Офицер вновь поднес трубку к уху.
– Капитан, говорят, что это не птица, а некий аппарат, очень похожий на птицу…
– Лоно Талны! Связь с «Карутом», быстро!
Офицер кивнул и, нажав кнопку отбоя, защелкал тумблерами на расположенном рядом аппарате внешней связи.
– Есть связь! – отрапортовал он через пару минут.
Маро кивнул и, подойдя к офицеру, принял из его рук протянутую трубку.
– Хаюта, старый пес, что там у тебя?
– Сам не пойму, нас атакует непонятно что. Аппарат, похожий на огромную птицу! Мои канониры не успевают навести на него… Он крутится почти рядом, постоянно уходит в мертвую зону. Попытаюсь подняться выше, а то утечка газа становится критичной.
– Ясно, держись, я сейчас подойду. Где вы?
– К западу от вас выше на полтерра.
– Понятно, держись. – Он вернул трубку офицеру. – Отставить бомбометание. Повысить давление в баллонетах, орудийным расчетам боевая тревога!
Тело дирижабля стремительно росло в размерах, закрывая собой все окружающее пространство. Орудийные башенки, расположенные в верхних гондолах, медленно разворачивались в сторону пикирующего самолета, словно сомневаясь в его опасности.
Сергей стиснул зубы, стараясь подавить в себе желание резко отвернуть, уводя биплан с линии огня, и решительно дернул на себя обе ручки управления пулеметами. Истребитель словно споткнулся, резко потеряв скорость и зайдясь в мелкой тряске. Грудь сдавило от легкой перегрузки, а двигатель на миг захлебнулся, потеряв обороты, затем глухо закашлял. Ратный бросил гашетки и нервно вцепился в ручку газа, одновременно отворачивая машину в сторону. Выровняв биплан, он закрутил головой в поисках противника и, обнаружив, что тот находится позади него и намного выше, развернул самолет обратно. Главное, не дать врагу очухаться от первой атаки и подобраться как можно ближе.
Со стороны приближающегося дирижабля послышались глухие хлопки, а рядом с его гондолой возникли облачка легкого дыма. Сам аэростат стал спешно разворачиваться бортом к летящему истребителю, стараясь захватить его в прицел как можно большего количества своих орудий, заставляя Сергея бросать юркий самолетик из стороны в сторону. Орудия ястанца успели выстрелить всего лишь по разу, а биплан Ратного уже болтался позади врага и чуть ниже, стремительно приближаясь к хвостовой части аэростата. Верхнее орудие не могло его достать, но, судя по следам от разрывов снарядов, похожим на драные полупрозрачные клочки шерсти, оно упорно продолжало вести огонь.
На этот раз Сергей задействовал только верхнюю спарку, с непривычной злорадностью наблюдая, как правый стабилизатор дирижабля превращается в груду лохмотьев и изломанного дерева.
Он положил самолет на крыло и боком проскочил мимо шара, почти касаясь колесами расположенных вдоль него защитных панелей. Отлетев на достаточное расстояние, Сергей развернул биплан, направляя его прямо в лоб аэростата, который теперь даже не пытался развернуться. Видимо, экипаж решил, что стрельба из орудий по такой мелкой цели бесполезна, либо, что более вероятно, его последняя атака слишком сильно повредила рули управления.
Очереди верхних пулеметов разорвали обшивку, оголив скелет дирижабля, однако на этот раз едва Ратный решил повторить свой прежний маневр, вновь пролетев вдоль шара, как аэростат клюнул своим носом, зияющим дырами, и стал резко терять высоту. Сергей взял ручку на себя, молясь, чтобы артиллеристы не успели среагировать на проносящийся мимо аппарат, – орудийный выстрел с такого расстояния мог поставить крест на его едва начавшейся карьере летчика-истребителя. Поднявшись выше, он облегченно вздохнул и огляделся в поисках второго ястанца, о котором совершенно забыл в горячке боя, и с удивлением обнаружил того почти рядом. Противник шел встречным курсом метров на двести выше.
Тем временем вокруг подбитого аэростата начали вспыхивать облачка разрывов – руссарские корабли решили внести свою лепту в воздушный бой. Снижающийся дирижабль вдруг задымился, а через мгновение с гулким хлопком превратился в пылающий шар огня.
– Чтоб тебя… – выругался Сергей сквозь зубы, вспоминая, что ястанские аппараты наполнялись водородом, и неожиданно осознавая всю опасность своих атак на близком расстоянии. По спине поползли запоздалые мурашки страха. Огромная тень на миг заслонила солнце, свидетельствуя о приближении второго аэростата.
– Капитан, что это за аппарат? – Офицер вопросительно посмотрел на Нацуро.
– Я бы сказал, это крылан, – ответил Маро, внимательно разглядывая в перископ летящий ниже двукрылый аппарат, на плоскостях которого красовались опознавательные знаки Руссарии. В прибор было видно, что пилот внимательно наблюдает за падающим «Карутом». Затем руссар повернул голову, и крылан тут же ушел куда-то вбок, исчезнув с поля зрения.
– Но ведь они не летают…
– Похоже, что уже летают, – буркнул Нацуро, поворачиваясь к рулевому: – Матрос, курс на базу, повысить давление в баллонетах, поднимаемся на два терра.
– Разве мы не будем атаковать?
– Нет.
– Но, капитан, этот гад один, и он только что сбил…
– Лейтенант, я сказал: «Мы возвращаемся». Увиденного достаточно, чтобы понять, что мы только случайно сможем его сбить…
Трещащий звонок аппарата внутренней связи заставил лейтенанта поспешно схватить трубку.
– Капитан, докладывают, что крылан у нас на хвосте и ведет огонь. Ответный огонь невозможен, так как он в мертвой зоне.
– Лоно Талны. – Нацуро скрипнул зубами. – Продолжать набор высоты. Сбросить имеющийся балласт и оставшиеся бомбы. Лейтенант, прикажи паре матросов занять позиции у задних иллюминаторов и попробовать достать его из винтовок.
Офицер козырнул и кинулся к лестнице, ведущей в артиллерийский отсек, расположенный на нижней палубе.
– Капитан, – стоящий у штурвала матрос обернулся к Маро, – корабль плохо слушается руля, похоже, повреждены стабилизаторы.
– Продолжать набор высоты. – Нацуро дрожащими пальцами расстегнул верхнюю пуговицу тесного воротника форменного кителя. – Курс прежний.
Сергей зло чертыхнулся. Ястанец, избавившись от бомб, стремительно уходил ввысь, все больше и больше увеличивая отрыв. Двигатель самолета работал на пределе, заставляя биплан упорно карабкаться вверх, вслед за уходящим аэростатом, однако натужные нотки в его голосе говорили, что долго он не выдержит.
Ратный вздохнул и, бросив последний взгляд в сторону недобитого противника, свалил биплан на крыло, направив в сторону руссарских кораблей. В дальнейшем преследовании не было смысла. Его биплан существенно отставал в скороподъемности, да и потолок подъема у аэростата был выше, чем у его деревянной этажерки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
