Я продемонстрировал ей стрелку, которая не меняла своего направления с тех пор, как мы свернули к дачам.
Сделав шаг в сторону, она открыла моему взгляду развилку. Через дорогу от нас в тени пожелтевших посадок тоже стоял навес автобусной остановки. Прищурившись, я напряг зрение и еле-еле смог прочитать надписи на её табличке.
Шестой маршрут. «Красный Хутор».
— Гиперсфера... — Алиса проговорила упавшим голосом.
— Чего? — Сдавленно просипел за моей спиной старик. — Чего там?!
— Гиперсфера, говорю... Ну-ка... — Отодвинув меня чуть в сторону, она снова достала коробок и слегка дрожащими руками просыпала немного опилок сначала в направлении развилки, а потом туда, откуда мы пришли. В обоих случаях крупицы металла падали по плавной дуге. Но тоже в разные стороны.
— Чёрт...
— Да чё такое-то? — Недоумевал старик. — Чё случилось?
Когда я встретился взглядом с девушкой она указала вдаль, куда-то на восток:
— Видишь?
Теперь голубоватое зарево иногда вспыхивало там.
— Вот-вот... — Кивнув в ответ на моё удивление, она спрятала коробок и начала оглядываться. — В полосе пространственные измерения могут не только исчезнуть, но и добавиться. — Заметив, что я удивление на мом лице только растёт, она махнула рукой. — Не парься, это невозможно понять интуитивно. И, что хуже — это невозможно увидеть. Точнее... Жить внутри гиперсферы можно. Но мы всё время будем видеть только те три измерения, к которым привыкли. И по факту тут можно вечно ходить кругами по одному и тому же месту. Через четвёртое. Или ещё что похуже...
— И чё теперь делать? — Прохрипел сдавленным голосом Молот. — Может как в шарманке — вернуться туда, откуда пришли?
— Мы уже туда возвращаемся...
— Ну а профессор же как-то отсюда вылезал. Даже несколько раз! Неужели тебя не научил?
— Не то что бы не научил... Чтобы определить направление для выхода, нужно применить расслоение Хопфа к якобиану этой сферы. И найти дельту локального диффеоморфизма. Умеешь такое?
Из-за моей спины раздался звук, похожий на кашель.
— Вот и я тоже... — Взгляд Алисы упал на экран индикатора. — А эта всё туда же...
Стрелка действительно упрямо продолжала показывать направление к развилке.
— Так... Спокойно... — Вопреки своим словам, девушка явно начала сильно переживать. Кулаки сжались, дыхание участилось. И когда я взял её за руку, на меня посмотрели широко открытые глаза, в которых, кажется, начали блестеть слёзы. — Что?!
— Есть идея... — Пробормотал индикатор мои мысли. — Сейчас... Меня зовут Максим...
— Чего?
— Я спрашиваю не тебя... — После этих слов я показал ей экран, на котором светилась только одна строчка непонятных зелёных символов. И тут же щелчком кнопки заставил прибор озвучить следующий вопрос. — Моя фамилия Иванов...
Экран приобрёл красноватый оттенок. И символы изменили не только форму, но и цвет — на оранжевый.
Пока Алиса озадаченно хмурилась, я снова задал коробке вопрос:
— Моя фамилия — Ворошилов...
И снова на экране показалась зелёная строчка. Эти символы уже были нам знакомы.
— То есть... Это «да» и «нет» что ли? — Заинтересовавшись результатом этого эксперимента, девушка явно немного успокоилась.
Я не стал подтверждать достаточно очевидный вывод. И задал новый вопрос.
— Из этой гиперсферы есть выход...
Зелёная строка.
— Можешь нам показать направление к нему...
Всё та же зелёная строка.
— Направление к выходу сейчас совпадает с направлением, которое ведёт к безопасному ночлегу внутри этой полосы...
После этого на лице Алисы, которое по-прежнему было слегка подсвечено мягким зелёным светом положительного ответа, показалась тень улыбки. И я поспешил развить успех:
— Спасибо, индикатор... Пожалуйста, продолжи показывать нам нужное направление... — И на всякий случай уточнил. — Направление туда, где мы сможем безопасно провести ночь внутри полосы...
Когда на экране вновь возникла знакомая стрелка, она продолжала показывать в сторону развилки с остановкой.
Продолжая держать девушку за руку, я слегка кивнул в ту сторону, предлагая ей продолжить путь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шмыгнув, она смущённо улыбнулась:
— Хорошо, пошли...
И сжала мою ладонь немного крепче.
Когда мы в очередной раз достигли пересечения дачных дорог, стрелка на экране плавно свернула налево. И голубое зарево теперь было бы за спиной.
— Что, обратно идём? — Молот тоже это заметил, когда я повернул в указанную сторону.
— Это мы видим, что идём в обратную сторону. — Продолжая смело шагать рядом со мной, Алиса глянула на притороченную к рюкзаку бутыль с головой. — Хотя на самом деле можем оказаться далеко... — Когда её взгляд снова вернулся на дорогу, она замерла на месте и не сразу закончила слово. — Впереди...
Тёмная узкая дорога между рядов облетевших осенних деревьев заканчивалась бетонным бортиком. Только это было не русло пересохшего канала, от которого мы начали свой путь. И куда, по идее должны были прийти, продолжая шагать в указанном направлении. Прямо перед нами была невысокая ограда широкой парковки, заставленной рядами пыльных машин.
И когда мы всё-таки сделали ещё несколько шагов вперёд, из-за сомкнувшихся над нами крон показались крыши высоких серых строений, располагавшихся по ту сторону парковки.
Но внимание привлекло то, что было гораздо выше самого высокого корпуса научного центра. И даже выше гигантского антенного комплекса, видневшегося на крыше одного из зданий.
Ажурная конструкция из переплетения тонких чёрных линий образовывала симметричные круги или восьмёрки. Медленно вращаясь вокруг какого-то общего центра, все эти гигантские фигуры то сливались в одну окружность, то расходились в стороны, вырисовывая на фоне звёзд решётчатые шары и объёмные восьмёрки. При этом постоянно меняясь в размере — от нескольких метров в диаметре, до колец примерно с небольшой стадион.
Кроме этого они медленно двигались ещё и вдоль вертикальной оси — то метров на двести вверх, то обратно вниз — почти до крыш серых корпусов.
Время от времени, все эти фигуры и линии начинали плавно светиться яркой бирюзой. И вся тёмная улица вокруг нас постепенно заливалась точно таким же свечением, пока оно вдруг резко не гасло, оставляя немыслимую конструкцию почти невидимой в темноте. Именно это зарево мы только что видели в нескольких в километрах от себя.
Каждая такая плавная вспышка сопровождалась нарастающим гулом, который точно так же резко обрывался в тот момент, когда вращающиеся фигуры снова становились тёмными.
С трудом, но я всё-таки отвлёкся от гипнотического вращения, кручения и скольжения. Стрелка индикатора вела нас прямо через парковку к входу в один из корпусов.
Пошевелив руку Алисы, я отвлёк её от завороженного созерцания фантастической конструкции. И когда её расширившиеся от темноты зрачки посмотрели на меня, в сплетение колец, отражавшееся в них, снова начало светиться бирюзой. Придавая и без того ярко-голубым глазам девушки просто какое-то магическое свечение.
— Да... Пойдём... — Медленно проговорила она, когда я указал направление. И мелькнув глянув на переплетение кругов и восьмёрок ещё раз, она поспешила за мной, когда улица снова погрузилась во тьму.
— Погодите... Мы где?! — До этого Молот видел за моей спиной только всё ту же тёмную аллею между деревьев. И задался закономерным вопросом, когда заметил первый ряд ржавеющих машин, оставшихся позади нас.
— Центральный научно-исследовательский институт машиностроения... Центр управления полётами... — Алиса вслух зачитала латунную табличку, прикреплённую рядом с тем входом, в который нас вела стрелка индикатора. — Заходим?
Я кивнул и осторожно потянул массивную высокую дверь. Внутри было темно. Но когда над нами вновь начало разливаться бирюзовое свечение, стало видно, что прямо от двери начинается широкая каменная лестница с массивными литыми перилами. Прямо сразу, без всяких фойе, холлов, пропускных пунктов или турникетов с постами охраны, которых я ждал в таком месте. Вдобавок лестница вела не вверх, а вниз.
