Во сне обнаружил, что стоит у подножия высокого холма. Вокруг плыла тьма, и только наверху, по опоясывающим вершину зубчатым стенам, перемещались огоньки факелов.
В руке Хорст держал один из кинжалов Авти, второй висел на поясе.
Сомнений во сне не бывает, и Хорст непонятно зачем полез по склону. Сапоги скользили, нос щекотал аромат сырой глины, но молодой сапожник взбирался, пока не уперся в сложенную из массивных блоков стену.
Протянул руку, коснулся холодного камня и понял, что ладонь прилипла.
Попробовал второй рукой, потом ногами и ловко, точно муха, пополз вверх. Привычная тяжесть тела куда-то исчезла, оно стало легким, как набитое соломой чучело, а зажатый в ладони кинжал совершенно не мешал.
В счытаные мгновения Хорст достиг вершины и перемахнул через зубчатый парапет. За ним обнаружилась широкая дорожка для дозорных.
Уверенно, как будто ходил тут не в первый раз, двинулся по ней влево. Он слышал доносящиеся отовсюду звуки – стон ветра, разговор стражников внизу, во дворе, но не мог уловить шума собственных шагов и даже дыхания.
Хотя, может быть, во сне так и надо?
Спустился по узкой лестнице, ниспадавшей вниз прямо со стены, и отступил в тень, пропуская легионеров с факелами. Они прошли рядом, он слышал их дыхание, видел багровые блики на кольчугах, мог определить цвет глаз. Но никто не посмотрел в его сторону, даже не повернул головы.
Впереди, за мощеным двором, вырисовывалась каменная громада, кое-где светились окошки. Если бы враг захватил внешние укрепления, это здание само по себе могло послужить крепостью.
Хорста стали одолевать смутные подозрения относительно того, куда он попал.
Ноги несли его помимо велений разума, они шагали туда, куда считали нужным. Исполинская башня осталась слева, а перед ним оказалась невысокая стена. Над ней, хорошо видимые на фоне звездного неба, поднимались верхушки деревьев. Негромко шелестела листва.
Через эту стену он перебрался точно так же, как и через предыдущую. Под ногами вместо твердого камня оказалась мягкая почва, обоняние тревожили запахи незнакомых цветов.
По дорожкам, выложенным из алых и желтых шестиугольных плиток, тоже ходили патрули. Он укрылся от одного из них в кустах, а потом заспешил в сторону поднимающейся к небесам башни. Сапоги ступали совершенно бесшумно.
Дверь из тяжеленных брусьев, обитых металлическими полосами, снаружи никто не охранял, и он просто прошел сквозь нее. На мгновение словно увяз в чем-то плотном, тягучем, как патока, а потом оказался на другой стороне, перед дремлющим на лавке воином в золоченых доспехах.
Некоторое время постоял рядом, глядя на щит с львиной мордой, вслушиваясь в ровное дыхание часового, а потом скользнул дальше. Охранник у двери пошевелился, причмокнул губами, но Хорст уже поднимался по лестнице, уводящей вверх, во тьму. В какой-то миг он удивился – ему никогда не снились такие подробные и яркие сны, – но изумление тут же рассыпалось и исчезло: теперь в нем крепла уверенность в правильности собственных действий…
Миновал две лестничные площадки, с третьей повернул в коридор. Прошел его до самого конца и остановился на краю света и тьмы. Дальше, у двери, горели, шипя и плюясь искрами, несколько вставленных в стену факелов, а под ними сидели на лавке два стражника. И эти, в отличие от своего товарища внизу, не спали.
– Ух и жуткие у них морды, я тебе скажу! – вполголоса делился впечатлениями один из воинов Львиной Сотни. – И рыбой они воняют!
– Хорошо, что я их не видел! – с отвращением на лице кивнул второй.
Речь, несомненно, велась о «морских людях».
Хорст на мгновение засомневался —да, он лишал жизни других, но то было в бою. А вот так хладнокровно убить тех, кто не только не угрожает твоей жизни, а вообще ничего о тебе не знает…
Левая рука скользнула к поясу, извлекла из ножен второй кинжал.
Он метнул их одновременно, с удивительной даже для мастера ловкостью. Два тела с хрипом повалились на пол, у каждого из шеи торчало по крестообразной рукоятке.
Хорст приблизился к обмякшим теплым трупам и спокойно выдернул оружие.
За дверью послышались шаги.
– Что такое? – Дверь распахнулась, на пороге возник невысокий щекастый человек, похожий на бурундука. – Что за шум?
Хорст не знал этого человека, а вот голос оказался ему хорошо знаком. Этот самый голос сказал сегодня: «Пусть живет», и эти слова спасли жизнь некоего безумца, бросившегося с мечом на консула…
«Консул!» – встревожился Хорст.
– Кто вы? Что вы здесь… – Взгляд консула упал на трупы, он широко разинул рот. – Стра…
Но крик умер, не успев родиться. Хорст ощутил, как молниеносно дернулась одна из его рук, и кинжал с хрустом вонзился в глазницу одного из могущественнейших людей империи. «Я его убил, – отрешенно подумал Хорст. – Зачем?» Все вокруг с гулом закружилось, он ощутил, что падает, попробовал взмахнуть руками в тщетной попытке удержаться и… недоуменно заморгал, разглядывая место, где оказался. Хорст стоял посреди одной из площадей Стагорна, необычайно пустынной и погруженной во мрак. Высящиеся вокруг нее здания казались мертвыми, а статуя в центре изображала что-то уродливое…
– Ах ты тварь! – шипящий голос прозвучал из пустого места, и тут же там соткалась из тьмы высокая человеческая фигура, глаза ее вспыхнули желтым огнем. – Каково чувствовать себя кинжалом в чужой руке? Нравится?
Хорст ощутил, что не в силах пошевелиться и даже ответить. Он стоял, окаменев, а за спиной его тоже кто-то был, и этот кто-то молчал, и молчание напоминало шелест сыплющегося песка.
– И ты явился? – Шипение стало громогласным, эхо в ужасе заметалось по площади. – Да, этот ход тебе удался… И твоя пешка, которая дрожит под моим взглядом, и дитя Хаоса, подтирающее ей слюни, оба погибнут! Скоро!
Стоящий за спиной что-то сказал, но Хорст не услышал ни слова. Он вновь провалился в крутящуюся тьму и… с воплем сел на лежаке!
– Чего орешь? – Авти заворочался во тьме, под ним скрипнули доски.
– Сон… сон… – прохрипел Хорст и тут же замер. Он точно помнил, что лег спать раздетым, а сейчас был в штанах и кафтане! – Зажги свечу!
Послышались удары огнива о кресало, неярко, точно нехотя, загорелась свеча.
– И чего тебе опять привиделось? – Шут зевнул во всю щербатую пасть. – Что я убил человека твоим кинжалом, – Хорст ощутил, как глаза его вылезают из орбит, – на стоящих около кровати сапогах виднелись комья мокрой глины, коричневой, как дубовая кора.
Свежей, будто в нее только что ступили.
– Трахни меня Хаос, – пробормотал Авти, проследив за взглядом приятеля, – моим кинжалом, говоришь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
