Кейро ласково смотрела на Лоутона и думала о том, как он неотразим, когда улыбается. В нем было природное обаяние, к которому она не могла оставаться равнодушной. В эти восхитительные мгновения Кейро не хотелось вспоминать об их яростных спорах и непонимании. Лукаво улыбнувшись, она отодвинулась от Лоутона и прошептала, кладя ладони на его стальную грудь.
— Если память мне не изменяет, ты сделал вот так…
Пальцы Кейро прочертили дорожку вокруг его сосков и двинулись вниз сквозь поросль волос, покрывавших его грудь и живот.
У Лоутона перехватило дыхание, и он накрыл ее руку своей.
— Только колдуньи умеют так быстро возвращаться к жизни после занятий любовью. Простым смертным этого не дано, — хрипло прошептал он. — Мне нужно время, чтобы восстановить силы.
Приподняв изящно изогнутые брови, Кейро пробежала взглядом по его мускулистому телу: — Думаю, ты себя недооцениваешь.
— Ты еще многого не знаешь о мужчинах, — ласково прошептал Лоутон.
На губах Кейро появилась соблазнительная улыбка. Ее руки двигались дальше, прокладывая свой маршрут вниз.
— Это правда, — согласилась она. — Но сейчас как раз подходящий момент для того, чтобы узнать о них побольше.
Наслаждаясь ласками и поцелуями, которыми она осыпала его тело, Лоутон поймал себя на том, что открыл для себя парочку новых приемов. Чувствуя, как в нем снова разгорается пламя страсти, он понял, что дразнящие прикосновения Кейро снова возродили его к жизни. Она опустилась на него всем телом, и у Лоутона вырвался стон. Желание вернулось, вспыхнув с новой силой.
Оглушающее наслаждение, переполнявшее его минуту назад, сменилось желанием, наполнявшим каждую клеточку его тела. Кейро испытывала па нем какие-то невероятные приемы любовной игры. Одно ощущение сменялось другим, еще более потрясающим. Они опутывали его, затягивая в паутину наслаждения, которую она так умело ткала. Кейро ласкала Лоутона до тех пор, пока ему не начало казаться, что он вот-вот задохнется. Она дразнила его, пока он не подался ей навстречу, застонав от сладкой муки.
Она снова наполнила его силой и заставила сгорать от желания, как будто прошли дни, а не минуты с тех пор, как они занимались любовью. Она продемонстрировала ему свою власть над ним, и теперь он сам убедился в том, что больше не нуждается в отдыхе. Кейро снова вдохнула в него жизнь.
Застонав, Лоутон притянул к себе ее округлые бедра. Его язык коснулся розовых кончиков ее грудей, и она склонилась над ним.
— Ты победила… — выдохнул он. — Делай со мной все, что хочешь.
Кейро сама удивилась той гордости, которая охватила ее при мысли о том, что ей удалось соблазнить этого неприступного мужчину. Ей было приятно сознавать, что она начала любовную игру и возбудила его до такой степени, что он весь дрожит от желания.
— Значит, ты хочешь меня? — невинным голосом спросила Кейро.
— Хочу? — повторил вопрос Лоутон и теснее прижал ее к себе. — Да я просто умираю от желания!
Он осторожно усадил ее на себя, и они вновь распустили паруса любви, отправившись в полет по звездному небу. Лоутона пронзило несказанное наслаждение, он чувствовал себя падающей звездой, стремительно летящей к земле в облаке ослепительного, испепеляющего пламени.
Наконец его путешествие по бескрайним просторам наслаждений закончилось, и он вернулся на землю. И вновь увидел склонившееся над ним улыбающееся лицо той, которая разбудила в нем неизведанные чувства. Прочитав новый вызов в ее глазах, он понял, о чем она думает, и отрицательно покачал головой.
— Нет, только не это, — умоляюще запротестовал Лоутон. — Не сейчас…
— Нет, сейчас, — возразила Кейро, и ее рука скользнула по его телу вниз.
— Я не могу… — простонал Лоутон.
Поцелуй, от которого у него захватило дух, заглушил его слабые протесты. Совершилось настоящее чудо — он обнаружил, что снова в силах любить эту удивительную, неистощимую на ласки женщину. Она возрождала его к жизни снова и снова. Они приняли решение вознаградить себя за каждую ночь, что провели врозь.
Несколько раз Лоутон проваливался в сон, больше похожий на забытье. Иногда ему начинало казаться, что они с Кейро уже насытились друг другом. Никогда в жизни с ним не случалось ничего подобного. Эта женщина послана ему самим Небом. Она — колдунья, и он покорен ею навсегда.
Глава 11
Казалось, что Лоутон и Кейро заключили между собой нечто вроде перемирия. Кейро старательно гнала от себя мучительные воспоминания. Ночь, которую она провела в объятиях Лоутона, в постели, согреваемой тлеющими углями, заставила ее забыть обиды. В последние Дни их совместного путешествия он вел себя как настоящий рыцарь, и Кейро то и дело ловила себя на том, что улыбается без всякой видимой на то причины.
Впрочем, причина была ей известна, хотя она и не говорила о ней вслух. Больше всего на свете Кейро хотелось забыть о перебранках и начать отношения с Лоутоном с чистого листа. По мере приближения к границе Оклахомы каждое мгновение, проведенное с Лоутоном, приобретало в ее глазах все большую ценность.
О будущем Кейро старалась не задумываться. Ей предстояло помочь отцу в решении серьезной проблемы, и она представления не имела, что ее ждет по прибытии в Канейдиан-Стейшн, хотя и надеялась на то, что Райлену Калхоуну удалось отстоять гостиницу. Она говорила сама себе, что отец отличается весьма решительным характером. В конце концов, она унаследовала свою настойчивость именно от него. Райлен никому не позволит себя сломить, Отстаивая свою мечту о новой жизни, он будет драться до последней капли крови или погибнет.
Решительность… Кейро нахмурилась. Если она считает себя такой решительной, то почему до сих пор не отважилась признаться Лоутону в своей любви и заверить его в том, что никогда не желала ему зла? И почему он подозревал ее в предательстве? Это казалось Кейро необъяснимым. По какой-то причине Лоутон склонен приписывать ей самые ужасные намерения. Может быть, потому, что он не верит женщинам и не может сразу отказаться от своего заблуждения?
Неожиданно Кейро почувствовала, что какая-то сила подняла ее над седлом. Широко раскрыв глаза, она смотрела на склонившееся над ней суровое лицо Лоутона, который усадил ее перед собой. Кейро пришлось сесть поверх его крепких бедер, раздвинув в стороны ноги. Она раскачивалась в такт шагу лошади, и эти ее движения оказывали возбуждающее действие.
— Так гораздо лучше, — сказал Лоутон чуть хрипловатым голосом. Кейро уловила в нем особые нотки. Она уже научилась узнавать их. Таким голосом Лоутон говорил всегда в минуты их любви. — Я не люблю надолго разлучаться с тобой.
