Фухур, дракон везения, был счастлив, что наконец-то они отправляются. Все-таки города не для Фухура, даже такие красивые, как Амаргант.
— Мы будем ждать вас на берегу! — крикнул Атрей, и они взлетели.
Рыцари сняли с Йихи поклажу и оседлали ее, как своих коней. Она не могла понять, в чем дело, пока Бастиан не шепнул ей на ухо:
— Теперь ты мой конь, Йиха!
И когда паром отчаливал от города Амарганта, по окрестностям все еще разносилось радостное ржание старой лошачихи.
Что же касается героя Хинрека, то ему удалось попасть в страну Холодного Огня. Он проник и в свинцовую крепость, преодолев все три рва вокруг нее. Он нашел свинцовый топор и победил дракона Смэрга. После этого он отвез принцессу Огламар к ее отцу, хотя теперь она охотно вышла бы за него замуж. Но он почему-то больше не хотел этого. Впрочем, это уже другая история, и мы ее расскажем как-нибудь в другой раз.
Глава XVIII
АХАРАИ
![]()
яжелые облака низко нависали над головами всадников, обливая их плотным холодным дождем. Потом с дождем смешался снег. Кони, склонив головы, шли против ветра. Плащи всадников отяжелели от влаги.
Путь их оказался долгим и трудным. Три последних дня всадники скакали по высокогорной равнине. Погода ухудшалась, под ногами было месиво из грязи и острых камней.
Но, несмотря на трудности, рыцари были в отличном расположении духа. Они и не ждали, что поход будет похож на воскресную прогулку. Время от времени они даже пели — не столько хорошо, сколько от сердца. Их любимая песня начиналась словами:
Когда я был мальчишкой, Гулял я, молодец…
Они говорили, это старинная песня путешественников и называется не то ШЕКСПИР, не то что-то в этом роде.
Одному лишь Атрею и дождь и холод были нипочем. Они с Фухуром улетали вперед на разведку, потом возвращались, чтобы подготовить путников к тому, что их ждет впереди.
Все были убеждены, что ищут для Бастиана дорогу назад, в его мир. Бастиан и сам так думал. Хоть вовсе и не хотел покидать Фантазию. Но география Фантазии определяется исключительно желанием. И поскольку направление выбирал Бастиан, они лишь углублялись внутрь Фантазии, приближаясь к ее центру. А центром была Башня Слоновой Кости.
На другой же день после выхода из Амарганта путешественники наткнулись в лесу на следы дракона Смэрга. Часть деревьев закаменела от его ледяного дыхания, и были видны отпечатки страшных лап. Атрей — как-никак охотник-следопыт — обнаружил тут еще один след — коня героя Хинрека. Значит, герой Хинрек наступал дракону на пятки.
— Не могу сказать, что мне это очень приятно, — полушутя сказал Фухур. — Хоть этот Смэрг и чудовище, но он мне родня.
С тех пор Бастиан много размышлял над тем, что он, собственно, сделал, выдумав для героя Хинрека дракона. Конечно, герою Хинреку надо с кем-то сражаться и кого-то защищать. Но ведь заранее не скажешь, победит ли он. А если верх одержит Смэрг? И в каком ужасном положении теперь находится принцесса Огламар! Она, конечно, заслуживает наказания за свою заносчивость, но не такого же! А подумать только, что еще может натворить это чудовище в Фантазии. Получается, Бастиан легкомысленно подверг опасности многих невинных. Луниана, конечно, не делает в своем королевстве различия между злым и добрым, между безобразным и прекрасным, но разве Бастиан мог разрешить себе такое же отношение?
Нет, Бастиан вовсе не хотел войти в историю Фантазии как создатель чудовищ. Лучше прославиться добрыми делами и слыть благодетелем, вот чего бы ему хотелось.
Местность между тем стала скалистой, и Атрей, прилетев с разведки, доложил, что впереди есть горная котловина с пещерами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вечерело, пора было подумать о ночлеге. Дорога шла по ущелью — возможно, то было русло высохшей реки. Вскоре они очутились в котловине, выбрали просторную пещеру и уютно устроились в ней. Рыцари набрали сухого хворосту, и скоро в пещере мирно полыхал огонь. Положили просушить плащи, расседлали лошадей, и даже Фухур, предпочитавший вольное небо, укрылся в тепле пещеры.
Пока Хидорн, нанизав куски мяса на меч, обжаривал их на костре, а остальные наблюдали за этим упоительным процессом, Атрей повернулся к Бастиану.
— Расскажи нам что-нибудь про девочку Крис Та.
— Про кого? — не понял Бастиан.
— Про твою подругу, для которой ты придумывал разные истории.
— Я не знаю такой девочки, — ответил Бастиан, — и с чего ты взял, что я рассказывал ей истории?
Атрей посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.
— В твоем мире, — настойчиво повторил он, — ты рассказывал много историй — ей и себе самому. Ты сам говорил про это в Амарганте.
— Это верно, — пробормотал Бастиан, уставившись в костер. — Припоминаю, действительно говорил. Но откуда я это взял — сам не пойму. Ничего такого со мной на самом деле не было.
Атрей переглянулся с Фухуром, как будто они уже понимали, в чем причина этого странного забвения.
— Мясо готово, — доложил Хидорн и раздал всем по куску.
«Готово» — это было слишком сильно сказано: снаружи мясо обуглилось, а внутри было сырое. Но в таких условиях выбирать не приходилось.
— Расскажи, как ты к нам пришел, — попросил Атрей за ужином.
— Но ты сам это знаешь, — ответил Бастиан, — ведь это ты привел меня к Детской Королеве.
— Я хочу сказать, еще до того, что было с тобой в твоем мире?
И Бастиан рассказал, как он украл книгу у господина Кореандра, как спрятался с этой книгой на чердаке школы и начал там читать. Когда он дошел до Великого Поиска, Атрей остановил его. Собственные приключения Атрея не интересовали. Ему гораздо важнее было узнать подробности о чердаке, о похищении книги.
Бастиан ничего не мог вспомнить. Все, что было связано с побегом на чердак — его страх, его слабость и робость, — исчезло из памяти. Уцелевшие обрывки воспоминаний были неотчетливы — будто речь шла о ком-то другом.
Атрей настойчиво задавал вопросы, Бастиан рассказывал о тех временах, когда еще была жива его мать, об отце, о своем доме, о своем городе и о школе — все, что еще не выкрошилось из его памяти.
Рыцари спали, а Бастиан все рассказывал. Ему удивительно было, что Атрея интересовали самые обыденные вещи. По тому, как Атрей слушал, Бастиану и самому стало казаться, что все эти повседневные мелочи полны тайны, которой он до сих пор не разгадал.
Была уже поздняя ночь, огонь догорел. Бастиан завернулся в свой серебряный плащ, и тут Атрей произнес:
— Все дело в АУРИНЕ.
— Что ты имеешь в виду? — Бастиан сонно взглянул на друга.
— АУРИН, — продолжал Атрей, будто разговаривая сам с собой, — на человеческих детей действует совсем иначе. Знак дает великую власть, он исполняет все твои желания, но взамен отнимает у тебя воспоминания о твоем мире.
Бастиан поразмыслил. Он вовсе не чувствовал, что его память что-то утратила.
— Граограман сказал мне, что я должен идти дорогой желаний, чтобы понять мою истинную волю. Именно это означает надпись на АУРИНЕ. Я не могу перепрыгнуть или обойти ни одно из желаний, иначе я вообще не смогу продвигаться по Фантазии. Так он сказал.
— Да, — задумчиво проговорил Атрей, — АУРИН показывает тебе путь и одновременно отнимает цель у этого пути…
— Ну, — беспечно сказал Бастиан, — уж Луниана, наверное, знала, что делала, давая мне этот знак. Не может быть, чтоб АУРИН был ловушкой.
— Я тоже так думаю, — пробормотал Атрей, — но все же хорошо, что мы спешим найти обратный путь в твой мир. Пока не поздно.
— Да-да, — отвечал Бастиан, уже засыпая.
Среди ночи он проснулся от необычного шума. Костер давно потух, полная темнота окружала его. Атрей тоже не спал и прошептал:
яжелые облака низко нависали над головами всадников, обливая их плотным холодным дождем. Потом с дождем смешался снег. Кони, склонив головы, шли против ветра. Плащи всадников отяжелели от влаги.