Потом начало твориться нечто непонятное. Колдуны отступили. Все, кроме одного – то, наверное, был самый сильный из них, Лангмар. И в одиночку главный чернокнижник начал теснить защитников Света! Кто-то из них даже свалился, но, к счастью, не сгорел и вскоре поднялся вновь.
Потом место лидера колдунов занял дзерг. А от "отряда Дорнблатта" отделилась одна фигурка – Борланд. Такое могло случиться лишь если бы кто-то из них вызвал другого на дуэль. Дорнблатт сомневался, что подобная инициатива может исходить от Тергон-Газида…
"Стало быть, наш разбойник решит вскоре повторить великое свершение Ингардуса, – подумал архимаг. – Что ж, посмотрим, чем все закончится, – ректор вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев – за судьбу Борланда и компании он переживал не меньше, чем за свою собственную.
В этот миг за окном кабинета промелькнула гигантская крылатая тень. Порыв ветра распахнул оконную створку, жадно подхватил бумажные фигурки и утащил их прочь, во двор Академии. Дорнблатт успел заметить, что вместе с воинами Света и их врагами в окно улетел невесть откуда взявшийся кусочек бумаги, формой напоминающий летучую мышь.
Архимаг нахмурился. Он никак не назвал бы исчезновение фигурок добрым знаком. В отличие от того, что ему предшествовало. Человек, что прибыл сюда по воздуху, был другом и мог оказать неоценимую помощь.
– Тпру! – Весельчак натянул поводья, осаживая коня. Остальные последовали его примеру. Правда, один лишь Заффа сразу догадался, почему Борланд решил остановиться, завидев едущего навстречу всадника в грубой одежде из звериных шкур.
Такой костюм выдавал в нем решившегося отправиться в путешествие хастарца. Особым образом сшитые вещи были очень удобны и годились для любой погоды. В самой Хастарии, где царил умеренный климат, их носили мехом наружу. Во внутреннюю же поверхность курток и штанов были вшиты тончайшие серебряные пластины – они не нагревались, чтобы хозяин одеяния не упарился. И в то же время служили подобием легкой брони – от брошенного троллем дротика уж точно защитит. Достигнув же студеных и заснеженных земель, хастарцы просто-напросто выворачивали свою одежду наизнанку и ехали дальше, не обращая внимания на холода.
Конь у странника тоже был не совсем обычный. Специальная порода, полученная путем скрещивания рысака и тяжеловоза. Скорость и сила в одном мускулистом теле.
Но дело, конечно, было не в том, как одет встречный, и на какой лошади он едет. Длинные рыжие волосы и заплетенная в две аккуратные косички борода были своего рода визитной карточкой самого настоящего хастарца. Именно так представителей этого народа изображали в арланских школьных учебниках. Не хватало разве что зеленых полос на лице, но эту раскраску хастарские воины наносили лишь перед тем, как ринуться в бой.
Борланду, впрочем, не было нужды вспоминать уроки истории, чтоб распознать хастарца. Тот, кто ехал сейчас навстречу, доводился ему почти земляком. В Хастарии Весельчак прожил три года – это время он считал лучшим во всей своей жизни. Самые сильные впечатления – как положительные, так и не очень, Борланд получил именно там, в Хастарии. Если, конечно, не брать в расчет недолгое благоденствие в Альфенроке и последовавшее за ним обучение высшей магии под руководством Дорнблатта1.
– День добрый, брат по оружию, – сказал Весельчак, когда бородатый всадник подъехал поближе. – Кто ты, и куда держишь свой путь?
То было традиционное хастарское приветствие. Заффа заметил, что странствующий витязь удивленно приподнял брови, услышав привычное выражение из уст чужеземца.
– Имя мое Брандорф, – сказал он, остановив казавшегося грузным и неповоротливым, но на деле способного тягаться в скорости с ветром коня. – А направляюсь я в Эльнадор, столицу Арлании. Вижу, ты знаком с обычаями моей страны?
– Еще как знаком, – усмехнулся Весельчак. – Я прожил несколько лет в Хаддаре, обучаясь у мастера Рангвальда, пусть земля ему будет пухом. Меня зовут Борланд, но в Хастарии чаще называли Кедриком. Было бы очень интересно узнать, что творится ныне в землях непобедимых воинов.
– Кедрик? – хастарец наклонился вперед и пристально посмотрел на шею Борланда. Увидев перечеркивавший горло Весельчака шрам, он кивнул. – И впрямь, это ты. Наслышан. Быть может, нам лучше спешиться и преломить хлеб, да заодно пропустить по паре рюмочек в память о великом фехтовальщике, по которому Хастария скорбит до сих пор?
"Наш человек", – подумал, услышав это, Заффа.
Когда Дорнблатт вышел во двор Академии, там уже было полным-полно любопытных студентов, сбежавшихся посмотреть на диковинное создание, что вынырнуло вдруг из-за облаков и приземлилось рядом с самым большим фонтаном. Созданием тем был гигантский – раз в пять крупнее любого, которого только можно встретить на Хайласте – орел с терракотово-черным оперением и ярко-желтым клювом. Такие птицы, именуемые еще грозоборцами – они не боялись подниматься в воздух даже во время самых чудовищных бурь – водились за океаном, в стране Ончанд. Именно оттуда и прибыл пернатый гость, заставивший многих учеников покинуть аудитории, невзирая на то, что урок начался десять минут назад.
Разумеется, птица прилетела сюда не сама по себе – для горного орла нет никакого смысла в том, чтоб лететь через море. Верхом на грозоборце в Эльнадор прибыл архимаг Фернголл – сильнейший волшебник Ончанда, давний друг Дорнблатта и член мирового Совета магов.
Поводьев на орле не было – да разве гордый сын небес позволил бы нацепить на себя эту жестокую снасть? Не каждый мог сделаться наездником грозоборца, но уж тому, кого орлы сочли достойным, не нужны были никакие удила. На широкой спине грозоборца было укреплено лишь некое подобие седла, более походившее на маленький трон. Дорнблатт усмехнулся. Да, дружище Фернголл всегда отличался от прочих волшебников склонностью к шику и блеску – это, конечно, не означало слепого стяжательства.
– Приветствую вас, о сыны и дщери Арлании! – Фернголл сошел вниз по деревянным ступеням, к которым был прибит золотыми гвоздиками отрез алой ковровой ткани.
– Приветствуем и тебя, о великий! – вразнобой прокричали в ответ студенты. Имени этого волшебника они не знали – просто не могли знать – но обстоятельства его появления многое говорили о статусе этого человека.
– Где я могу найти своего друга, архимага Дорнблатта? – поинтересовался ончандец, обводя взглядом собравшуюся во дворе толпу. В руке архимаг держал закрытую крышкой объемистую плетеную корзину.
– Я здесь, Фернголл, – ректор шагнул к нему из-за спин двух рослых учеников. Ончандец совсем не изменился за те пятьдесят лет, что они не виделись. Все та же короткая стрижка, круглые стеклышки очков в тонкой платиновой оправе, и аккуратно подстриженные пшеничные усы – Рад тебя видеть, мой старый друг. Должен признаться, твое появление стало для нас, хоть и приятной, но неожиданностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
