— Прости, — начала я. — За всё. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя неловко из-за того, что ни с кем не целовался так долго. Как будто это такое чертовски большое дело — целоваться.
— Это, и правда, чертовски большое дело, — сказал он. — С правильным человеком.
Я переминалась с ноги на ногу.
— Да, знаю. Но я не хотела вести себя так шокировано из-за этого. Просто, ты же такой милый, — я вспыхнула, но снаружи было темно, поэтому я знала, что он не увидит. На самом деле, мне было просто быть с ним честной здесь, на крыльце в поздние часы, потому что было темно. Как на исповеди. Думаю, я могла выложить всё, что чувствовала, и не стыдиться.
— Ну, не знаю насчет милого, но есть причины моего воздержания, если угодно знать.
Боже, я просто обожала слушать, как он говорит. Какой парень скажет «Если угодно»? Он прозвучал так интеллигентно, и я захотела наброситься на него. И снова всё то же. Не было конца моему бесконтрольному сексуальному желанию к этому парню? Эй, Бруклин? Твой отец прямо здесь, в доме.
— Прости, что вел себя как придурок, — сказал Райан. — Мне не стоило так делать. Мне даже некуда было идти. Я просто был так смущен. Я думал, что плохо целовался, — он опустил голову.
— Ты издеваешься? — спросила я. — Я почти кончила.
Я самая большая дебилка на планете. И зачем я это сказала?
— Я имею в виду, я не почти кончила. Я… Я не знаю, почему я это сказала. О, Боже. Мне так неловко. Я не такая. Я никогда в жизни не кончала. Я имею в виду, я хорошая девочка, — я понятия не имела, что вообще несла. — Я просто думаю, ты действительно особенный парень. — Брук, развернись и иди в дом. — Я просто подразумевала, что было, правда классно, — закончила я совсем отстойно.
— Ты никогда в жизни не кончала? — мягко спросил Райан. — Вот это позор.
Жар накрыл меня штормовой волной. Был и стыд, и похоть, и головокружение — всё и сразу. Я хотела утонуть в этом.
— Ну, я не знаю, — ответила я так же мягко. Я даже не знала, что это значит. Конечно, у меня были в прошлом оргазмы, но я поняла, что ни один из них не считается, потому что это было не с Райаном. А потом я вспомнила, что мой отец дома, а мы говорим об оргазмах.
— Думаю, уже поздно, — сказала я. — И думаю, что сегодня я очень устала.
Школа. Работа. Шпионство за командой пловцов.
Райан кивнул.
— Можно увидеть тебя завтра?
— В смысле, позже сегодня? — спросила я.
Райан спокойно кивнул.
— Мне надо работать с начала ланча до конца ужина, — ответила я.
— Могу я прийти на ланч?
Я усмехнулась.
— Да.
— Тогда ладно, Бруклин, — произнес Райан, и мне это понравилось. Мне не нравилось, когда Кэл называл меня Бруклин, потому что он делал это, чтобы поддерживать некоторую дистанцию. И просто для того, чтобы быть говнюком. Но Райан совсем не пытался держать дистанцию. Он назвал меня моим полным именем, и это тут же приблизило меня к нему.
— Увидимся, — ответила я, наблюдая, как он уходит в черноту ночи.
ГЛАВА 11
Мне не стоило наряжаться для Райана. Предполагалось, что я буду сконцентрирована на Кэле, но каким-то образом он стал просто парнем на заднем плане, вне поля зрения и не имеющим никакого значения в моей жизни. Мне показалось, что я слышу крик Бэт откуда-то издалека, вопрошающую меня, какого черта я делаю, но я проигнорировала её. Она не может контролировать мою жизнь. Я доберусь до Кэла, когда доберусь. Ей придется это понять.
Я изучала себя в зеркале в полный рост. Я никогда не выглядела привлекательнее, собираясь на работу. Я подумала, что выгляжу, как кукла Барби, мои волосы собраны в высокий конский хвост, пряди накручены и спадают кокетливыми волнами на спину. Я нанесла на ресницы толстый слой туши. Я хотела выглядеть в стиле Эди Сэджвик (Прим. Эдит Минтерн «Эди» Седжвик (англ. Edith Minturn «Edie» Sedgwick; 20 апреля 1943 — 16 ноября 1971) — американская актриса, светская львица и наследница, принявшая участие в нескольких фильмах Энди Уорхола в 1960-х, будучи его музой) — во мне весь гламур 60-х. Я даже отгладила свою униформу, типичный прикид официантки: голубое платье-рубашка, длиной чуть выше колена. Я обула кеды и нацепила фартук.
Я планировала сразить его наповал.
Райан появился в час. Я предполагала, что он пропустит обеденный час, но он пришел прямо посередине. Хостес пыталась посадить его в баре. Ведь он был один, и она не хотела тратить на него отдельный стол. Обычно мы, официантки, не спорим с этим. Большее количество народу предполагало больший счет, который, как мы надеялись, означал хорошие чаевые. Правда, не всегда так выходило. Были типичные дешевые занозы в заднице, которые всегда искали, к чему придраться в обслуживании или еде, оправдывая этим свои крошечные чаевые или их полное отсутствие.
Особенно я любила тех, кто гонял меня до смерти, а потом кидал. Обычно они заставляли меня бегать на кухню, по крайней мере, десять раз под предлогом, что им нужна добавка, когда их напитки полны на три четверти. Или нужен соус, если их блюдо идет без него. Нужен свежий салат, потому что они нашли один завядший салатный лист. И если я не верчусь вокруг них, они жаловались, что о них забыли, и потому так же, несомненно, «забудут» оставить чаевые.
— У меня есть свободный стол, — сказала я Кимберли, наблюдая, как Райан подходил к барной зоне. — Просто посади его ко мне.
— Но твой стол один из четырех лучших, — начала спорить она.
— Это не важно, — сказала я.
— Это важно. Мне нужно посадить к тебе семью. Они не могут сидеть за барной стойкой.
— Кимберли, — терпеливо сказала я. — Посади его ко мне. Сейчас же.
— Да пофиг. Это твои чаевые, — ответила она, и указала Райану на мой стол.
Я подошла к нему, досчитав до двадцати. Я не хотела показаться излишне нетерпеливой.
— Привет, — сказала я. Я чувствовала себя яркой, воздушной, как будто я на вершине мира.
— Здравствуй.
Я положила руку на бедро, и тут же выпалила:
— Часто сюда приходишь?
Я не могла удержаться.
— Был однажды. Официантка была милой, но не идет ни в какое сравнение с тобой, — ответил Райан.
« Ты чертовски прав. Я примерила стиль Эди Сэджвик для тебя, приятель».
— Боже, ты выглядишь ошеломляюще, — произнес он.
Ох, этот трепет в сердце. Я хотела чувствовать этот трепет вечно.
— Я в уродливой униформе, — сказала я, глядя вниз на свою одежду. Я разгладила фартук на животе.
