смотрел куда-то в пол, а я грациозно покинула кухню, решив максимально правдоподобно изобразить аристократические ужимки.
Быть помягче было нельзя. Эти двое не должны были заподозрить во мне кого-то иного, что было крайне важно. Магия магией, а доносы и подвохи, которые я могла и не проконтролировать, никто не отменял.
Понимала, что большим количеством времени я не располагаю. Желательно, достать пленника оттуда в ближайшие дни…
Едва дождалась ночи и, несмотря на усталость, устремилась в подвал.
Пленник сидел под стеной, поджав под себя худые ноги. Серика в его руках я не заметила, однако при моем приближении мужчина не сдвинулся с места, что сразу же меня насторожило.
Я подошла даже ближе, чем вчера, а он все не реагировал и как-то странно дышал.
Когда же я увидела у него на правой лодыжке запекшуюся кровь, почувствовала, как всё поплыло перед глазами от… ярости.
Всё ясно: Гоши натравил на узника своего пса! Ненавижу!!! Да чтобы ты из сортира не вылезал неделю, подонок!!!
Медальон едва заметно нагрелся, но сейчас я не обратила на это никакого внимания.
Гнев придал мне решительности, и я смело подошла к узнику вплотную, присев рядом с ним на корточки. Да, когда меня обуревали чувства, я переставала быть осторожной. Прикоснулась к ноге мужчины, пытаясь оглядеть его рану, и в этот момент он открыл глаза.
Смотрел на меня мутным взглядом несколько мгновений, а потом снова прикрыл веки.
Не боится больше. Видимо, ему плохо…
Я поспешно вернулась к себе, схватила кувшин с водой, порвала простынь на тряпки, а потом поняла, что мне нужен спирт или что-то подобное.
Но где его взять?..
Глава 30. Повод осуществить план…
Эх, где моя Камилла! Она бы точно спирт нашла без проблем! Но придется выкручиваться в одиночку. Вспомнила, что рядом с кухней есть неприметная дверь, куда периодически захаживала Двина. Может, там кладовая?
Мой расчет оказался верным. В той комнате действительно хранились запасы, и в одном из грязных кувшинов я нашла крепкое вино. Наверное, именно им Жун упивается до поросячьего визга. Что ж, придется у него одолжить…
Отлила немного вина в кувшин, схватила чистых тряпок, набрала еды и воды, сложила всё в корзину и поспешила вниз.
Узник по-прежнему спал. На мое появление снова не отреагировал.
Теперь предстояло самое сложное: обработать рану так, чтобы не вызвать у него ни страха, ни агрессии. Честно говоря, это казалось неосуществимым. Но выбора не было.
Присев рядом на корточки, я обратилась к медальону:
— Пожалуйста, пусть ему не будет больно. Пусть не будет страха. Он не должен мучиться больше того, что уже пережил.
Кажется, украшение снова потеплело, и я ощутила воодушевление.
Сострадание заполнило душу, как паводок заполняет иссохшее русло реки. Я уже не видела перед собой неопрятного бомжа. Да, внешний облик узника совершенно не изменился. Наоборот, тот стал еще более грязным, теперь еще и окровавленным, но… я начала чувствовать его страдание, как свое собственное. Не знаю, почему было так, но душа просто плакала внутри, когда я плескала вино на тряпицу и прикладывала к ране.
Узник вздрогнул и стремительно открыл глаза. Начал тяжело дышать, переживая приступ острой боли, но… не издал ни звука. Лишь смотрел на меня с непонятным обреченным отчаянием человека, который просто забыл о том, что такое жизнь. Я смахнула невольные слёзы из уголков глаз и постаралась дружелюбно улыбнуться.
— Я обработаю тебе рану, — прошептала охрипшим голосом. — Не бойся, ладно? Я хочу помочь тебе!!!
Синие глаза, подернутые дымкой мучений, не отрываясь, рассматривали мое лицо. Он даже не застонал ни разу, только дрожь, периодически пробегающая по телу, свидетельствовала о том, что мужчине действительно больно. Наконец, рана была промыта и продезинфицирована. Я стремительно перевязала ее чистой тканью. Кусок белого полотна на уродливо-грязной ноге смотрелся дико, но мне было всё равно. В груди горело отчаянное желание спасти.
И я спасу!!!
— Вот, поешь немного… — я придвинула к нему очередную порцию еды и воду. — Только держись, ладно?
Узник не ответил ни слова и только бессильно закрыл веки, отдыхая после болезненной перевязки. Я уже собралась подняться и уйти, как вдруг он снова посмотрел на меня, и я застыла.
Что это??
Его глаза изменились и стали похожи… на звериные. Их синева стала глубже, ярче, а вот зрачок… он вытянулся, словно у кошки, и от этого нечеловеческого взгляда стало просто жутко.
Я даже отшатнулась, чувствуя дрожь. Но в тот же миг глаза узника снова стали самыми обычными, и он жадно набросился на еду.
Кажется, ему действительно полегчало, но я не нашла в себе силы оставаться рядом надолго. Как только он закончил есть, я забрала посуду и поспешила наверх, чтобы поразмыслить об всем увиденном и прийти в себя…
* * *
Господи, кто он???
В разуме всплывало только одно определение — Дракон!
Нет, ну не бред ли?
Впрочем… я же слышала тот рев. Нечеловеческий рев, между прочим…
Стало страшно. А вдруг его держат здесь, потому что он опасен? И если я заберу его наверх, где гарантия, что он не набросится на меня и не убьёт, как свирепый хищник?
Да, страх буквально атаковал, но всё сердце кричало о том, что это не может быть правдой. В любом случае, дракон он или нет, но держать живое существо в таких условиях было бесчеловечно.
Ладно, надо принять правильное решение и поступить наилучшим образом. Именно с таким мыслями я заставила себя уснуть.
Наутро поднялась довольно рано, но со двора уже слышались звуки.
Вышла на улицу, чтобы заглянуть в сортир, и в этот момент почувствовала ужасающую вонь. Зажала нос пальцами и нахмурилась. А когда из сортира послышались весьма характерные звуки и стоны, меня посетило ошеломлённое осознание.
— Сработало! — прошептала ошарашенно. — Я в сердцах пожелала Гоши не вылезать из сортира неделю, и это сработало!!!
Даже вонь больше не вызывала отвращения. Я перестала ее замечать, чувствуя неподдельное ликование.
Значит, я могу рассчитывать на неделю свободы? Стоп! Всё гораздо лучше! Это же повод изменить местоположение узника, не вызывая подозрений!!!
Тотчас же поспешила к Двине и Жуну, набрасывая на лицо крайне строгое и обеспокоенное выражение.
Старики нашлись в малой гостиной, которую они использовали, как комнату для личного отдыха. Здесь было довольно-таки неопрятно, надо будет погонять их, чтобы прибрались, но сейчас я решила не акцентировать на этом внимание.
— Послушайте, — с порога заявила я, демонстративно проявляя некий гнев вперемешку с напряжением. — У нас нарисовалась огромная
