— Ну, Павел Христофорович, что-то вы перегнули! Какая-то аналогия у вас необычная! — возразил Сергей.
— М-да, что-то не то ляпнул! — рассмеявшись, ответил бывший офицер. Немного подумав, глянул на Сергея. — Конечно, лучше бы, чтобы было больше соседей, но кто его знает, что все же, лучше? Знаешь что, пошли-ка в гараж — проведу инструктаж, как пользоваться оружием. Заодно посмотрю, что ты еще помнишь из армии?
— Пошлите.
В гараже стоял внедорожник, вплотную подпертый к дверям. Пространство перед ним, у противоположной стены было занято железным длинным столом, на котором были прикручены тиски посередине, справа электри-ческий точильный станок, слева небольшой пневматический пресс. Стена перед столом была сплошь и рядом утыкана вбитыми наполовину гвоздями, на которых были развешаны отвертки, плоскогубцы, кусачки и т. д. и т. п.
«Запасливый отец!» — подумал Сергей, подходя к небольшому дополнительному деревянному столу сбоку, где он заполнялся появлявшимся на свет оружием Лепина. Вот он вытащил из стоящего на полу армейского мас-сивного ящика в разобранном виде «Калашников», пистолет ТТ. Гранаты лежали отдельной кучкой вместе с вы-вернутыми взрывателями.
— Целый арсенал! — воскликнул он, — можно междоусобную феодальную войнушку забацать!
— Сереж, давай посерьезнее? — попросил подполковник.
— Извините.
— Хорошо. Автомат «Калашников» — давай, собери, я посмотрю.
— А мне пистолет нравится — из него так и не довелось в армии пострелять!
— Постреляешь. Как только «Калаш» соберешь!
— Серьезно?
— Серьезно — в округе все равно никого нет — никто не услышит, а если и услышат — побояться приближаться. Инстинкт самосохранения сработает — проверено! — жестко, с враз изменившимся лицом произнес Павел Хри-стофорович.
…- Ну, стреляй, — приказал Лепин, когда он подготовил импровизированный тир на улице и первым сделал несколько выстрелов, удостоверившись в исправности оружия. Порывы ветра сразу скомкали эхо последнего выстрела.
Прицелившись по подсвеченной со стороны железной банке, установленной на выступе камня, Сергей со-вместил мушку с прицелом, на миг зафиксировал положение и нажал спуск, в последний момент немного дернул рукой, отчего пуля, отдавшаяся легким толчком в руке, ушла поверху.
— В момент спуска не дергай рукой. Плавно, плавно надо. Повтори, — советовал старый кадровый офицер.
В конечном счете, расстреляв две обоймы, Сергей, приловчившись, с неохотой передал пистолет Лепину:
— А, может, гранатомет испытаем? — зная ответ, но, а все же?
— Нет, Сергей, не стоит — слишком шумно будет. Я тебе покажу, расскажу, как им пользоваться. К тому же всего шесть гранат к нему — лучше поберечь боезапас для ответственного момента.
— Понял, ну, пошлите, мороз крепчает.
— Да, мороз крепчает, — медленно произнес тот, оглядываясь вокруг, — крепчает…
Со стороны реки слышался иногда громкий треск и шум волн, пытающихся противостоять силе природы, но лед постепенно, медленно расширял свои владения, по миллиметрам отвоевывая у потока границы берега. Об-щий объем воды в мире был огромен, и враз остудить такие массы требовалось намного больше времени, чем голую землю, несмотря на -42 градуса цельсия. Но с каждым часом мороз, следствие мрака крепчал, сковывая реку ледяным панцирем.
В лесу, меж деревьев это происходило намного быстрее — не успевшие за такой короткий срок скинуть листву стволы трещали на морозе, раскачиваясь в ночи на глазах лесных жителей, инстинктивно ищущих спасения и покрываясь инеем выступающей и тут же замерзающей влаги.
Животный мир испытывал настоящую панику — медведи еще не нагуляли слой жира на зиму и к тому же не облюбовавшие и не подготовившие берлогу тревожно ревели. Белки, застигнутые врасплох коренной переменой климата пищали, сворачиваясь в клубки как в дуплах деревьев, пытаясь сохранить тепло, так и на земле, под небольшим слоем снега из которого через некоторое время не могли выбраться — ставшая непреодолимая корка-западня для многих пушистых зверьков стала могилой.
Только меланхоличные сохатые задумчиво жевали кору с деревьев, настороженно вслушиваясь в замиравшие звуки леса, изумленные столь резкой переменой климата и более тщательно прислушивались к своим, неведомым людям чувствам, которые подавали пока неосознанные сигналы тревоги. Эти великаны пока не были встревожены, пока не встревожены, ожидая потепления — так происходило всегда: сперва мороз вдарит и как бы смилостивившись над ними отступит. На этот раз они не подозревали, что подобное отступление может наступить не скоро, тогда, когда будет поздно или вообще не наступит.
Ход биологических часов Земли был нарушен. Животный мир планеты не мог так быстро перестроиться под новый задаваемый космосом ритм эволюции.
…Ветер свистел в вышине, иглы-точки над ними не появлялись вот уже много смен дня и ночи, да и сам день все не наступал и не наступал. Именно это и тревожило лосей, да и всех остальных обитателей леса — временной цикл нарушался, лес, живой лес роптал, чувствуя грядущие перемены, но не мог до конца осознать, что именно это им несет?
А город жил, перемигиваясь и освещаясь светом фонарей. С высоты птичьего полета ничего не изменилось. Нет, изменилось — меньше носилось машин по дорогам, меньше пешеходов появлялось на улицах, а если и были видны, то как-то быстро, с опаской юркали в дома или другие заведения. Но иногда, то в одном, то в другом рай-оне города что-то происходило, и туда мчались как одинокие, так и несколько однотипных автомобилей с одинаковыми надписями на бортах. По большей части суматошно ехали, собирались порой вместе машины с надписями, как энергетических служб, так и это в большинстве тепловых сетей.
Еще выше облачный покров постепенно редел, рвясь на клочья, но он еще был могуч и большинство людей не видели этих перемен. Некоторые спутники, специализированные на подобное изучение облачного покрова передавали часть информации об подобных изменениях, и только узкий круг специалистов констатировал уско-рявшееся изменение климата. Их обобщенные доклады умещались после многочисленных обработок и редакти-рований в несколько листков бумаги и ложились на столы перед лицами, отвечающими за основные процессы жизнедеятельности расы людей.
И все, что они могли сделать — это ждать, с каждым прожитым часом осознавая, как сперва десятки, затем сотни и тысячи людей теряют связь души с телом. Попросту умирают. Но это были только первые симптомы надвигавшейся катастрофы — дальше будет хуже. Человечество насчитывало несколько миллиардов и всех спасти они не могли.
Еще выше безбрежный космос следил за начавшейся агонией планеты. Холод внешней пустоты постепенно сжимал ледяные объятия на теле ослабевающей планеты. Внешний покров охлаждался все быстрее и быстрее. Высота границы абсолютного холода опускалась. Недолго оставалось ждать момента, когда начнется изменение физического состояния того летучего газа, источника жизни и дыхания существ на этой планете. Когда это начнется и завершится — все живое исчезнет, превратившись в омертвевшие наглядные доказательства былой жизни.
Это произойдет, если те, кто наблюдали за началом агонии этого мира, не внесут изменения в свой чудовищ-ный, жестокий план.
Судя по их действиям, места людям в этом плане не было.
Глава 10.
Шли двадцатые сутки нескончаемой ночи. Луна приближалась к третьей четверти, изо дня в день истончая свой серп на фоне Земли, готовясь исчезнуть на небосводе — как тогда, в тот день начала общей беды.
Сергей, и напросившаяся с ним на улицу Вика — сколько я могу сидеть взаперти? хоть свежим воздухом по-дышать! ха, свежий воздух! минус пятьдесят два градуса! — поднялся ко второй видеокамере и щеткой стряхнул нависший над козырьком камеры снег, частично перекрывший изображение. Несколько движений и камера снова смотрит в ночь.
— Готово! — воскликнул он, спускаясь к кутавшейся в шубу Вике, — пошли в дом?
— Уже? Погоди немного! — попросила она.
— Хорошо, но что-то я не очень расположен на таком морозе стоять. Ну, хорошо-хорошо, пойдем, прогуляем-ся во внутреннем периметре, — как называл ее отец их владения.
— Смотри, звезды на небе видны! — сказала Вика.
И вправду невидимые облака разошлись, открывая свет от далеких звезд. Часть небосвода была скрыта у горизонта, но и там чувствовалось, что облачный покров отступает.
— Да, как и говорил Степан — следующий этап.
— Что за этап?
— Основная масса теплового воздуха поднялась вверх, остался холодный фронт, и предпосылок для формирования других облаков нет. Поэтому мы снова видим звезды, их бр-р-р, холодный и далекий свет. Теперь процесс общего похолодания ускориться, — мрачно закончил он.
