На скотном дворе дойные козы и овцы, а также самка онагги ежедневно давали молоко, необходимое колонистам. Поэтому повозка или, вернее сказать, заменившая ее легкая тележка совершала частые поездки в кораль. Когда наступала очередь Пенкрофа ехать, он брал с собой Юпа и заставлял его править; орангутангу это, видимо, доставляло большое удовольствие, и он, пощелкивая бичом, мастерски справлялся с новыми для него обязанностями кучера.
Колония процветала, и обитателям Гранитного дворца хорошо жилось на острове Линкольна. Они так привыкли к этому образу жизни и до такой степени освоились на острове, что, если бы им представилась возможность перебраться в цивилизованную страну, они наверняка с большим сожалением расстались бы с этим маленьким уголком великой Америки, как они его называли.
А между тем чувство оторванности от родины было настолько сильным, что, если бы какое-нибудь судно неожиданно показалось вблизи острова, колонисты, не задумываясь, постарались бы сигналами дать ему знать о себе и… уехали бы, радуясь, что наконец-то могут вернуться в свою дорогую Америку!.. А пока они жили счастливой жизнью и даже скорее опасались, чем желали, чтобы какое-нибудь событие изменило ее.
Но кто может сказать, что его ждет впереди, и кто в состоянии предвидеть и предотвратить удары, которые готовит ему судьба?
Как бы то ни было, колонисты острова Линкольна, на котором они жили уже больше года, были счастливы и в своих вечерних беседах строили планы на будущее, словно им было суждено провести всю жизнь на этом клочке земли. Во время одной из таких бесед было высказано замечание, которое обратило на себя внимание присутствующих и могло иметь в будущем серьезное значение.
Это случилось 1 апреля, в пасхальное воскресенье. Сайрес Смит и его товарищи решили ознаменовать праздник отдыхом. Погода в этот день выдалась прекрасная, такая погода часто бывает в первых числах октября в Северном полушарии.
К вечеру, после обеда, все колонисты сидели на веранде, на краю плато Дальнего Вида, и наблюдали наступление сумерек. Наб подал кофе, роль которого выполнял настой из сушеных и поджаренных ягод бузины. Колонисты говорили о своем острове, о его уединенном положении в Тихом океане, как вдруг Гедеон Спилет сказал, обращаясь к инженеру:
– Послушайте, дорогой Сайрес, я давно хотел спросить, да все как-то забывал… Вы не проверяли еще раз положение нашего острова с помощью секстанта, найденного в ящике?
– Нет, – ответил инженер.
– Может быть, это следовало бы сделать, раз у нас есть более совершенный инструмент, чем тот, которым вы пользовались…
– А зачем это нужно? – спросил Пенкроф. – Мы знаем, где находится остров!
– Все это так, – продолжал Гедеон Спилет, – но, может быть, использование неточных приборов повлияло на точность наблюдений, и теперь мы легко можем проверить…
– Вы правы, Спилет, – сказал инженер, – я, конечно, должен был произвести эту проверку гораздо раньше, хотя мне все-таки кажется, что, если и произошла ошибка в вычислениях, она не должна быть больше пяти градусов по долготе или широте.
– Кто знает? – продолжал Спилет. – Может быть, мы гораздо ближе к обитаемой земле, чем предполагаем?
– Мы узнаем это завтра, – ответил Сайрес Смит. – Если бы я не был так занят все это время, что даже забыл о секстанте, мы давно бы уже знали это наверняка.
– Не стоит! – вмешался Пенкроф. – Мистер Сайрес слишком хороший наблюдатель, чтобы сделать ошибку, и если только наш остров не двигался с места, то он и теперь находится именно там, где он говорил.
– Увидим.
На следующий день Сайрес Смит с помощью секстанта сделал новые наблюдения, необходимые для проверки координат.
Согласно первым наблюдениям остров Линкольна находился между 150° и 155° западной долготы и между 30° и 35° южной широты.
Второе наблюдение дало уже точные цифры: 150°30′ западной долготы, 34°57′ южной широты.
Итак, несмотря на несовершенство своих инструментов, Сайрес Смит, как и говорил, сделал очень незначительную ошибку – даже меньше пяти градусов.
– А теперь, – сказал Гедеон Спилет, – так как, кроме секстанта, у нас есть и географический атлас, доведем дело до конца, дорогой Сайрес, и отметим на карте местоположение острова Линкольна в Тихом океане.
Герберт принес атлас, который, как уже известно, был издан во Франции, а следовательно, имел надписи на французском языке.
Инженер открыл карту Тихого океана и с циркулем в руке собрался уже приступить к определению положения острова. Вдруг рука его остановилась, и он сказал с удивлением:
– Взгляните-ка! В этой части Тихого океана уже есть остров!
– Остров? – воскликнул Пенкроф.
– Вероятно, это и есть наш остров, – заметил Гедеон Спилет.
– Нет, – продолжил Сайрес Смит. – Его координаты 153° долготы и 37°11′ широты, то есть он находится на два с половиной градуса западнее и на два градуса южнее острова Линкольна.
– А какой это остров? – спросил Герберт.
– Остров Табор.
– Это большой остров?
– Нет, маленький островок, одиноко лежащий среди Тихого океана, на котором, может быть, никто никогда не бывал!
– Ну, так мы побываем на нем, – заявил Пенкроф.
– Мы?
– Да, мистер Сайрес. Мы построим палубное судно, и я берусь управлять им. А как далеко, кстати, от нас до этого острова Табора?
– Около ста пятидесяти миль к юго-западу, – ответил Сайрес Смит.
– Сто пятьдесят миль! Это совсем немного! – продолжал Пенкроф. – При попутном ветре такое расстояние можно будет пройти за двое суток!
– Но зачем это нужно? – спросил Спилет.
– Этого пока я и сам не знаю… Там видно будет!
Тут же было решено построить палубное судно таких размеров, чтобы на нем можно было выйти в море приблизительно в начале октября, когда наступит хорошая погода.
Глава десятая
Постройка судна. – Второй урожай пшеницы. – Охота на куланов. – Новое растение, более приятное, чем полезное. – Кит. – Гарпун из Вайн-Ярда. – Разделка кита. – Оригинальное использование китового уса. – Конец мая. – Пенкрофу больше уже нечего желать.
Когда в упрямой голове Пенкрофа рождалась какая-нибудь идея, он не давал покоя ни себе, ни другим до тех пор, пока не исполнялось то, что он задумал. Ему захотелось побывать на острове Табор, а так как для этого требовалось судно довольно больших размеров… Так что же?.. Надо построить такое судно и больше ничего…
Вот какой проект будущего судна, точнее сказать, шлюпа был разработан инженером вместе с Пенкрофом.
Судно должно иметь тридцать пять футов длины по килю и девять футов по бимсу. При условии строгой пропорциональности всех деталей подводной части судно будет быстроходным. В воде судно должно было сидеть сравнительно неглубоко, почти на шесть футов ниже ватерлинии, такая осадка вполне достаточна, чтобы судно не сносило течением. Во всю длину судна, от кормы и до носа, шла палуба с двумя люками, один на корме, другой на носу, они вели в две каюты, разделенные непроницаемой переборкой. Оснастку судну предполагалось дать такую же, как на большом шлюпе: косой грот, фок-стаксель и кливер – парусность, весьма удобная для того, чтобы ее можно было моментально убрать во время бури, и в то же время позволявшая легко идти в бейдевинд. Наконец, кузов судна должен быть обшит снаружи от киля до баркоутов, и обшивные доски должны были заходить в пазы, а не накладываться одна на другую. Что касается тимберсов, то их поставят после того, как будут прикреплены к фальшбортам обшивные доски.
