– Глупости. – Шаман закашлялся. Видимо, он окончательно решил, что смерть близка. Заявлять открыто, в глаза, о неразумности собеседника – признак неуважения, за это воспитанный тролль череп проломит. – Вы погибнете зря, храбрые сыновья Водяной Крысы. Вам не одолеть ее!
– Сегодняшней ночью мы едва не послали твою непобедимую ведьму в Серые Пределы, – процедил я. Достал меня верховный своим пораженческим нытьем. – Твой брат ушел по ее следам с воинами и твоими учениками, чтобы прикончить. Она ранена и истощена, и я не собираюсь отдавать славу победителя сэкки Улук-Зулу, не сделавшему вчера ничего для ее поражения.
– Глупцы, – сипло протянул шаман. – Не следуй за ними. Все они мертвы. Не хочешь той же доли – уходи, Кан-Джай. Оставь нас умирать. Я заслужил гибель от рук ведьмы. Духи воздадут справедливо за мой грех.
Ну, заладил, блин горелый. «Уходи, уходи!» Не уйдем мы никуда от сэкки. За нами с ребятами озеро и наши близкие, уйти означает подставить их под удар.
– Мы идем за отрядом Улук-Зула, – отрезал я. – Поможем им, если потребуется наша помощь, и убьем ведьму. Прощай, Гал-Джин.
Я вышел из хижины. Слушать сумасшедшего шамана бессмысленно. Сомневаюсь, не навеян ли пережитым ужасом рассказ о событиях древности. С катушек верховный слетел определенно. Хочется надеяться, с выздоровлением физическим улучшится и его психическое состояние.
– Выдвигаемся за Улук-Зулом, – скомандовал я в ответ на вопросительные взгляды собравшихся у обители шамана. – Варк-Дан, сообщи уважаемому вождю о нашем уходе.
– Разрешено ли мне пойти с вами?
О, будущий целитель возжаждал приключений. Вчера не хватило, решил сегодня добавить. Впрочем, он, быть может, просто осознает, какую опасность представляет сэкка, и понимает, что отступать некуда. За нами Москва. Надо атаковать, пока не поздно.
– Варк-Дан, ты устал, вылечив меня.
– Моя Сила полностью восстановилась.
Ученик шамана-целителя продемонстрировал кровожадную ухмылку не хуже полговской. Ух ты, ух ты, сколько энтузиазма. И действительно, судя по довольной физиономии, здоровьем и энергией от него пышет. Откуда?
Взглянув мельком на попавшего в поле моего зрения другого ученика верховного, еле волочащего ноги от истощения и усталости, я понял, где собака зарыта. Оставшиеся в деревне будущие шаманы отдали свою айгату Варк-Дану и договорились отослать его с нами.
Почему у Гал-Джина нет их веры в победу? Они же не сдаются, хотят помочь избавить племя от напасти. Настоящий боевой дух троллей. Вон, старикан Анг-Джин упадническим настроением не страдал в последние минуты сознательной жизни. Дрался до конца.
– Хорошо, – согласился я с парнем. – Готовься – и к воротам. Возьми с собой кого-нибудь из охотников и парочку больших корзин. Быстрее, быстрее!
Проводник в группе не лишний. Знание здешней местности у нас не идеально – не на родной земле ведь.
– Идем по следам Улук-Зула, – знакомил я с планом мою команду. – Полг и Шор-Таз впереди, Крам и Граж замыкающие. Лаклак, ты и Алисия в середине. При нападении до вас труднее добраться врагу. Проверяете окрестности магией, ты – Даром Дагона, ты – сильфами. Бал-Ар – возле Кровавого Ручья и Каменной Башки, Варк-Дан – подле Змеиной Шкуры и Вяленого Быка. Мы с Акелой берем след улиточников и ведем вас. До заката нагоним Улук-Зула.
– Кан-Джай, рыбоголовый и женщина замедлят нас, – резонно заметил Шор-Таз.
Они вправду не выдержат темпа. Лаклак по суше тащится со скоростью черепахи. Но это я предусмотрел.
Из-за хижин показался Варк-Дан, бодро вышагивающий в компании несущего две огромные плетеные корзины синекожего. Габаритами незнакомец уступал Вяленому Быку. Худющий, как смерть, охотник помимо лозовой тары нес копье с костяным наконечником, смахивающее на гарпун, и связку дротиков.
– Граж, одна корзина твоя. Вторая – для того охотника. Понесете в них морлока и дочь Гин-Джина. Лаклак, Алисия, без нужды не высовывайтесь, – прекратил я назревающие протесты девушки. – Вы – наша разведка, глаза и уши, без вас нас застанут врасплох.
Каменная Башка против участи носильщика не возражал. В бою он немного неповоротлив, зато защитник из него отличный. Аэромантку на спине понесет.
Охотник Улиткоголовых, назвавшийся Пьеком, Хрупким Тростником в переводе с тролльего, ни звука не произнес, соглашаясь со всем короткими кивками.
Совещаясь с ребятами на тему дальнейших действий и нынешней ситуации в деревне, я размышлял, почему верховный впал в беспросветное уныние. Сопоставив факты, приходишь к выводу, что ведьма вселила духов в больных детей. Раз она создала, не напрягаясь, одержимых, то ничто не мешает ей сделать то же самое с остальными помеченными астральной меткой. Шаманов, способных разорвать связь между сэккой и детьми, нет. Гал-Джин не у дел без рук.
Есть отчего прийти в отчаяние. По деревням больных на последней стадии болезни-проклятия – дюжины полторы, если верить сведениям ученика верховного. Дееспособных Говорящих с Духами – никого. Да за ночь улиточники перестанут существовать, сотвори ведьма из умирающих детей одержимых!
Вместе с тем духовной энергии у вражины нынче меньше. Существует шанс, что у нее не хватит айгаты для создания новых тварей.
Ох, беда. Сэкка ведет игру точно по нотам. На наш ход у нее припасено три действия и десяток в уме. По интеллекту и силам она превосходит шаманов Зеленых Улиток на голову. Единственный способ предотвратить тотальное истребление племени – уничтожить ее поскорее. Но, чтоб ее, как?! До места пропажи ведьмы нам к ночи не успеть. А с наступлением темноты произойдет нечто плохое. Проклятье! В лесу она соблазнится нашим отрядом, коли не побоится. В деревне Улиткоголовых добыча словно на ладони – подойди и бери. Мы же для нее загадка, однажды едва не стоившая жизни.
На ее месте я бы выбрал добычу в селении. Ученики шамана – прекрасное лакомство. На десерт – колдун-коматозник и верховный, защищенный амулетами. Насытившаяся ведьма на обратном пути обязательно заглянет к нам на огонек.
– До Лысого Холма путь неблизкий. Заночевать придется в аранье, – размышлял я вслух. – Завтра к полудню, а то и к вечеру, дойдем. Да будут милостивы к нам Великие Духи и предки.
Заночевать – мягко сказано. Бежать впотьмах по лесу, конечно, чревато нежелательными встречами со зверьем и непонятно кем из братии ополоумевших лесных духов, однако сидеть сложа руки еще опаснее. Вероятность нападения на нас пятьдесят на пятьдесят. Остановившись, мы не защитим улиточников и рискуем быть сожранными ведьмой либо ее миньонами.
Хм… не исключено, поблизости от Лысого Холма расположено логово сэкки. Соваться в него, когда хозяйка дома, невежливо. Зачем беспокоить? К полуночи, не сбавляя ходу, мы дойдем туда. Используем всю настойку полуночника, да и повышающее выносливость зелье пригодится. Телохранители вождя – мужчины, разумеется, привыкшие к дальним переходам, но нам малейшая усталость вредна. Точность движений и скорость должны сохраниться, как у отдыхавших сутки бойцов.
– На ночлег не встанем, – покачал я головой. – До Лысого Холма бежим с остановкой только при встрече с Улук-Зулом.
Эх, вряд ли отряд улиточников цел…
Я потрепал уши Акелы, и мы с ним рысцой побежали в лес. За нами метрах в шести-семи следовали Полг и Шор-Таз с остальными.
Вчерашние следы четко виднелись на почве. Тридцать тяжеловесных троллей порядочно натоптали, образовав чуть ли не тропу в чаще. В лесной полутьме угадывать отпечатки на покрытой толстым слоем опавших листьев и веточек земле немного сложнее, но не для белого волка. Акела, унюхавший синекожих, несся сквозь аранью, и мы еле поспевали за ним.
Выслеживать добычу по запаху и остаткам айгаты в астрале – его призвание. Маги всех мастей обоснованно полагают белых волков животными с магическими способностями наподобие магенов. Лучшего следопыта не найти.
Внимательно осматривая лес вокруг и пытаясь не отставать от быстроногого товарища, я по мыслесвязи окликнул ихтиана. Тот нехотя отозвался. Очевидно, тряска на спине тролля ему не по нраву.
«Лаклак, ты проверил верховного?»
«Ты как думаешь, Кан-Джай?» – пробурчал недовольный морлок.
«Думаю, все сделано на высшем уровне».
«Ну, – протянул польщенный телепат, – защита шамана совсем никакая. Он сосредоточен на лечении, ему не до меня было. С твоим приходом Гал-Джин разрывался между поддержкой лечебного транса и разговором. В нем бушевали чувства. Затронул ты его за живое».
«Угу, беседа выдалась на повышенных тонах. Продолжай, пожалуйста. Он лгал?»
«Н-нет, – неуверенно ответил ихтиан. – Он говорил правду. Не всю. Утаил подробности и кое-чего не сказал. Кое-чего личного, не предназначенного для чужих ушей».
«Помнится, верховный упоминал о каком-то грехе, за который расплачивается. О чем он?»
«Я так глубоко в его память не заглядывал. Те воспоминания он бережет похлеще таинств Озерной Улитки».
