- Далёкий -- это значит, что фантазия его блуждает настолько далеко, что даже Шкряблу не угнаться. Он не поёт, но наверняка может изобрести какую-нибудь хитрую штуку, чтобы заставить вертушку крутиться.
- Ух! - обрадовалась Кся. - Конечно, мы должны спросить у Уха! Как я сразу об этом не подумала!
И они отправились филину, который, к общей радости, оказался дома. К изумлению Зверька, он не занимался ничем особенным, просто сидел, немигаючи глядя из своего дупла и изредка почёсывая голову.
- Блохи? - сочувственно сказал Зверёк. - Попробуй изваляться в золе.
На самом же деле Уху передалось всеобщее настроение, и он тоже затеял уборку.
- Уборка должна начинаться в собственной голове, - важно сказал филин. - Всяких выдумок и причуд там скапливается столько, что начинает лезть из ушей. Ух! Видите, сколько я уже выбросил? Развернуться негде.
По мнению Зверька и Кси обитель филина выглядела как обычно -- насколько вообще может быть обычным дом такого фантазёра и выдумщика.
- Позаимствую у достопочтенного сэра Призрака несколько коробок и сложу их туда, чтобы потом передать великану или его прекрасной жене, - как ни в чём не бывало, продолжал Ух. - Может, они найдут какие-нибудь из моих старых идей... ух... интересными.
- Нет-нет, - воскликнула Кся. - Нам нужны твои идеи!
Зверёк и Кся, перебивая друг друга, рассказали про волшебную вертушку, и филин пришёл в восторг.
- Ух! Ух! Испокон веков всё большое происходило от маленького. Но я вам здесь не помощник. Мои крылья широки, но даже они не способны заставить этот пропеллер крутиться так, чтобы родился ветер.
Он озабоченно нахохлился.
- Мы все на самом деле крохи в масштабах целого леса. Нужно, чтобы кто-то по-настоящему большой подул на лопасти.
Зверёк подумал о чуде-юде, за которым гонялся Шкрябл, но решил, что оно точно не обрадуется новым гостям. Зато Кся мыслила более прагматично. Она воскликнула:
- Медведь! Нам нужен настоящий медведь, и чем злее, чем больше и косматее, тем лучше.
- Один вырыл берлогу за оврагом, - сказал Ух, - Пролетая там вчера ночью, я слышал, как ходила ходуном земля от его храпа.
- Утром мы его навестим, - решил Зверёк, внутренне трясясь при мысли о встрече с огромным хищником. Но делать нечего, и Ух сказал совершенно верно: большие звери вершат большие дела, но иной раз только маленькие зверята могут их на это сподвигнуть.
Зверёк отправился к себе в трубу и свернулся калачиком на чёрной подстилке из хвои и листьев, а Кся забралась на сосну-маяк, и, завернувшись в тёплый свитер, стала смотреть, как мерцают звёзды и как приоткрывается лунная дверца. Приближалось полнолуние, и она уже предвкушала, как всласть наболтается со своей названной сестрёнкой, дочерью великанов Патрика и Инги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Следующее утро выдалось облачным, но сэр Солнце взялся за дело с самого рассвета, окутав планету удушливым зноем. Казалось, лучи его пробивали даже самые плотные тучи, словно стрелы набитые пухом подушки.
Спустившись по водостоку вниз, Зверёк был неприятно поражён желтизной свежей травки. Более того, даже листья сворачивались в маленькие сухие кулачки, уменьшая и без того тонкие, почти прозрачные тени. Дождя не было с последнего снегопада, который, если уж судить строго, тоже не совсем дождь.
Он отправился к ручью и обнаружил, что ручей пересох. Только дно его ложа было едва-едва влажным, там барахтались несчастные водомерки и комариные личинки. Тогда Зверёк побежал на Ручейный холм. Обычно его слышно сильно загодя, но сегодня Зверёк услышал звон воды, только когда вскарабкался наверх. Родник больше не бил ключом, а сочился, и вода моментально испарялась, окутывая холм облаком пара.
- Нужен весенний ветер, - сказал Зверёк оказавшемуся рядом ужу, которого, как он помнил, звали Неряхом. Нерях дремал под листом лопуха, свернувшись клубком и кожей впитывая висящие в воздухе капельки воды. -- Возможно, он принесёт дождь.
- Дошшшдь? - встрепенулся уж. -- Где дошшдь?
Зверёк поспешил убраться, чтобы не расстраивать несчастную рептилию.
С Ксёй они встретились в овраге, забрав вертушку из дупла Уха, где оставили её накануне. Берлогу медведя отыскать было совсем несложно. Там явственно слышалась возня, эхом катились тяжкие вздохи, и после каждого из земли в страхе выныривали кроты и мелкие грызуны.
- Проснулся, - прошептала Кся. - Попроси его подуть. Меня он слизнёт, даже не заметив, а тебя, может, послушает.
Кся осталась перед логовом медведя - земляной пещерой, вход в которую частично прикрывали сухие стебли вьюна, а грунт хранил следы когтей. Она держала вертушку, прячась за её ручкой и со страхом глядя внутрь.
Зверёк сам не испытывал ни малейшего желания лезть внутрь, но было ясно, что отсюда медведь их не услышит.
Бесшумно ступая на мягких лапах, он вошёл в пещеру. Здесь было темно и прохладно, несколько ящерок и одна жаба сидели на камнях, охлаждая животики.
- Шшш, - сказала одна ящерка. - Тишшше!
- Шшшшш! - прибавила другая.
- Квак, - сказала жаба. - Коль пришёл, сиди тихо. Если Косматый нас услышит, то всех выставит за порог. Или, чего доброго, проглотит. Хотя мы с подругами не вкусные. А вот насчёт тебя я не уверена.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Мне нужно побеспокоить медведя, - извиняясь, сказал Зверёк. - Иначе не будет никакого весеннего ветра, и цветы отцветут впустую, и не заплодоносит дикая вишня, и...
- Даже вишня? - ужаснулась жаба. - Я, видишь ли, очень люблю вишню. Особенно ту, перезрелую, что падает прямо мне в рот. Что ж, ступай. Но про нас ни слова.
