В любом случае, попробовать стоило. Дрожа, она ткнула пальцем в клавиатуру… гудок… два, три, четыре…
— Алло? — В голосе ее сестры прозвучала боль.
Сердце Вейл гулко забилось от любви и облегчения, словно она попробовала сладкое шоколадное масло, а на глаза навернулись слезы.
— Ты жива, — прошептала она, ее колени подогнулись. «Осторожно, осторожно». Если Нокс ворвется внутрь…
— Вейл? Моя великолепная крутая чувиха! Ты жива. — Рыдание прорвалось через линию. — Я так волновалась.
— Нола. — Глубокий мужской голос, мягкий тон. Вкус цитрусовых. Должно быть, Зион рядом с Нолой. — Звонящий тебя расстраивает?
— Нет, нет, я счастлива, — сказала ее сестра и шмыгнула носом.
Все еще шепча, Вейл спросила:
— Как твои дела? Он хорошо с тобой обращается?
— Я не знаю, где мы находимся. Зион сказал мне, что будет лучше, если я не узнаю, и я согласна, — ответила Нола. — Он защищает меня от одного из воинов, блондинки, пытающейся похитить меня по неизвестным причинам. И я тоже… выживаю каждую минуту, и некоторые из них жестче, чем другие.
Через секунду они заговорят о блондинке. А прямо сейчас Вейл пришлось зажать рот кулаком, чтобы заглушить крик отчаяния. Ее сестра в агонии, и она ничем не могла ей помочь.
— Скажи Зиону, чтобы он украл для тебя таблетки.
— Он так и сделал. Мне досталось полное ведро. Я приняла одну или две таблетки, хотя и был соблазн взять больше, но я полна решимости очиститься. Я устала от того, что моя жизнь вращается вокруг маленькой белой таблетки. Но хватит обо мне. Как твои дела?
— Не меняй тему, сестренка. Ты же знаешь, что не можешь сразу слезть с таблеток. — В последний раз, когда Нола пыталась это сделать, она попала в больницу. — Ты должна постепенно уменьшать дозу или напряжение в твоем сердце…
— Кто-то приближается. — Опять Зион. Помеха. — Мы должны идти, Нола.
— Я люблю тебя, Вейл. Я так тебя люблю
В то же время Вейл сказала:
— Я люблю тебя, сестренка, и я сделаю…
Телефон замолчал. Вряд ли это имело значение. Нола была жива, ее защищал и заботился Зион, как и обещал Нокс. Ну-ну. Он был не таким уж и засранцем, как она думала вначале.
Как только Вейл вернула контроль над своим дыханием, то выключила телефон и спрятала его за унитазом, затем разделась и вошла в душевую кабину. Плотное облако пара окутало ее прежде, чем она успела расположиться под горячими струями воды. Чувствуя себя так, словно тяжесть свалилась с ее плеч, она вымыла волосы и намылила тело.
Затем ее мысли вернулись к Ноксу.
Сегодня она многое о нем узнала. Прежде всего, он ревновал по максимуму. Всякий раз, когда какой-нибудь парень проявлял к ней интерес, Нокс вставал перед ней и рычал. Рычал! Как будто он жаждал ее любви. Настоящая и неожиданная аномалия.
Нокс ей тоже нравился. Он был умен, легко приспосабливаясь к этому новому миру. После того как они сделали покупки, он угнал машину, повторив ее действия. Но настоящий сюрприз? Он вел машину как профессионал. И, черт возьми, выглядел так сексуально за рулем.
Он игнорировал людей, пока у них не оказывалось того, что он хотел. «Отдай это мне». Фразу, которую она слышала бесчисленное количество раз.
Если кто-то задавал ему вопрос, он смотрел на него до тех пор, пока тот не начинал делать ноги. Он никогда не расслаблялся, но и не торопился. Ожидал абсолютного повиновения в любой момент, когда отдавал приказ, и убивал любого, кто осмеливался сопротивляться.
Нокс поделился с Вейл болезненной частью своего прошлого, открыв более мягкую сторону. Его глаза наполнились болью, когда он заговорил о дочери, и, возможно, слезами, но он быстро сморгнул влагу, оставив ее гадать, не померещилось ли ей это.
Вейл так сильно хотела его обнять. Как Нокс отреагирует на проявление нежности? И что заставляло его продвигаться вперед в войне, решив завоевать мир для человека, которого он явно презирал? Чего же он хотел больше всего на свете?
Каков бы ни был ответ, Вейл была даже рада, что осталась с ним… но не так уж приятно застрять в эпицентре жестокой войны.
Жизнь, которую она знала, закончилась. Так много изменилось за столь короткое время. Отпуск, призванный зарядить ее энергией, в конце концов, сломил ее.
Мгновенно ослабев, Вейл опустилась на пол душевой кабины и подтянула колени к груди. Теперь, когда она добралась до безопасного места, адреналин больше не гнал ее вперед, вперед и вперед, и сила просто исчезла… испарилась.
Каким-то образом шок помог ей сохранить рассудок. Но больше нет. Без сил и потрясения она рассыпалась. Печаль, горе и сожаление поглотили ее, крупные слезы текли по щекам, обжигая кожу.
Это был первый раз, когда она плакала, по-настоящему плакала, всем своим телом… с похорон матери и ухода отца. Ее мечта о партнерстве с Нолой, открыть магазин Леди Кэрри, рухнула и сгорела. Степень по бизнесу, которую она так упорно добивалась? Бесполезна.
Только выживание имело значение. Если она не сможет сделать Нолу бессмертной и закончить войну, Вейл придется смотреть, как умирает ее любимая сестра, и провести вечность без лучшей подруги. Больше никакого смеха за завтраком. Больше никаких бодрых разговоров перед сном. Однажды Нола станет далеким воспоминанием из прошлой жизни.
Или Вейл может умереть первой. Это было не просто возможно, а вполне вероятно.
До начала отпуска она не слишком интересовалась встречей с мужчиной, влюбленностью и созданием семьи. Теперь ей даже думать не стоило о свиданиях с мужчиной или создании семьи, не тогда, когда ее жизненный план предполагал убийство других людей и/или ужасную смерть. И все же она вдруг затосковала по мужу, которого сама же и придумала, по паре сопливых детишек, по собаке по кличке Граучо и по кошке по кличке Пупси Мяу.
Вейл Лондон навсегда ушла с брачного рынка. Как сказал Нокс, кому она могла доверять?
Ее слезы превратились в громкие, прерывистые рыдания.
* * *
Пряча оружие по всему номеру мотеля, Нокс услышал слабый звук плача. Он замер, его сердце заострилось, царапая грудь с каждым ударом.
Он знал, что произошло. Тяжесть обстоятельств обрушилась на Вейл, и пришло осознание. Это было позитивным событием. Так почему же он шел к двери ванной, полный решимости обнять ее, прижать к себе и шептать слова утешения?
Он? Предлагает утешение?
Как он мог дать кому-то другому то, чего никогда не получал?
За исключением, того утешения, которое он получил от Вейл. В машине она выразила сочувствие по поводу потери его дочери. И что еще важнее, она поняла всю глубину его боли. Но…
Его шаги замедлились, остановились. Он не должен хотеть ее утешать. Нехарактерное желание указывало на недопустимое развитие событий. А именно, Нокс начинал о ней заботиться.
Секс был разрешен, эмоции — нет.
Сможет ли он разделить их после? Вейл была самым сексуальным воплощением женственности, которое он когда-либо видел, сила ее духа поражала его, а преданность сестре продолжала удивлять. Но, в конце концов, она оставалась врагом Нокса. Так что да. Да, он мог их разделить… и сделает это.
По-настоящему мудрый человек ушел бы, а не стал рисковать всем ради ночи страсти. Но Нокс рискнет всем, если не затащит ее в постель. Здесь, сейчас, он отвлекался. Нуждался.
Сегодня все изменится. Впервые в жизни враг станет его любовником. После этого желание и нужда исчезнут.
Сможет ли он убить ее тогда? «Спасибо за оргазм, моя сладкая, а теперь стой спокойно, пока я отрубаю тебе голову».
Нокс потер грудь. Он чувствовал себя так, словно ему вырвали сердце и растоптали его.
Он не убьет Вейл сегодня, даже если инстинкт потребует иного. Сделает все, чтобы она поняла, что секс не изменит ход их отношений. Однажды их столкнут друг с другом, и только один из них уйдет. Однажды он подведет ее, как подвел Минку.
Какая женщина в здравом уме согласится на такое предложение? Он мог придумать только три причины. Использовать его для защиты, предать, пока он отвлекается, или потому, что она так же обезумела от желания, как и Нокс.
