— Понял. Настоящих воинов пробовали агитировать, бесполезно. На переговоры не идут, умрут, но разговаривать с нами не будут. Подсылали падших мирян, вести переговоры…, не любят они предателей. — голос падшего ангела.
— Их нигде не любят. — голос падшего архангела. — ну и, что сделали с предателем?
— По частям, через забор выкинули! — рассмеялся падший ангел.
— Набирай. Готовься. Ишерас, скоро прорыв, привратник уже готовит прокол. — голос падшего архангела.
— Ноо…, равновесие? Не пропустит! Убьёт! — голос падшего ангела.
— Не бойся, нам сейчас скидки, я-то СЮДА прошёл. — голос падшего архангела.
***
Вывалились мы из прохода, в каком-то лесу. Получили пять уровней.
— Получено 5 уровней, 15 очков характеристик, 5 очков умений, 1 очка навыков.
Улучшение оружия и брони…
— Это ваш мир? — с ходу спросила Леля, не дав нам оглядеться.
— Судя по небу, да. — ответил Фикса.
Мы подняли глаза вверх и увидели, всё также летевшие грязные хлопья «снега». Земля подсохла, да и немудрено, нас не было здесь примерно месяц. Начало мая, а солнца не видно, всё закрывает грязно-жёлтая хмарь.
… Открылось: Чутьё (проколов мира, проходов в осколки) …
Согласовав с охотницей направление, двинулись по лесу. Леля ходила, от дерева к дереву, нюхала и щупала кору, листья, траву. — Я так давно не чувствовала живого мира. Это очень здорово, слышать биение планеты, дыхание земли… Здесь о́чень красиво.
— Угу, ещё бы выяснить, здесь это где? — пробубнил Фикса. — Да и лес, не лес вовсе. Чистый какой-то, так не бывает.
— Похоже где-то за границей, видно за ним ухаживают, значит мы в городской черте. — задумчиво, наблюдая за Лелей, сказал капитан.
— Недалеко осталось, печать рядом, день может два пути. Ну примерно. — сказала охотница. Я кивнул головой.
Шли целый день, не останавливаясь на отдых. Еды не было, нужно было срочно раздобыть пропитание. Полученные характеристики не раскидывали, сначала поесть, отдохнуть, а уже потом вдумчиво приступить к «саморазвитию».
Шли и тихонько радовались, нашему живому миру. Раньше почему-то не замечали, как он прекрасен.
К вечеру вышли на трассу, рядом невысокий столбик и надпись толи на Английском, толи ещё на каком.
— Вест…мотор…веджен…, о как, — Фикса прочитал надпись и вопросительно посмотрел на нас. — Ну и где это мы?
— Зюйд-вест, это юго-западный, значит западный мотор, а веджен или вейен, не вкурсе. — попытался я вспомнить, что-то из школы.
— Западное шоссе, — выдал Рустем и пошёл дальше.
— Хм…, - только и смог сказать Мамай.
Мы только переглянулись. Наш молчун, не переставал удивлять.
Дальше шли по дороге — Byskovvej.
— Мы похоже в Дании! Я изучал…, давно…, скандинавскую культуру. Про викингов нравится тема. — не переставал нас удивлять Татарин.
— И чё…? — открыл рот Алексей.
— И всё. — закончил диалог Татарин.
Стоит отметить, что Фикса, всё время, уделял нашей новой спутнице. Та задавала вопросы, ну а Лёха, в меру своих знаний, отвечал.
Было видно, что Алексею нравится общаться с Лелей. Да и та в свою очередь…, всё больше и больше общалась с ним.
Дальше виднелся маленький городок. Высотных домов не было видно. По-нашему село или посёлок городского типа.
Мы с женой никогда небыли за границей, поэтому шли, изучая местные достопримечательности.
Слева и справа тянулись аккуратные одноэтажные домики. Узкие и длинные, на несколько семей. Из красного кирпича и такого же цвета черепицей. Во круг домиков зелёные насаждения. От дороги к домикам тянулись, выложенные тротуарной плиткой без бордюров, дорожки. Выглядело непривычно, но красиво.
— А у нас бы щебнем засыпали или, что, где, кто скомуниздил. А тут культура. — Фикса похоже за границей не был, тоже.
Детская площадка под цвет домикам. Фонари вдоль дороги, не как у нас — до неба. А чуть выше человека, под старину, очень всё гармонично выглядело. И как-то уютно что ли.
— Как по музею идём. — проникся пейзажем Мамай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да-а красиво! — поддержала охотница.
Вот пересекли уже полноценную трассу — Sondermarksvej. Здесь пошли четырёхэтажные здания. Однотипные из светлого и длинного кирпича. И опять много, аккуратной зелени. Не было российского «дуроляпства» — вот торчит современная многоэтажка, в которой живут «петрушки» (название артистов), вороватые барыги или барыжные воры. А рядом барак двухэтажный, построенный в прошлом веке. С половиной выбитых и заколоченных окон, в котором живут простые люди.
Чем «петрушки», исполняющие даже не свои песни, задвинутые на небо существования. Или депутатов. Которые за деньги в …опу дадут. Лучше живущих по соседству, учителей, токарей, воспитателей детских садов, слесарей, инженеров? Мысли опять пошли не в том направлении, и я переключился на нынешнею действительность.
А вот и первые признаки всемирного коллапса. Кости с остатками гниющего мяса, местами очень много. И запах не хороший. Кое-где следы пожаров, аварии. Тут тоже была паника и смерть. Много мух, а так пустыня, хотя после месяца нахождения в мёртвом мире, контраст — пустоты, уже не так бросался в глаза.
Слева впереди показалась стоянка автомобилей, отгороженная от дороги, сплошным металлическим забором и зелёными насаждениями. По какому-то наитию я предложил отряду, — Пошли срежем, — указывая рукой, в сторону, между стоянкой и домом.
— Зачем? — насторожился капитан.
— Не знаю, как объяснить, — пожимаю плечами, — просто… чувствую. Нам туда. Не направление на печать…, слушай давай просто свернём.
— Ну! Давай! — кивает Владимир. — и достаёт винтовку из-за плеча.
Все последовали его примеру. Одна Леля шла и к чему-то прислушивалась, как она говорила к «биению планеты». «Живые потоки, живая энергия».
Чем дольше мы находились в родном мире, тем больше ощущалась… Тоска по прежней жизни. Вот, судя по останкам женщина, женская одежда, костяк объеден. Ели её при жизни, или уже потом? А вот пролом на втором этаже, где раньше находилось окно. Разбросанная, поломанная утварь и предметы интерьера. Два скелета, мужчина, женщина и ребёнок. Их вынесло вместе с комнатой на улицу, какая-то сила или тварь…? В мыслях промелькнули знакомые, родные образы, детей, родителей. Как они там? В последнее время я вспоминал их всё чаще. Посмотрев на спутников, пришло понимание, что разруха навеяла и на них, нехорошие воспоминания. Про Мамаева было известно, что его родные, слава Творцу, все выжили. А вот кого потеряли, молчаливый, смуглый, с чёрными волосами, Рустем. Здоровый и похожий на мобильный таран. И его антипод — болтливый, с густыми светлыми бровями и светлыми же волосами, Алексей, худощавый кот. Они не рассказывали, а мы с Тюшкой не спрашивали. Я был искренне, благодарен Создателю, хранившему НАС, детей, семью…
Вспоминая свою «прошлую жизнь», иногда приходило понимание, ОН хранил меня на протяжении всех лет. Я никогда не был паинькой, нередко попадая, в такие переплёты… Что выпутываясь из них, мне все говорили — ты в рубашке родился. Но с возрастом, остепенившись, стал всё явственнее понимать, — это не просто так. Настанет время, и я пойму для чего меня хранили. И отдавши долг…, я подведу черту. Своей жизни. А может это просто бред воспалённого, уставшего от постоянной спешки, сознания. Ведь за последние сорок — пятьдесят дней, покоя не было. Лишь движение и метание между жизнью и смертью. Постоянно ломая себя и превозмогая, куда-то стремимся…
Прошли два четырёхэтажных здания. Впереди ещё одна стоянка автомобилей. Проходим её, впереди здание, по словам Рустема, спортивный клуб. А вот справа магазин, типа супермаркет. Всё в таком же стиле, из светло-молочного, удлинённого кирпича. Вокруг облагороженный необычным кустарником, подъезды, остановка автобусная. Всё под Европу, как по телевизору.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не встретив по дороге никого, даже птиц не видно, мы расслабились. Да и нахождение в мёртвом, изначальном мире, тоже сделало своё дело. Нет бдительности, не теряли, но уже не были так напряжены, готовые молниеносно отреагировать, на любое движение.
