и покралась на другую сторону комнаты, туда, где была полка. Ошейник тут же отреагировал на мои передвижения и плотно сомкнулся на шее, настойчиво намекая, что мне надо в другую сторону.
