— А во сколько был ваш рейс? — спросил инспектор, рассеянно поглаживая подбородок.
— Довольно рано. Кажется, в восемь.
— И вечером накануне вы не видели мистера Паже?
— Нет.
— И мистера Ариаса тоже?
Терри смотрела на него в явном недоумении.
— Нет, — промолвила она наконец.
Монк встал, потянулся и небрежным взглядом окинул висевшие на стенах картины. При этом у него был вид собственника, осматривающего новые владения.
— Вы когда-нибудь были на квартире у мистера Ариаса? — спросил он.
Терри кивнула:
— Я и нашла для него эту квартиру.
— Вы часто бывали у него?
— Да нет. Только когда отвозила Елену.
— Когда вы заезжали к нему в последний раз?
Тереза на секунду задумалась.
— В воскресенье перед отъездом. Опять же я отвозила Елену.
— Вы заходили в квартиру?
— По правде говоря, не помню. — Женщина прищурилась. — По-моему, да.
Монк сунул руки в карманы.
— У мистера Ариаса был компьютер, не так ли?
— Да. — В голосе Терри снова послышались усталость и равнодушие. — Я до сих пор расплачиваюсь за него.
— Для каких целей он его использовал?
— Да для чего угодно — адреса, рецепты, счета, бизнес-планы. Все, что можно себе представить.
— Письма?
Тереза подозрительно покосилась на него.
— Да, и письма тоже, разумеется.
Монк принялся было расхаживать по комнате, затем внезапно остановился.
— Когда вы последний раз имели интимную близость с мистером Ариасом?
Терри взглянула на него с нескрываемым изумлением.
— Почему это вас интересует? — потребовал объяснений Паже, вскакивая с места.
Не моргнув глазом и по-прежнему обращаясь к Терезе, Монк невозмутимо объяснил:
— Потому что вы жили с этим человеком, миссис Перальта, а потом ушли от него. Мне хотелось бы понять характер ваших отношений.
Лицо Терри стало мертвенно-бледным. Она беспомощно взглянула на Криса и тихо произнесла:
— Ночью, накануне того дня, когда открылся процесс по делу Карелли.
— Скажите, а каковы ваши отношения с мистером Паже? — не унимался Монк.
— Отношения как отношения, — бросила женщина.
— Романтического свойства?
— Да.
Монк перевел взгляд на Паже и снова обратился к Терри:
— И когда же ваши отношения приобрели этот самый романтический оттенок? До, во время или после процесса Карелли? А может, все происходило одновременно?
Паже выступил вперед:
— Довольно…
— После, — перебила его Терри. — И после того, как я оставила Рики. Вы это хотели услышать?
Монк смерил Кристофера недобрым взглядом и вновь повернулся к ней:
— Именно это. И лишь потому, что такова моя работа. — Он вдруг обнаружил удивительную учтивость, которую, казалось, трудно было в нем заподозрить. — Поймите же, погиб человек, и мы должны выяснить причину его гибели. Насколько я понимаю, он решил свести счеты с жизнью именно из-за вас и мистера Паже.
Не в силах испытывать даже злость, Тереза откинулась на спинку. Однако Монк, прежде чем заняться Паже, поставил перед ней пропитанную черной краской подушечку и с той же неожиданной деликатностью снял отпечатки ее пальцев на белую карточку, имевшую специальные отделения для каждого пальца. Терри сидела молча, с недоумением разглядывая черные кончики пальцев. Для Криса эти мгновения показались унизительнее любых вопросов Монка.
Теперь инспектор обратился к нему:
— Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
— А вы не будете возражать, если я сперва задам вам несколько вопросов? — с вызовом спросил Паже, отводя глаза от карточки с отпечатками пальцев Терри.
Монк сохранял невозмутимой вид. Только взгляд его, казалось, вопрошал: ты, Паже, должно быть, шутишь? Однако молчание инспектора предполагало, что он готов уступить человеку, у которого случайно оказался на положении гостя.
— Как именно умер Ариас? — спросил Крис.
Монк ответил, пожав плечами:
— Огнестрельное ранение.
— Я хочу знать куда.
— Пуля попала в ствол мозга. — Монк не спускал глаз с Паже.
— В какое место вошла пуля? — Крис смерил инспектора испытывающим взглядом.
Монк машинально повернулся к Линку, который снисходительно усмехнулся, давая понять, что Паже так или иначе узнает об этом.
— Похоже, он съел свой револьвер, — по-прежнему невозмутимо сообщил Монк.
При этих словах Терри вздрогнула: Монк позаимствовал эту фразу из полицейского жаргона, и подразумевала она весьма распространенный тип самоубийцы — полицейского, который стреляет себе в рот из табельного оружия. Словом, картина довольно зловещая.
Паже сцепил пальцы на груди.
— Вы обнаружили следы пороха в полости рта?
Монк кивнул.
— На языке, на нёбе и немного на стенке гортани, — безразлично констатировал он. — Дуло наверняка было во рту.
Тереза встала и подошла к окну.
— Он оставил какую-нибудь записку? — спросил Крис.
— Да, была записка, — бросил Монк и склонился над диктофоном. — Посидите, пока мы запустим эту штуковину.
Терри молча наблюдала за инспекторами. Лицо ее по-прежнему было бледным, отчего зеленые глаза казались еще ярче. Когда Паже сел, она подошла к дивану и положила ладонь на спинку, недалеко от его плеча. Словно подчиняясь условному рефлексу, который появляется у любовников. Компаньон Паже — Тереза Перальта.
Ей показалось, что Крис смотрит на Монка скорее глазами адвоката, нежели свидетеля, стремящегося снискать расположение следствия.
— Итак, — начал инспектор, — вы утверждаете, что вечером, накануне отъезда в Италию, вы не видели миссис Перальту?
Крис не спешил с ответом, взвешивая каждое слово.
— Совершенно верно, — произнес он. — Я говорил с ней по телефону.
— В котором часу это было?
— Точно не помню. — Кристофер задумался. — В половине девятого или около того. — Затем, наклонившись вперед, добавил: — Терри кое-что забыла. Тем вечером мы собирались поужинать, а потом поехать ко мне домой. И я позвонил ей прежде всего затем, чтобы сказать, что не смогу встретиться с ней.
На какое-то мгновение его слова привели женщину в замешательство: не в правилах Криса было по собственной инициативе выдавать информацию. Но потом до нее дошло: Паже давал понять, что она заранее не планировала ни звонить Рики, ни посещать кого бы то ни было, кроме самого Криса. Желая обезопасить ее, он посвящал ее в ход своих мыслей.
Монк слушал с тем же бесстрастным выражением.
— Скажите, почему вы отменили встречу с миссис Перальтой? — спросил он.
— Меня немного тошнило, — ответил Крис. — Должно быть, отравился. К утру я вполне оправился.
— В тот вечер вы видели кого-нибудь еще?
Паже поставил локоть на колено и оперся подбородком на руку.
— Карло, — подумав, произнес он. — Это мой сын.
— Карло был дома вместе с вами?
Крис покачал головой.
— У него было свидание. Он вернулся около полуночи. Я ждал его дома.
— Хотя вам и нездоровилось?
— Дело в том, что Карло только начинает водить машину. — Кристофер поднял глаза на Монка. — Инспектор, а у вас есть дети-подростки?
— Дочь, — после секундного замешательства произнес Монк.
— И сколько ей лет?
— Шестнадцать, — нехотя ответил тот.
— Тогда вам должно быть знакомо это чувство, когда ребенок где-то пропадает?
Монк сел и взглянул на Криса; казалось, он улыбался, хотя выражение его лица при этом не изменилось. Терри вдруг ясно представила, как инспектор то и дело подходит к двери и нетерпеливо поглядывает на часы, дожидаясь возвращения дочери. Атмосфера несколько разрядилась. На лице Монка появились первые признаки усталости.
— А что вы думаете о мистере Ариасе? — спросил он Криса.
— Судя по тому, что мне о нем известно, — задумчиво произнес Крис, откидываясь на спинку дивана, — это было весьма сомнительное существо. Я могу только позавидовать терпению Терри.
— На чем основаны ваши оценки?
— Оценки чего? Сомнительных свойств Рики или ангельского терпения Терри? Впрочем, в обоих случаях я исхожу из собственных впечатлений от их бракоразводного процесса. То самозабвение, с которым Рики стремился обеспечить себе безбедное существование за счет собственной дочери, сравнимо разве что с решимостью Терри избавить Елену от этой мерзости. — Он посмотрел на Терезу и добавил: — По правде говоря, меня изумляет ее выдержка.
Терри не могла не отметить расчетливости этого хода: представив ее в выгодном свете, Крис в то же время уклонился от объяснения причин собственной ненависти к Рики и не дал повода перевести разговор на Карло.
