На эскалаторе спускалась доктор Звонски, держа в руках такую же, как у Сэма, куртку. Выглядела она немного усталой, что усиливалось растрёпанными на посадочной площадке волосами.
— Здравствуйте, — вставая, произнёс Сэм. — …и спасибо. Мне сказали, что именно вы настояли на транспортировке меня до Терры. Кто знает, что со мной было бы, пройди я в том состоянии через ещё одни перегрузки.
— Ничего хорошего уж точно. В лучшем случае попрощались би со службой, — ориентируясь по указателям, она направилась прямо по широкому коридору, который вёл к лифтам. — Как ваша нога?
— Отёк ещё есть, но врач сказал, что это ненадолго, — Сэм старался хромать менее заметно, но не из-за Звонски, скорее он старался убедить себя самого. — Надеюсь, как вернусь, сразу смогу приступить к службе. Устал уже ничего не делать.
— И, капитан… мне жаль вашего друга, — немного нахмурившись, произнесла Звонски. — Ми мало общались, но у меня сложилось положительное впечатление о нём.
Сэм опустил глаза при этих словах. Друг. Странно, ведь Итан Сворц поначалу вызывал у Сэма самую настоящую неприязнь. Но Уэллер привык к нему и начал общаться как с равным. Возможно, они действительно подружились бы, проведи вместе ещё какое-то время.
— Да, хороший был парень, — выдавил капитан.
Они вошли в лифт, и, когда двери закрылись, повисло неловкое молчание.
— Чем занимались всё это время? — неожиданно для самого себя спросил Сэм.
— Доклад кабинету министров, домашний арест в маленькой квартирке и парочка судебних заседаний, — развела руками Звонски.
— Суд? — удивился Сэм. — А в чём дело?
— Кабинет считает, что именно я виновата в прибитии Дейри на Маналу, — ответила доктор. — Хотя я не совсем понимаю, зачем мне тогда било сбегать в Берницию.
— Бред какой-то. Вы ведь тоже были на челноке и на «Фолькванге». Я тогда несколько раз подряд терял сознание, но отчётливо помню, что по кораблю вёлся огонь. Мне, конечно, интересно, как они узнали координаты, но я не думаю, что вы с ними тайно сотрудничали.
— Благодарю за доверие, но судью военного трибунала это не убедило. — В лифте начало резко холодать, и они поспешно натянули куртки. — Я прямо сейчас под прослушкой, а в городе за мной следили. Я и не била би здесь, не будь вас рядом. Меня отпустили только при условии, что ви будете присутствовать при моём с Артуром разговоре.
Раздался звон, и двери лифта разошлись в стороны. Изо рта Сэма повалил пар, когда они оказались в просторном зале. Пол состоял из металлической решётки, под которой виднелись трубки с хладагентом. Круглое помещение было заставлено широким кольцом из нескольких рядов серверных шкафов. Монотонный гул аппаратов эхом отражался от потолка. В центре зала располагалась широкая система кальцитовых линз и ламп, формирующих стационарный голопроектор. Когда Сэм и доктор Звонски приблизились, перед ними возникла огромная — размером с грузовик — синяя голограмма мозга с нелепыми мультяшными глазами. У себя дома Артур-3 оказался куда внушительнее, чем в переносном голопроекторе.
— Доктор Звонски, капитан Уэллер, рад вас видеть, — произнёс полуискусственный интеллект. — Как добрались?
— Заметив слежку, — мрачно ответила Звонски.
— Вы этого не замечаете, но камеры в этом помещении тоже следят за вами, — беззаботно бросил Артур. Его тон тут же сменился: — Честно говоря, я не рад вашему нынешнему положению и не считаю вас виновной. Ваш адвокат заверил меня, что воспользуется данными моего скрипта в целях вашей защиты. Я хотел лично выступить в качестве свидетеля, но суд отклонил моё прошение. Несмотря на то, что все данные синхронизировались через регулярный обмен! Нужно как-то под шумок переписать положение о моих правах…
— Ви говорили с моим адвокатом? — удивилась доктор.
— Конечно. Я лично с ним связался, — голограмма прищурила глаза в безротой улыбке. — Вернёмся к моему скрипту: как он умер, капитан Уэллер?
Странно было говорить о смерти с тем, кто умер. Сэм немного призадумался и, прищурившись, поднял глаза.
— Понимая, что происходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Иначе и быть не могло! Он же Я!
— Удалось что-нибудь выудить из нашего трофея?
— Конечно. Это навигационный блок беспилотного аппарата. В системе есть неполадки, которые могли вызвать крушение при посадке. Трудно сказать, что вызвало сбой. Системы защиты этого блока удивительно продвинуты. Человечеству до таких технологий развиваться ещё не одно столетие. — Голограмма Артура сменилась на изображение того самого блока, его составных частей и графиков с различными показаниями. — Изучение этого образца поможет нам не только лучше ориентироваться в космосе, но и подарит новые источники энергии, возможность повсеместно использовать высокотемпературные сверхпроводники и более ёмкие аккумуляторы. Несколько прототипов уже проходят виртуальные тесты.
— Откуда он? — спросила Звонски, глядя на изображение своей находки.
— Трудно сказать, — нахмурился летающий мозг. — Состоит из вполне обычных элементов, а вот сплавы вызывают у меня неподдельное любопытство. Дело в том, что для их создания необходимы какие-то специфические условия, иначе межатомные связи будут неустойчивыми. Я провожу моделирование, но пока безрезультатно. Установить возраст у меня тоже не получается. Думаю, придётся изобрести абсолютно новый способ, ведь даже изотопный анализ здесь бесполезен.
— А что за вещество использовалось для освещения? — спросил Сэм.
— Какой-то технический реагент. Он весьма чувствителен к некоторым электрическим импульсам и через такие импульсы поддаётся программированию.
— Программированию? — удивился Сэм. — Жидкость программируется?
— Терминология ещё обсуждается, но в лабораторных условиях нам удалось заставить его частицы левитировать и менять температуру, а также мои коллеги разобрались, как включать и выключать свечение. Думаю, потенциал этой технологии почти безграничный. — В воздухе появились небольшие экраны с записями некоторых экспериментов. — В теории для такого программирования подойдут даже импульсы человеческого мозга, но нужен усилитель или высокая концентрация реагента.
— Боюсь представить, что Дейра сможет создать на основе остальной части куба, — процедил Сэм.
— Им понадобится куда больше времени, — гордо произнёс Артур. — Во-первых, маловероятно, что они уже доставили артефакт даже на ближайшую из своих планет. Во-вторых, у них нет меня! Когда они разберутся, что к чему, мы уже запустим в серийное производство первые прототипы.
— А что за прототипы? — спросил Сэм. — Что вы создали на основе этой штуки?
— У вас нет допуска к такой информации, капитан.
— Летать к инопланетянам мне можно, а знать о разработках нельзя, — съязвил Уэллер. — Кстати, а мы как-то ответили на то нападение?
— Да. Губернатор Верении направил несколько кораблей к Манале, — ответил полуискусственный интеллект. — Когда информация дошла до Терры, я написал план перехвата. Наши суда сейчас движутся к предполагаемому месту выгрузки артефакта.
— Надеюсь, всё будет хорошо, — выдохнул Сэм.
— Ну конечно! — беззаботно воскликнул Артур. — Это же одно из величайших открытий! Всё будет просто прекрасно!
Глава 12. Шкафы, полные костей
Планета Верения. Материк Гера.
В глубине вражеской территории.
Леса Приречья. Лагерь Львов.
1 августа 2234-го. 6:12 (по местному времени)
Сэм вытянулся, упёр руки в бока и медленно полной грудью вдохнул мягкий воздух хвойного леса. Араука́рии нежно шелестели игольчатыми ветвями под аккомпанемент из трещания насекомых и брачной песни ящериц древолазов. Утренний свет Тау-Солис уже осветил верхушки деревьев и начал пробиваться сквозь переплетения крон, разгоняя густой туман. Лес просыпался. Дышал вместе с Сэмом. Пробуждал в нём что-то. Что-то дремлющее в закоулках сознания.
— Садись уже ешь, — раздался голос Джошуа.
