— Надо пойти посмотреть, можно ли что-то сделать!
Толпа хлынула к лестнице.
Свендсену не пришлось останавливать их. Это сделал Крис.
Глядя прямо в глаза Свендсену, он улыбнулся и резко сел. Это было удивительно.
— Ее нет наверху, — сказал он.
Двое гостей, которые уже поднимались по ступеням, повернулись к нему, разинув рты. Его мать воскликнула:
— Крис!
Продолжая рассеянно и невозмутимо смотреть на Свендсена, Крис спросил:
— Она мертва уже довольно давно, так?
Свендсен кивнул.
— Я вроде как знал об этом. — Он улыбнулся довольной улыбкой человека, чья пошатнувшаяся вера была восстановлена. — Я почувствовал это, когда был там, наверху. У меня возникло такое ощущение.
Свендсен обвел глазами изумленные лица. Взгляды всех присутствующих медленно обратились к Хильде. Недоверие многих гостей мало-помалу сменялось другим, непонятным чувством: казалось, они радовались возможности свалить всю вину за происходящее на злой рок. Если кто-то и выражал жалость, то ее объектом была Хильда.
Забыв об остальных, Свендсен повернулся к мистеру Корвиту. С седым стариком творилось неладное. Казалось, он утратил внутреннее равновесие, помогавшее ему справляться с грузом переживаний и необходимостью молчать.
Детектив застыл, отступил на шаг и взял Хильду за руку.
— Идемте.
И тут мистер Корвит заговорил. Его голос звучал глухо, но твердо и непривычно властно. В повадке не осталось и следа былой робости.
— Подождите.
Подталкивая Хильду к дверям, детектив тихо сказал:
— Я показал вам свое удостоверение. Если вам угодно позвонить в участок…
— Почему вы сказали «убийство»? — Мистер Корвит с трудом сдерживал дрожь. Его лицо и шея налились кровью.
Свендсен заколебался. В этот миг Хильда вырвалась и подбежала к отцу.
— Не говори ни слова! — пылко вскричала она. — Это все уловки. Ничего не говори. — Она потянула отца за рукав, чтобы привлечь его внимание, но Корвит, казалось, не замечал ее. — Не слушай его. Он просто хочет, чтобы ты проговорился.
Мистер Корвит высвободился из рук дочери. Не грубо, а совершенно бездумно, словно от какой-то мелкой помехи.
— Почему вы назвали это убийством? — повторил он сдавленным голосом.
Свендсен подошел к Хильде и взял ее под руку.
— Рано или поздно он все равно узнает, — сказал он.
Девушка попыталась вырваться.
— Папа! Разве ты не видишь, чего он добивается? Не говори с ним.
Мистер Корвит не шелохнулся. Не глядя на дочь, он в третий раз повторил свой вопрос:
— Почему вы назвали это убийством?
— Потому что это и было убийство. Ее задавили машиной и закопали. Тщательно и надежно.
Хильда умолкла и уставилась на своего отца.
С минуту старик безмолвствовал. Он выглядел так, словно его вот-вот хватит удар. Затем с усилием проговорил:
— Вы… вы сказали мне правду?
Свендсен молчал, с прищуром глядя на него. Двое мужчин напоминали дуэлянтов у барьера.
Мистер Корвит не выдержал первым. С глазами, полными боли, он зашагал через комнату. На кончике его носа белело пятнышко, как будто он обморозил лицо.
Отпустив Хильду, Свендсен двинулся за ним, взял за плечи и усадил в кресло.
— Успокойтесь, — дрогнувшим голосом сказал он. Тяжело дыша, старик принялся сопротивляться. Он толкнул Свендсена в грудь, но детектив отвел этот выпад локтем и схватил Корвита за руки.
Все, кроме миссис Корвит, были слишком растеряны, чтобы что-то предпринять. Она бесшумно обошла Свендсена и склонилась над креслом.
— Лед. — Ее пальцы вцепились в плечи мужа. Она не отрываясь смотрела в его затуманенные глаза.
Наконец Корвит заметил ее. Продолжая сопротивляться, старик увидел нависшее над ним бледное лицо, услышал успокаивающий голос и задышал глубже, медленнее; кровь понемногу отливала от его лица. Его руки безвольно повисли вдоль тела.
И вдруг старик спрятал лицо в ладонях.
— Моя маленькая девочка! — проговорил он. — Мой маленький котенок!
Воцарилась тишина. На лицах гостей появилось выражение неловкости. Они старались не смотреть друг на друга.
Свендсен молча взял Хильду за локоть и повел ее к двери. Ни на кого не глядя, она послушно шла рядом с ним, будто маленький ребенок. Гости расступались, отводя глаза. Все молчали. Шаги мужчины и женщины звучали неестественно громко. Они были уже у двери, когда вдруг их остановил тихий голос.
Холодный и безразличный голос «голубой крови», голос человека, который слишком хорошо воспитан, чтобы выражать чувства. Таким тоном обычно просят чашку чая.
— Но почему же вы забираете Хильду, мистер Свендсен? — произнес голос. — Ведь Киттен убила я.
23
Позже в тот же день
Свендсен на мгновение застыл. В комнате стало так тихо, что он даже слышал, как какой-то зверек скребется на террасе за окном. Из кухни сквозь закрытые двери долетали обыденные звуки: лязг посуды, болтовня слуг, шорох швабры. Но казалось, что эти звуки доносятся из иного мира, никак не связанного с этой мрачной гостиной и с горем, поселившемся в этом старом мертвом доме.
Наконец, будто под наркозом, детектив отвернулся от двери. Его кулаки медленно разжались, руки повисли вдоль тела, и он потряс головой, прогоняя туман перед глазами. Его плечи внезапно сгорбились, словно из них выдернули стержень, благодаря которому Свендсен сохранял возможность держаться прямо.
В комнате ничего не изменилось. Прямой как жердь Фрэнсис стал еще бледнее. Лицо Хелен было холодным и неподвижным, карие глаза тускло поблескивали. Сидевшая на диване Винни вытаращила глаза. Ее рыжие волосы подчеркивали бледность лица. Мистер Корвит по-прежнему прятал лицо, а его жена стояла над ним будто нависшая тень. Уилл застыл, кровь отлила от его лица.
Только Дора не мигая смотрела на Свендсена и выглядела так, словно только что дала шоферу нагоняй за опоздание. На спокойном лице не было и тени страха.
Хильда нарушила молчание.
— Не говори «убийство», Дора, — с нажимом повторила она. — Это был несчастный случай.
Дора бесстрастно посмотрела на нее.
— Это было убийство, Хильда, — сказала она как учитель, объясняющий что-то непонятливому ученику. — Убийство.
Тихо ступая по мягкому ковру, Хильда подошла к сестре.
— Ты не хотела убивать ее, Дора, — не уступала она. — Ты же не хотела, правда?
Дора смотрела из окна на голые деревья перед домом. Мелкие снежинки покрывали землю ковром, но ветер тотчас сметал их, унося прочь. Следя за снежинками, Дора ответила:
— Хотела, Хильда.
Она проводила глазами обрывок газеты, пролетевший мимо окна.
Тоном человека, бесконечно уставшего и от себя, и от своей работы, Свендсен спросил:
— Вы признаетесь в убийстве?
Дора медленно перевела на него взгляд. Мгновение она молча смотрела на сыщика, потом коротко кивнула.
— В преднамеренном убийстве?
Снова кивок.
— Я вырыла яму за день до того, как убила ее. — Ее голос звучал холодно, как будто она по-прежнему разговаривала с шофером.
— Ну, и?
— Прошу прощения?
— Как вы это сделали?
— Вырыв яму, я пригласила Киттен прокатиться со мной. Мы…
— Вы взяли не ту машину. Вы представили дело так, будто Киттен поехала одна, и взяли ее автомобиль.
Дора озадаченно посмотрела на него и опустила глаза.
— Продолжайте.
— Мы ехали по пустынной дороге около имения Бэчфелдеров. Я направила машину в кювет, а потом сделала так, что Киттен подумала, будто мы застряли. Я велела Киттен выйти и давать мне указания, но она хотела сама сесть за руль. Я решила дать газу и задавить Киттен, когда она будет на дороге, но она заупрямилась. На всякий случай я прихватила монтировку и, когда она отвернулась, ударила ее по голове. Потом я выволокла ее из машины, бросила на землю и несколько раз переехала. Затем закопала и присыпала яму листвой, чтобы ее не было видно.
Все это Дора выговорила безжизненным ровным голосом, лишенным всяких интонаций. Она ни разу не оторвала взгляда от своих рук.
— Вы так же срезали все метки с одежды.
— Да.
— Но вы уронили одно из ее колец.
Казалось, она не слышала его. Дора полуприкрыла глаза.
— А как насчет остальных?
— Что?
— Как вы вовлекли в это всю семью?
— А. Прежде чем вернуться домой, я врезалась в дерево и помяла крыло. Потом разбила монтировкой ветровое стекло. Я сказала, что машина застряла, и Киттен вышла посмотреть, почему она буксует. Вдруг машина рванулась вперед, наехала на Киттен, а потом врезалась в дерево. Я сказала, что тело отбросило в кустарник, и, когда я нашла сестру, она была мертва. Потом я сказала, что впала в истерику и поэтому вернулась домой без нее. Они поехали со мной на ту дорогу, но я заявила, что не могу вспомнить, где тело. — Бесстрастный голос Доры стих. Как будто забыв, о чем говорила, она повернулась к Хильде.
