— Запрыгивай, — открыла я свою дверь, улыбаясь ему, даже не пытаясь скрыть свою радость.
— Точно? — тихо засмеялся Илья, забираясь ко мне на заднее сидение.
— Точно, — почти шепотом произнесла я, чувствуя, как моя рука утонула в его теплой ладони.
Машина тронулась, проезжая ворота, а я не могла отвести взгляда от глаз Ильи, что просто сверкали в темноте салона.
— Где ты была? — улыбался он.
— Что ты здесь делаешь? — одновременно произнесли мы, и его рука сжала мои пальчики.
— Ринат сказал, что ты поехала в логово ко льву, я ждал тебя. Хотел уже ехать вызволять. Не делай так больше, Лер. Ты одна не справишься. Мы туда сунуться не могли, а ты там одна. Что случилось, если бы Хабарин тебя раскусил? Думаешь, ему стоило много труда избавиться от какой-то Полины Кац, у которой все липовое, даже жизнь?
— Это чужая жизнь, ты прав, — соглашаюсь я, и машина останавливается у крыльца.
Отпускаю машину, и мы с Ильей поднимаемся на крыльцо. Отпираю тяжёлую дверь в особняк, зажигаю светильник в прихожей и поворачиваюсь к Илье.
— Ты только за этим пришел? Узнать, как все прошло? — с вызовом спрашиваю мужчину. — Ты переживал за меня?
— Не только, — делает шаг в мою сторону Илья, стоит слишком близко, слишком жарко.
Я на грани истерики после тяжелого разговора с Хабариным и Быстрицким. Если Илья сейчас уйдет, я разнесу тут все, чтобы выплеснуть свою злость. Но кто я такая, чтобы требовать от этого мужчины каких-то чувств ко мне? Имею ли я на это право? Но я всего лишь слабая женщина, которая столько перенесла. Как же я хочу прижаться к кому-нибудь, показать свою слабость, почувствовать защиту и тепло.
Врешь сама себе, Лера. Ты хочешь любви, не просто близости, а именно любви. Взаимной, чистой, неиспорченной. Не испачканной деньгами и замыслами, той, что бывает между мужчиной и женщиной, когда оба любят, нуждаются друг в друге. Я хочу быть женщиной, которую любят, хотя бы раз, хотя бы сегодня. Я устала, у меня не хватает сил, чтобы продолжать эту игру, и я не могу больше притворяться, хотя бы не перед Ильей.
— Если ты сейчас уйдешь, прошу тебя, больше не приходи никогда, — произношу хрипло, на грани слез и криков. Не хочу, чтобы Илья видел, как мне больно, какая я сейчас слабая и беззащитная.
— А я и не собирался уходить, — едва слышно произносит он, и я едва стою на ногах от облегчения, что омывает мое почти замерзшее от волнения тело.
Он остается. Здесь. Сейчас. Со мной. И неважно, какая я в этот момент: Валерия Княжина или Полина Кац. Мы обе сейчас счастливые и влюбленные идиотки. Влюбленные в этого мужчину, которого нам подарила судьба.
Глава 49
Глава 49
— Что она здесь делала? — моя злость зашкаливает, а Хабарин только ухмыляется.
— Тебе какое дело? — усаживается он в свое кресло, налив виски. — Полина Анатольевна приезжала ко мне по делам.
— Если ты втянешь ее в дело Княжина… — почти рычу, стиснув кулаки.
— То что? Ты и так завяз в этом по самые уши, Даниил. Если бы не история с Алевтиной, я бы еще ждал, пока ты доведешь все до конца, но ты выбрал не ту женщину.
— Мне нужны были деньги, и я скоро их получу, Алевтина Княжина не входила в мои планы, — почти успокаиваюсь, сажусь напротив Хабарина, где до меня сидела Полина.
Мне кажется, вокруг еще пахнет ее духами и словно Полина еще здесь, слушает то, что отвратит ее от меня навсегда. В ее глазах я стану убийцей, которого она не простит.
— Я хочу, чтобы ты оставил эту Кац в покое и занялся вплотную младшей Княжиной. Сейчас ее отец слаб как никогда, переживания за судьбу дочери и внука сделали его еще более уязвимым.
— Думаю, что Княжин не отдаст мне свою дочь, даже если она и будет просить. Он уже не доверяет мне как раньше.
— Стас не доверял тебе никогда, — хмыкает Хабарин. — Но терпел ради Валерии. Ты лишь игрушка для этой семьи, где женщины довольно быстро доверяют тебе не только тело, но и свое сердце. Поезжай в больницу к Алевтине и сделай все, чтобы она жить без тебя не могла. Позаботься о беременности будущей мамочки и доведи дело до конца.
— Может, мне лучше жениться на вашей дочери и все будет решено? — усмехаюсь я. — Инна могла бы стать мне отличной партией, да, папочка?
Хабарин смотрит на меня взглядом, от которого волоски на руках приподнимаются. Этому человеку ничего не стоит отправить меня глубоко под землю ради своих целей.
— Тронешь Инну, ты покойник, — с угрозой в голосе произносит Хабарин.
— А как же этот? Бывший альфач? Ему можно, а мне нет?
— С ним вопрос решен.
— Тогда зачем она ходит с ним на приемы уровня Княжина?
— Не твое дело, поезжай в больницу, а Полину Кац оставь в покое.
Встаю, одним глотком осушаю бокал с виски и ставлю на стол.
— Не могу, мне нравится эта женщина, — иду к выходу, чтобы поехать домой.
Ни в какую больницу я не собираюсь, не нужна мне младшая Княжина, даже пусть и с моим ребенком. Я не хотел детей, нечего и начинать.
По дороге делаю крюк, чтобы проехать мимо дома Полины Кац. За высоким забором видны только окна второго этажа, и я какое-то время сижу в машине, курю одну сигарету за другой. В окнах нет света, неужели она не дома? А если и дома, то уже легла спать? Я хотел бы зайти к ней, пообщаться и остаться. Да, я хочу остаться у нее на ночь, но не сегодня. Мы плохо расстались около дома Хабарина, нужно дать Полине остыть. Поспешность сейчас ни к чему. Не стоит лезть в осиное гнездо, когда там еще все не успокоилось. А вот завтра будет завтра. Отправлю ей с утра цветы и какое-нибудь украшение. Не сильно дорогое, но красивое. Все женщины любят бриллианты, а такая, как Полина, должна их носить не снимая. Особенно в постели.
Представил ее на шелковых подушках у себя в спальне. Черная простынь, голая Полина и бриллиантовый чокер на шее. Губы соблазнительно приоткрыты, глаза обещают мне ночь, полную страсти. Я хочу ее до боли в теле, до ломки, как у наркомана. Ни одну женщину так не хотел. Сжать ее горло, вонзаясь в горячую глубину. Слышать, как она стонет подо мной, развратно, горячо. Я бы сделал ее своей навсегда, приручил, выдрессировал и, возможно, даже любил. Никого и никогда не любил, а вот ее смог бы. Не знаю, что это за чувство такое, но сейчас оно мне не противно, наоборот, я хочу этого и жду. Пока жду.
Заезжаю в ювелирный салон, выбираю украшение и говорю адрес доставки, добавляя букет кремовых роз. Пусть с утра Полине будет приятно, и я уверен, что она будет помнить обо мне весь день. А вот вечером я ей позвоню или приеду. Пусть подождет, поволнуется.
Дома сижу у себя в кабинете и перебираю компромат на Хабарина. Я его начал собирать еще до смерти Валерии, как знал, что пригодится. Вообще эта история с местью очень мутная. Хабарин уверен, что Княжин посадил его сына на наркотики, но лично я знаю, как все было. Сын Хабарина был по молодости совсем без головы, тянул в себя всякую дурь, будь то запрещенные вещества, сомнительные связи, а для этого нужны были деньги. Много денег. Долги росли как снежный ком, а молодой Хабарин опускался все ниже. Последнее, куда он сунулся, это было казино. Тут ему первое время везло, как новичкам, а затем наступил полный крах.
Отец больше денег не давал, посадил сына на короткий поводок. В то время на горизонте у младшенького появилась Валерия Княжина. Как рассказывала жена, ее бывший одноклассник Артур Хабарин был вхож в дом Княжиных, несмотря на ссору отцов семейства. И когда пропал бриллиантовый комплект матери Леры, никто даже подумать не мог, что его украл именно Артур.
— Я знаю, что это он, — рассказывала Валерия. — Только доказать ничего не могу. Тогда еще в доме не было камер, а Артур знал, где лежат драгоценности, и был в кабинете папы один, пока я ходила на кухню. Я не стала говорить папе, иначе они бы с Хабариным перегрызли друг другу глотки, у них и так шла в то время война из-за участка под элитные коттеджи. Хабарин хотел себе этот участок, а папа получил его почти даром. Когда Артура нашли с передозировкой, рядом было письмо, в котором он обвинял меня в своих неудачах. Написал, что если бы я не позволила взять то, что плохо лежало, он бы смог жить нормально дальше.
