Падая, тварь ревёт, его топор наливается чернотой. Он с силой вгоняет его в пол, а с лезвия стекает, грязная чернота и устремляется к живым.
Эта субстанция парализует, близ стоящих и валит на пол. Понимая, что ещё пару мгновений и зверь доберётся до Фиксы и Татарина. Ору, чтобы хоть как-то привлечь внимание врага. Мамаев лежит без сознания и ничем помочь уже не может. Лайма, кружившая и только покусывая тварь, сейчас мелькнула дымчатой молнией, с рычанием вгрызается в шею.
Мне остаётся несколько движений до хищного быка, когда он с рёвом отдирает Лайму и бросает о стену. Замечаю прилетевшее к Лайме лечение, и сразу разрывная стрела, в шею. Откатываюсь, уворачиваясь от падающей на меня туши, следом уже бежит Екатерина с длинным кинжалом. Добить хочет, приходит понимание. Мы встречаемся взглядами и одновременно наносим фатальные удары в кадык.
Тело моё сносит давлением энергии, клинок просто вырывает из моей руки, тело протаскивает по полу. Удар о стену не чувствую, сознание затопляет бурный поток энергетической силы. Он прожигает во мне реки, тропы, струится по мышцам и нервным окончаниям… Новый огонь, цвета серебра, окутывает душу — искру создателя и впитывает поток силы, окутывает спасительная темнота. Даря мне покой…
***
… Поле боя, Вергес ведёт свою армию… Я плыву мимо детей своих, меня терзает боль потери и разочарования… До последнего надеюсь, что они одумаются, но сила слепит их. Чем больше её получают, тем больше желают ЕЁ… Чувствую каждую смерть, боль, разочарование, радость, упоение боем и ярость…
… Чужак увёл с собой небольшую часть детей. Он говорил, что так будет. Но я должна сама пережить это…
… Сижу и жду, когда придут мои дети… Чтобы забрать и меня… Много смотрела и думала, видела их дальнейшие пути, но все они ведут к разрушению… Их осталось семеро… Не могу их убить, но и отпустить нельзя. В последний раз попытаюсь их вразумить…
… Завтра наступит… не скоро…
***
— Поглощена изначальная энергия, — усиление оболочки +16 %.
Получено: +5 Сила, +8 Ловкость, + 6 Дух.
Восстанавливались мы несколько дней. Чёрная аура зверя, проникла в нас вместе с энергией, слишком глубоко. Охотница, исцелив нас, не смогла убрать боль до конца, а вены на руках, плечах и шее почернели.
— Боль со временем пройдёт, но вот цвет си́лы, брата, останется с вами, навсегда. — печально заметила Леля. — Но в этом есть и плюс, если вы сможете разбудить в себе и совладать с истинной энергией, то станете сильнее.
— А почему, ты их всех называешь братьями? — сняла вопрос с языка, Тюша. Ты одна женского пола?
— Нет у нас пола, и у меня до этого не было… это чтобы вам было понятнее. После вечности саморазвития, мы обретаем уникальность, образы которой вы и видите в нас.
— Стой, а как же ты? У тебя ведь есть… пол. — не на шутку расстроился Фикса, указывая руками на то, что определяет его.
Капитан с Татариным хрюкнули, а мы с охотницей с сожалением посмотрели на диверсанта — тяжело ему придётся.
— Ну да…, теперь есть. — не замечая или не понимая жестикуляцию и причину возбуждения Алексея, задумчиво отвечает Леля. — Хотя это не столь важно.
Фикса уже хотел было не согласиться, — Да как это не важно? — когда его перебил, Мамай.
— А что ты подразумеваешь под — «разбудить в себе и совладать»?
— Изначальная энергия в вас есть, — варрунка притрагивается к своей груди, — вот здесь. Но она только выходит из … спячки. И её слишком мало. А вы пропустили через себя огромное её количество. Аккумулируя в себе. Вскоре она попытается … поглотить вашу искру…, но вы должны бороться и сами поглотить её. Тогда станете сильнее, в противном случае… — гибель.
Мы все не на шутку перепугались. Ещё одна напасть. Ещё один бой, причём не совсем понятный. Бой с самим собой?
— А как… с ней бороться? — спрашивает охотница.
— Ты поймёшь, когда будешь касаться… как вы говорите дара. Или искры, как будет угодно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы собираемся в путь, к шестому изначальному. А сам невольно озвучиваю вопрос, — а возможен ли симбиоз?
Леля поворачивается и беззвучно шепчет, — ОНА расскажет.
Увидели мы её из далека, даже в тусклом и мёртвом свете этого мира, она была прекрасна. Золотая пирамида, в отблесках огромных драгоценных камней. Дорога из золотого камня, вокруг кустарники из рубинов, алмазов и изумрудов. Даже энергия, заточённого в пирамиде существа, бьющая в небо, блестела и притягивала взгляд.
Фикса присвистнул, — не счесть алмазов пламенных, в лабазах каменных.
— Будьте осторожнее, — начала Леля, но я её перебил.
— С ним можно договориться?
— Возможно, — изначальная опускает голову, — если, что я здесь. — она садится на ступени, — Он попросит…, а я вам обещала… идите.
Леля отворачивается, показывая, что разговор закончен. Мы пожимаем плечами, кто их поймёт, этих иномирцев.
Заходим в зал, сверкающий всеми оттенками, драгоценных металлов и камней. На огромной куче драгоценностей, костяной трон. На нём сидит существо, метра два с половиной ростом. На костяной голове изогнутые не большие рога, лицо — костяная маска, с прорезями глаз, в которых пылает потусторонний огонь. В груди его, без кожи, за развороченными рёбрами горит огонь. Руки длинные худые, кожи нет, а мышцы напоминают кости. На поясе ремень с костяной бляхой. Который переходит в кольчугу. На ногах сапоги с шипами. Всё одеяние его сделано из кости. Напоминает он мне кощея из сказок.
— Посетители? — трубно, но тихо вопрошает существо, в его голосе слышен потрескивающий огонь.
Повисает пауза…
— Мы здесь случайно оказались и хотим назад. Мы ищем проход в наш мир. — берёт слово капитан.
— Какова плата?
— А что ТЕБЕ нужно? — как-то грубо спрашивает охотница, вызывающе. — Вы ещё не ВСЁ, здесь угробили?
Догадка мелькает, про странное поведение Тюши, но сформировываться пока не хочет.
— Трое моих братьев мертвы, один ушёл в начало… А, вот отголоски четвёртого… Я хочу силу… её? Хм… Хочу силу её.
Тюша поняла всё сразу, а я баран… — «С ним можно договориться…? Возможно…, если, что я здесь.» Леля знала, чего попросит её брат и была готова исполнить клятву, данную нам.
Мысли проносятся в голове ураганом, краем глаза замечаю исказившееся в ярости лицо охотницы. Она натягивает лук, стрела наливается зеленью наполовину с янтарной желтизной.
Применяю метаморфа, из-за плеча вынимая, кидаю в кощея полуторник, это уже входит в привычку. С парными кинжалами, раздувая искру, ускоряюсь. И бегу к изначальному, забирая в бок. Волки несутся следом рыча, они чувствуют злость своих друзей и отдаются песне ярости. Почему-то именно так я сейчас ощущаю своих… питомцев…? друзей…? ДА ДРУЗЕЙ! По коже бегут мурашки, волосы встают дыбом, сзади слышу волчий вой. Я следую зову стаи и с радостью бегу на врага.
В изначального врезается стрела, разрываясь. Он ревёт и быстро перемещается в сторону, а в трон уже бьют очередями стрелки. Смещая прицел за костлявым.
А вот фикса мелькает за спиной и применяя мину отскакивает в противоположный край зала.
Взрыв, огонь внутри кощея разлетается искрами. Его располовинивает от плеча до пояса, но это не смущает древнее существо. В руках-лапах материализуются два костяных топора. И быстро раскручиваясь во круг своей оси, превращается в костяно-огненный вихрь.
Заходя за спину этому чуду природы, удаётся разминутся с моим же мечом. Тварь выдернула его из тела и запустила в хозяина. Охваченный какой-то лихостью, подныриваю под меч и… идя на поводу интуиции. Раздуваю искру в пламя, высвобождая её, в защитную ауру. Жду, мгновение, отклика серебряной искры, вливая её в кинжалы. Бросаюсь в центр вихря, ныряя в него щучкой, скрещивая перед собой кинжалы. Оказавшись внутри с силой развожу руки, лезвия разрывают чужую плоть, но врезаются в преграду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
