– Я не верю, – помрачнел Паламед. – Если это правда, вся Эллада говорила бы об этом. Старик нахмурился.
– В любом случае у тебя нет выбора. Я вижу, как ты слабеешь с каждым днем. Тебе не доплыть живым до Истрии. Смирись же и последуй моему совету. Пойми, это твой единственный шанс.
– Это безумие, – воскликнул Паламед, отталкивая старика. – Я не желаю становиться посмешищем из-за глупой выдумки.
Тот пожал плечами:
– Да, ослабла вера в душах эллинов. Как знаешь, воин, Воистину боги свидетели: я хотел тебе только добра, видя твои страдания!
…Но все же старику удалось зародить в душе Паламеда зерно сомнения. Так утопающий хватается за соломинку в надежде на чудо. Ведь чудо иногда случается! Возможно, случается.
Иногда.
Белый остров являл собой удивительное зрелище.
Пышно и горделиво вздымалась растущая на нем зелень, словно бушующие во время шторма морские волны. Тучи птиц носились над островом. Здесь были и чайки – морские вороны, – они создавали впечатление белого, постоянно меняющегося облака.
«Вот где бы я хотел умереть, – промелькнула у Паламеда неожиданная мысль. – Достойное место для смерти».
Храм Ахилла находился в середине острова, окруженный священной рощей, и часть моряков, сойдя с корабля, направилась вместе с жертвенными козами в глубь леса.
– Они будут просить Ахилла о попутном ветре, – пояснил старый торговец пряностями. – И о защите судна от пиратов.
Сойдя на каменистый берег вместе со стариком, воин все же сомневался, стоит ли ему одному оставаться на совершенно безлюдном острове.
– Мне понятны твои колебания, – сказал старик. – Завтра днем сюда пристанет другой корабль – торговая эйксора моего брата Оилея, ты сможешь уплыть на ней.
Паламед внимательно посмотрел на старика. Похоже, торговец не лгал.
– Хорошо, я останусь на острове, – кивнул воин. – Я поражен его красотой, и если мне суждено встретить здесь свой конец, что ж, я не буду против.
Старик улыбнулся:
– Я рад, что ты внял моему совету. Запомни: как только стемнеет, иди прямо к храму в священную рощу и постарайся не заснуть. Там, в храме, у алтаря ты увидишь мраморную статую Ахилла. Попроси у Героя даровать тебе выздоровление, и, возможно, он внемлет твоей просьбе.
Поблагодарив старика, Паламед двинулся в глубь острова, отдыхая через каждые двадцать шагов. Немеющее бедро сковывало судорогой ноги. Увидев небольшой ручей, воин присел на траву рядом с ним и, напившись прозрачной студеной воды, задремал.
Когда он очнулся, небо над лесом уже потемнело, предвещая скорое наступление ночи. Почувствовав неожиданный прилив сил, Паламед вернулся на берег, но корабля, который доставил его на остров, уже не было.
По морю бежала мелкая рябь. Прохладный ветерок шелестел в кронах ближайших деревьев. Паламеду никуда не хотелось идти. Присев на небольшой камень, он решил полюбоваться закатом.
Через некоторое время небо на горизонте окрасилось багрянцем, это означало, что лучезарный Гелиос уже опустился на своей золотой колеснице к морю, снова отдавая свои владения прекрасной Селене. Такой чудесный закат, как на Святом острове, Паламед видел впервые. Казалось, что вот-вот на горизонте появится сияющая лодка с плывущим к себе во дворец богом Гелиосом.
Когда окончательно стемнело, воин поднялся с земли и побрел наугад в лес, справедливо полагая, что если идти по прямой, то дорога непременно выведет его к храму, тем более что там постоянно горел жертвенный огонь, видимый в ясную погоду проплывающими мимо моряками.
Пробираясь сквозь густую листву, местами закрывавшую узкую тропинку, Паламед внезапно услышал дивную музыку, нежно переливающуюся, чарующую, то грустную, то веселую. Мелодии плавно переходили одна в другую, создавая удивительный настрой одновременно печали и радости. Дивные звуки манили к себе, притягивали Некая сила словно подталкивала Паламеда вперед. Музыка все усиливалась, и вот пред взором воина открылась освещенная исходящим от костра светом поляна.
Посредине поляны, рядом с огнем, сидел прекрасный белокурый юноша в расшитом золотом хитоне и, склонив голову к поющей в его руках кифаре, нежно перебирал звенящие струны.
Остановившись, Паламед как завороженный слушал льющуюся из-под пальцев незнакомца мелодию, не смея даже малейшим движением выдать свое присутствие. Он забыл обо всем: и о своей тоске по родине, и о страшной ране, и о скорой неминуемой смерти. Словно морские волны, звуки музыки подхватили его, унося далеко к небу, где не было мирских забот и где была лишь чарующая, словно капли золотого дождя, мелодия.
Сыграв три аккорда, завершающих мелодию, юноша у костра наконец отложил инструмент в сторону и с удивлением посмотрел на Паламеда. Воин, прихрамывая, подошел к огню.
– Присаживайся, странник, – гостеприимно предложил незнакомец. – Ведь ты пришел с благими намерениями?
Паламед присел у костра, отметив, что от пламени абсолютно не исходит жара, а лишь яркий желтоватый свет, бросающий причудливые тени на ближайшие деревья.
– Кто ты? – спросил Паламед, благодарно принимая у юноши сосуд с вином. – Почему ночуешь на острове?
– Я один из паломников, пришедший вознести дары Ахиллу, – пояснил юноша. – Молясь в храме, я задержался, и мои братья отплыли без меня.
Паламед кивнул, утоляя жажду. Странно, но вино совсем не ударяло в голову. Наверное, хорошо разбавлено.
– А что тебя привело на Белый остров? – спросил златокудрый. – С какой целью ты здесь?
– Я умираю, – просто ответил Паламед. – Совсем недавно я был ранен в бою отравленным копьем, и теперь смерть постепенно пожирает мое тело.
– Ты чувствуешь боль? – спросил юноша, подкидывая в огонь сухие ветки.
– Раньше чувствовал, – пожал плечами Паламед. – Сейчас ощущаю лишь холод. Близок, видно, мой исход в царство мертвых.
– Я вижу на твоем теле много боевых шрамов, – заметил незнакомец. – Наверное, ты искусный воин? Паламед кивнул:
– Много врагов пало от моей руки, но не уберегся и я. Жалею лишь, что не смогу перед смертью повидать жену с сыном. Они знают, что война уже закончилась, и наверняка ждут моего возвращения домой.
Златокудрый внимательно посмотрел на него.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил он. – Для чего ты приплыл на Белый остров?
– Я думал здесь исцелиться. Мне рассказали, что если помолиться Ахиллу в его храме и попросить даровать исцеление, то, возможно, он внемлет молитвам, вдохнув в умирающего новую жизнь.
– А почему Ахилл должен помогать тебе? – удивился юноша. – Чем ты заслужил его благосклонность?
Лицо Паламеда вспыхнуло, окрасив бледные щеки ярким румянцем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
