Здесь от земли пахло железом. Оплывшие от дождей бугры скрывали под собой останки бившихся тут в незапамятные времена монстров. Земля милосердно и терпеливо хранила эту память, смутно выпирающую редкими разрозненными фрагментами, но и немногих свидетельств, что оставались лежать на поверхности, оказалось достаточно, чтобы усилить ту оторопь, которую ощущали оба путника, довести ее до абсурда, когда каждый звук, раздающийся в вязкой, гробовой тишине, грозит порвать натянутые, как струна, нервы, а собственный голос кажется хриплым и неестественным, словно звучит откуда-то из-под земли.
— Вот здесь я добыл себе броню… — Бриан опустился на колени возле обширной воронки с оплывшими от времени краями. — Ее прошлым хозяином был человек… — хрипло пояснил он, указав на небольшой, тоже оплывший от времени и дождей холмик. — Я похоронил его вот там…
— Ты пробовал проникнуть внутрь? — спросил Рогман, с трудом отведя взгляд от конической ямы и полустертого временем холмика на ее скате.
— Я только обошел вокруг, — признался Бриан. — На большее тогда не хватило духу… Потом я вернулся, спустя три или четыре года, нашел дверь и попробовал ковырять ножом ее стык со стеной, но только обломал лезвие. Она заперта очень надежно…
— Пойдем, надо взглянуть…
Идти пришлось долго. Цоколь башни тянулся в обе стороны на много километров, и взгляд путников беспомощно терялся в туманной дали, упорно отказываясь различить его край.
— Послушай, — не выдержал Рогман. — Не могу поверить, чтобы у такого большого сооружения был всего один вход!
— Я потратил целых два дня, чтобы обойти ее вокруг, — пробурчал Бриан, обиженный таким недоверием со стороны блайтера. — Вход всего один, могу тебе поручиться, хотя тоже не вижу в этом большого смысла… — признал он.
Остановившись, Рогман задрал голову и посмотрел вверх.
Верхний край цоколя чернел на недосягаемой, тридцати— или даже сорокаметровой высоте. Следующий ярус башни оказался смутно различим из-за высоты сооружения и его пирамидальной конструкции, но чем больше вглядывался блайтер во второй уступ циклопической пирамиды, тем сильнее становилось его подозрение, что тот сделан из иного материала, чем цоколь…
— Раньше здесь было много входов… — неожиданно для Бриана заявил он, опускаясь на корточки и разгребая руками слежавшуюся почву у самого основания башни. — Потом случилась беда, и из земли вылезли огромные плиты, которые закрыли цоколь от вторжения.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво переспросил Бриан, заинтригованный таким утверждением и странными, с его точки зрения, действиями Рогмана, который продолжал отгребать почву от наклонной стены.
— Я видел такие плиты под землей, — скупо пояснил блайтер и тут же поманил Бриана. — Вот, смотри!
Действительно, отгребая землю, он явно знал, что ищет. На дне вырытого им углубления внезапно появилась щель, в которую свободно прошел бы сжатый кулак воина. Комки земли со стуком проваливались туда, падая на неизвестную глубину. Бриан присел на корточки, разглядывая идущую параллельно стене расселину. Теперь, когда глаз знал, что нужно искать, оказалось совсем нетрудно проследить за цепочкой неравномерных, промытых дождями углублений в почве, которые шли вдоль всего цоколя.
— Видишь? — спросил Рогман, отдирая от стены кусочек присохшего к ней черного материала. Растерев между пальцами хрупкий комок, он понюхал его и поморщился. — Резина, — прокомментировал он.
Бриан понял, что тот имел в виду. Когда-то стык земли с подвижной плитой прикрывал резиновый уплотнитель, который со временем растрескался и выкрошился. Щель вела вниз, в непонятные, бездонные глубины, откуда, по утверждению Рогмана, и были исторгнуты закрывшие цоколь бронированные плиты.
— Значит, бесполезно пытаться открыть дверь? — сделал очевидный и неприятный вывод Бриан. — Ничего не получится?
— Нужно догадаться, как попал в башню отряд этого Ксерка, — ответил ему Рогман. — Сомневаюсь, что они могли открыть упомянутую тобой дверь. Но они были внутри, и оттуда смог выбраться посланник, который принес письмо твоему предку, верно?
Бриан кивнул. Утверждение Рогмана показалось ему логичным.
— Думаю, что они вскарабкались по этой наклонной стене на уступ, а там нашли другой, менее защищенный вход внутрь, — предположил он.
— Верно, — согласился с ним Рогман, который пришел к точно такому же выводу. — Думаю, нам стоит потратить время на поиск каких-нибудь следов того подъема.
…Еще несколько часов они шли вдоль подножия башни, следуя по проложенной вокруг исполинского сооружения древней дороге. Ее отростки, которые отделялись от основного полотна через равные промежутки и вели к цоколю, упираясь в глухую стену, только подтверждали догадку Рогмана о том, что раньше здесь существовало множество входов, перекрытых в данный момент поднявшимися из-под земли защитными стенами.
В конце концов им повезло. Бриан первым заметил цепочку оплавленных выемок, которая тянулась вверх по наклонной плите.
— А вот и путь вверх… — довольно хмыкнул он, предчувствуя новое развитие событий. — Интересно, чем это сделано?
— Наверное, древнее оружие… — устало предположил Рогман, без сил опускаясь на землю. Несколько часов непрерывной ходьбы с задранной вверх головой довели его почти до полного изнеможения.
День клонился к закату. В небе не наблюдалось ни облачка, солнце садилось по ту сторону цоколя, и черная тень от башни, в полосу которой попали Бриан и Рогман, тянулась по земле, создавая ощущение внезапно подкравшихся сумерек.
Блайтер сидел на земле, закрыв глаза и бессильно уронив между колен руки. Бриан посмотрел на его землистое лицо и невольно начал озираться, прикидывая, какое место лучше всего подойдет для ночлега.
Рогман, будто уловив его настроение, резко открыл глаза.
— Ну что, вздрогнули? — спросил он, поднимаясь на ноги. — Успеем подняться, пока не стемнело, как ты думаешь?
Бриан обернулся.
— Никуда мы сегодня не полезем, — внезапно заявил он, указывая на ближайшее сухое дерево, ветви которого уже едва различались в стремительно сгущающихся сумерках. — Сейчас разведем костер, поужинаем и ляжем спать. Глупо куда-то карабкаться в кромешной тьме.
— Я хорошо вижу в темноте! — попытался возразить блайтер, но Бриан остался неумолим.
— Нет, сэр Рогман, сегодня ты послушаешь меня. Там, — он кивком головы неопределенно указал наверх, в сторону башни, — там нам будет не до сна. К тому же мне надо позаботиться о Гранде. Ведь мы не сможем взять его с собой, верно? — С этими словами он взял цефала под уздцы и повел его к сухому дереву, из веток которого собирался развести костер.
Рогман посмотрел ему в спину, потом пожал плечами и пошел следом. В принципе он был даже рад упрямству Бриана. Смертельная усталость — плохой помощник при подъеме, это он осознавал не хуже воина.
«Завтра… — мысленно успокоил себя Рогман. — Один день или одна ночь уже не сыграют роли. Главное, что мы тут… Теперь пути назад уже не будет…»
Словно услышав его мысли, в сгущающихся сумерках громко захлопали чьи-то крылья. На фоне упавшей на землю тьмы черный силуэт ворона казался неразличим, но отчего-то Рогман был уверен — птица полетела туда, наверх…
* * *
В темноте внезапно выяснилось несколько любопытных и в то же время жутких подробностей.
Бриан еще не успел развести костер, сломав огромную ветку, он был занят тем, что крошил ее на части мерными ударами секиры, а Рогман, привалившись спиной к стволу дерева, смотрел вверх из-под полуприкрытых век.
Тьма наверху казалась еще гуще, словно там висело осязаемое облако черноты.
Однако что это?!
Рогман вздрогнул, широко раскрыв глаза.
— Смотри, Бриан! — невольно воскликнул он.
Воин разогнул спину и, угрожающе вскинув лезвие секиры, начал было озираться по сторонам, но заметил, что рука блайтера указывает вверх.
Подняв голову, он не поверил своим глазам.
В черноте неба медленно разливался неяркий свет. Он имел красноватый оттенок и казался пульсирующим, неравномерным…
— Во имя Пресветлой Кимпс!.. Что это такое, сэр Рогман?! — В голосе воина просквозил ужас.
Блайтер сам ощущал, что находится в шоке. На огромной высоте, там, где заканчивался цоколь и, по идее, должен был начинаться второй ярус ступенчатой башни, тлели, словно уголья умирающего костра, овальные пятна красного света… Они имели одинаковую форму, размер и располагались в черноте ночи через равные промежутки. Словно десятки огромных, продолговатых, горящих красным огнем глаз смотрели из черноты поднебесья на двух путников и цефала, что расположились под ветвями сухого дерева!..
В первый момент, увидев разгорающееся свечение, Рогман испытал очередной приступ мистического ужаса — казалось, что на теле встал дыбом каждый волосок, а кожа покрылась пупырышками, как в лютый мороз…
